Сказка на ночь (сборник) - Алексей Цветков

Алексей Петрович Цветков

Сказка на ночь

«однажды забраться в наружность…»

однажды забраться в наружностьдругого совсем не себяи с ужасом видеть окружностьв неправильной форме сельдя

все будет неверным и разнымсовсем не таким как себедопустим граненое красныма жидкое дыркой в стене

он может быть женщина-физиккосмической силы массива в зеркале сморщенный финики думает сам что красив

ведь знал же как только рождалсякакой в уравнениях рискзалез ему внутрь и дождалсячто х не тождественно х

я сам эта женщина с видунаук беспощадная дочьочнусь и на цыпочках выйдуиз женской наружности прочь

я так к себе крепко привязанчто я не такой как онии видеть всегда не обязанприроду такой как они

давайте мы в госпиталь сляжемпожизненно сядем в тюрьмуа завтра умрем и не скажемо страшном своем никому

ТОТ

тот чье время пришлоуже ничего не умеетсуществует смешноглохнет в углу и немеет

виснет сбоку рукаи в форточку каждому ветрусловно вымпел легкано неподъемна субъекту

ниже слипшихся веквся челюсть чугун как подковаэто был человеккак мы любили такого

разнимающий в клочьядеснами воздух нагимилучше вынесем прочьлучше не будем такими

пусть песочную нитьдругим не дробит на мгновеньяразучившийся бытьеще до исчезновенья

ПРОЩАНИЕ С ЕЛКОЙ

две тысячи восемь шарахнуло в телеке с вовкойполночным укропом печаль на селедку леглатеперь объявляю негромкие игры под елкойя спрячусь положим а вы не ищите меня

из волн майонеза кристина встает орбакайтеиграйте друзья чтобы время недаром прошлодопустим я спрячусь а вы постепенно считайтедве тысячи восемь две тысячи девять очко

советской собачкой часы в орбитальном полетестоят и продолжим под скатертью поиск бедрая спрячусь но вы не ищите а если найдетевам год не засчитан и дальше насмарку игра

отлично что водка что килька посолена прянои будь я гарантом такой интересной страныглядел бы на всех с неизбывной любовью с экранада жалко что иллюминатор не с той стороны

от липкой эклиптики врозь побежали широтыв созвездиях шепот над млечной водой камышаштурвал на себя но конечно спасибо за шпротыи ваша снегурка под шубой всегда хороша

звенит мое сердце на дальних парсеках сегоднядве тысячи восемь и дольше остаться нельзяно вслед из-под шубы озябшая смотрит селедкаи нежная шепчет вы люди вы наши друзья

«сперва составим список…»

сперва составим списокпривычек и гостейсозвездий и редисоковрагов и гвоздейершей запишем влажныхони живут в водено многих очень важныхпредметов нет нигденикак их не назвалибез них проходят дникогда б мы только зналикак выглядят ониполно в природе слепнейотверток и борщейно самых нужных нет в нейневедомых вещейя полон слез обидныхкакой же в жопу богкто стольких очевидныхвещей создать не смогах как бы мы любилисвой мир во всей красекогда б повсюду былипредметы эти все

ОДА ВОДЕ

Beauty is truth, truth beauty, – that is all

Ye know on earth, and all ye need to know.

где небезызвестный фонтан где турист прямикомв макдональдс в макдональдс под залпы вина и салатая должен еще раз пускай доползти старикоми смертная в сумерках спит на ступенях палатая должен примчаться практически в этом годукровь из носу должен живьем добираться иначебрусчатка в лицо и уже никогда не дойдук тем нежным пирожным к тем тирамису на раздачеи где наверху в белоснежной своей темнотележащий чье имя начертано нам на воде

с вершин вашингтона из-под монреальского льдана каменное в витражах положенье колодцамне выбора нет а не то не умру никогдавернее умру но фактически там не зачтетсягде флейта фонтана в хрустальной звенит немотеи скидку давая всему стихотворному цехутри русские грации чертят на вечной воденеоново ярко свою смехотворную ценуно чужд распродаж в ледяную не их и не мойздесь воду ступенями спекки сошедший зимой

