Сокровенная Россия: от Ладоги до Сахалина - Анджей Анджеевич Иконников-Галицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Невьянская башня. Ок. 1900
Центром демидовских владений стал Невьянск. Здесь был выстроен острог, господский двор с кирпичными палатами, хозяйственными, конторскими, торговыми и гостевыми строениями. Была, конечно же, возведена и церковь – правда, деревянная. А вот колокольня при ней – каменная. От острога и господского двора почти ничего не сохранилось. А башня стоит. Когда она была построена, когда и почему стала наклоняться – на эти вопросы определенного ответа нет.
Невьянская башня представляет собой высокий четверик с пристроенным к нему двухэтажным прямоугольным корпусом и крыльцом; на четверике три восьмериковых яруса; на верхнем восьмерике – шатровое завершение с флюгером. На каждом ярусе – смотровая площадка. Углы восьмериков оформлены пилястрами, стены прорезаны арочными окнами и украшены наличниками с колонками. Двери, винтовые лестницы, ограждения площадок и другие детали выполнены из чугуна. Внутри нижнего восьмерика расположен механизм курантов, на площадке второго – колокола. Высота башни – 57,5 метра. Сторона основания четверика – 9,5 метра. Отклонение башни от вертикали – около 1,85 метра. Время постройки – между 1721 и 1745 годом.
Невьянская башня – совершенно особенная, ни на что не похожая. Поэтому она окружена ореолом тайны, о ней ходит множество легенд. Тут и темница, и пыточное подземелье, и замученные узники, и тайная чеканка монеты. Все это – только легенды. Более или менее достоверно то, что в помещениях первого и второго этажа располагались архив и казначейская контора «демидовского царства». А на третьем этаже было оборудовано помещение для металлургических опытов – нечто вроде лаборатории. Судя по тому, что в дымоходах были обнаружены следы золота и серебра, в этом скрытом от посторонних глаз помещении занимались плавкой драгоценных металлов. Известно, что Акинфий Демидов не спешил делиться с государством сведениями о золотых и серебряных жилах, найденных в его алтайских владениях.
Тобольский кремль
Тобольский кремль нужно увидеть с воды, с Иртыша, на рассвете, когда оранжево-розовая полоса облегает высокий берег, оттеняя юную синеву неба. И вот в этом завораживающем свете на черной спине холма – Троицкого мыса – возникнет кремль, мягко-белый, как будто подкрашенный киноварью со стороны восходящего солнца. Контур колокольни, линии стен, шатры башен, главы собора.
Тобольский кремль – единственный кремль в Сибири. Его ансамбль складывался в конце XVII – начале XVIII века.
Основанный в 1587 году (Тобольск и Тюмень, возникшие почти одновременно, – две первые русские крепости в Сибири), Тобольский острог долгое время был деревянным, как и все постройки внутри и вокруг него. В 1683 году сюда были направлены каменщики из Москвы и Великого Устюга. Известны имена начальников артели: Герасим Шарыпин, Гаврила Тютин, Василий Харитонов и Савелий Ларионов. Ими был возведен храм небывалого для Сибири великолепия – Софийско-Успенский собор. Архитектура собора вполне традиционна: кубический основной объем с закомарами, пониженными апсидами, пятиглавием, в котором выделяется большой центральный купол на мощном барабане. Обычен и декор: наличники с колонками и кокошниками, аркатурно-колончатые пояски на барабанах. Некоторое своеобразие создают фигурные купола, заменившие в середине XVIII века первоначальные луковичные. Но храму этому и не нужна оригинальность. Он уверенно чувствует себя на вершине кремлевской горы в окружении таких же, как и он, незапятнанно-белоснежных построек.
Общий облик всего комплекса был создан под руководством человека такого же разнообразно-великого, как сам Тобольский кремль: Семена Ульяновича Ремезова. Кто он? Архитектор, инженер, географ, картограф, историк… Его «Чертежная книга Сибири» и «Краткая сибирская летопись» – энциклопедичны и бесценны. Созданный им ансамбль кремля отмечен такой же широтой замысла и точностью исполнения.
С 1697 года в течение двух десятилетий Ремезов руководил строительством. Вдоль южного обрыва холма он возводит протяженное здание приказной палаты, в северо-западной стороне – Гостиный Двор. Периметр холма охватили стены с несколькими башнями – небольшими, стройными. И самый главный замысел – Прямской взвоз и Дмитриевские ворота.
Длинный прямой подъем ведет от подножия холма к воротам. Глядеть на твердыню Сибири, на ее церкви и палаты – снизу вверх, запрокинув голову в почтительном изумлении! Только с таким взором, с таким чувством можно войти в сводчатый сумрак ворот. За ними, как в конце тоннеля, открывается свет Успенского собора. Над воротами возвышается здание Рентереи – хранилища «пушной казны». На нем Ремезов задумал воздвигнуть церковь во имя Димитрия Солунского, но… Опала и казнь сибирского губернатора князя Матвея Гагарина остановила финансирование работ. А вскоре и Ремезов умер – как говорят, от перенапряжения сил в разнообразной деятельности.
В последующие 100 лет на Троицком мысу появились новые постройки: Покровская церковь во вкусе украинского барокко, дом наместника, архиерейские палаты, высокая колокольня уже в духе классицизма. И наконец, здание пересыльной тюрьмы.
Оно было построено уже после того, как Тобольск утратил статус столицы Сибири: в 1824 году губернские учреждения были переведены в Омск. Кремль сияет на Троицком мысу – как венец на главе окаменевшего царя.
…Береговой лес отступил. Мы видим высокий обрывистый склон над водой. Стены, башенки, фигурные купола, воткнутая в небо колокольня.
Тобольский кремль. 1890-е
Раннее утро, рассвет. Тишина. Почему так тихо? А потому, что не работает судовая машина. Теплоход наш стоит, еле заметно покачиваясь, на лакированной поверхности Иртыша. Неравнозубый венец Тобольского кремля надвинут на плешивый лоб берегового утеса. За ним начинает совершаться таинство солнечного восхода. Белизна кремлевских построек приобретает невозможный кремовато-розовый цвет. Чудо-город отрывается от земной горизонтали и плывет в воздухе над рекой.
Ранней весной 1846 года, медленно двигаясь навстречу нам, с востока на запад, из Баргузина в Акшу, из Акши в Курган, из Кургана в Тобольск, явился некий полуслепой ссыльный по фамилии Кюхельбекер, в разбитой повозке, с измученной женой, двумя крикливыми детьми и, как пишет современник, «с ящиком литературных произведений». Он совершал путешествие к своему финалу. Здесь, в Тобольске, он и умер того же года 11 августа; здесь и похоронен на городском кладбище, носящем странное имя – Завальное. Над его могилой теперь плита с надписью: «Приидите ко мне все труждающиеся и обремененные, и я упокою вас» (Мф. 11: 28). Именно так – «все» и «я», как в русском тексте Евангелия, «приидите» и «упокою», как в церковнославянском; будто намек на языковые