вот жертву ведут к алтарю и в хитонах теластруистые вместе как сельди в путину на сейнернад лестницей в окнах стерильно палата белаи добрый прозрачный сквозь тучи со снадобьем севернв утробе волчицы чьи молча щенки городався в тирамису или дзепполе piazza di spagnaгде в роще неона над мертвым чье имя водасклоняются истово русские музы изгнаньяпускай погребен среди каменных тех нереидно третью стихию второй предавать не велит

кто сыном конюшего вышел к фонтану из тьмыи носом у йейтса в витрину кондитерских кружевпусть имя волной состоялся телесней чем мынад площадью расчеловечен всей жизни не сдюживстремглав свое липкое старчество ночью несяпокорно вернемся откуда стремилась русалкав надежде что вдруг красота испарилась не всяспасен океан если истина в нем не иссяклаплеснем напоследок фраскати барашка седловсе ниже ступени к нему все тусклее стекло

БРАТ

ф. сваровскому

вдруг пахнуло припоем сверкнуло в приборном окнев унисон заревели отвертки и вывели братая узнал по глазам и такая же в нем как во мнематеринская плата

и еще нам сказали что третьей в подмогу возьмем3sx этот новый дизайн с гигаваттом из ноженя взглянул на входное устройство там женский разъемно приказ непреложен

он закон исключенного третьего знал назубокмы терпели как rom предписал не рискуя иначепод нагрузкой на сто бесконечен он был и глубоккак ряды фибоначчи

я их с кабелем как-то без светодиода засеквход на выход для пользы взаимообмена сигналамигом лазер сверкнул отвалился от брата кусоквся любовь отсияла

здесь на третьей от солнца вовсю неоглядны поляесли в клетку разбить и плеснуть в атмосферу аргонаможно жить и без брата ни чипом внутри не болямне не надо другого

и без прежней опаски в дорогу по их городамгде клочки протоплазмы в руинах шипят догораяпусть пульсирует кварц я тебя никому не отдам3sx дорогая

УГОВОР

когда наскучит жить и я умруони плитой примнут меня к бугруприостановит выплаты конторано все равно в обещанном бредуоднажды навестить себя придусидящего живьем у монитора

я объясню себе что бога нети покажу движения планетв пазах с подшипниками проще репыприрода тор хоть трижды в ней умрився правда полая дыра внутриа слава пыль и сны о ней нелепы

пусть этот мертвый он и прежний япод сводами последнего жильясравнят баланс и подобьют подробнов попытке жизни не было вредано стоило ли пробовать тогдачтоб стрелку забивать с собой загробно

вот собственно и монитор погаспоскольку в памяти иссяк запасместоимений мнимому героюзабуду эту глупую игрукогда действительно всерьез умрутам впрочем в дверь стучат пойду открою

ГОСТИ

когда небо меняет свое положениепряча солнце за край окоемного рванаши мыши в квартире приходят в движениехоть и малолитражные но существа

объясняются шепотом писком вполголосабыстрым бисерным шагом спешат вдоль стеныстолько тысячелетий как в гости из космосаприлетели и бедные не спасены

кто за клейстером в путь кто за крученым кабелеммежду ушками пара доверчивых глаза мы мучаем их хирургическим скальпелемили адской отравой изводим как класс

этот серенький жизнь на кожевенной фабрикеположил и с хвостом его старость смешнано по-прежнему прадед в потертом скафандрикена портрете под полом висит как мечта

денег нет и живут без имущества голымисыр небесный простыл за парсеками тьмытак зачем мы их пичкаем в жопки уколамии не любим плохие по-моему мы

совесть кровоточит и болит бессознательногде мышиная родина песни о нейвечно шепотом а просыпаются затемнопо ночам когда отчие звезды видней

АМИНЬ

соседские золовки и зятьяв две дюзы под бельем гуденье газау них там был младенец для мытьяи старшенький для общего показа

и помнишь ты была у них тогдатой дочерью недолгой мне на памятькоторая спасла себе котаот злых ребят но не умела плавать

я за тобой подглядывал в окнои подарил латунное колечкоа старшенький читал стихи бартопотом подрос и вскоре сел конечно

тебя там нет и нет нигде с тех поркак ты была и как тебя не сталовпечатан в звезды бесконечный дворно для людей теперь пространства мало

остался я травинка на ветруда кот спасенный льнет к тогдашним шторамвсе мордой вверх как будто есть вверхукоторый знает кто мы и за что нам

«стук острых ставней щелканье щеколд…»