Стратегия: «Замок Россия». Том 2 - Вадим Денисов

Тишина, никто не шевелится.

Проложенная в просеке, красноватая там, где травка пока не отвоевала своё, грунтовая дорога была чуть шире, чем обычная, "стандартная" — метра на два, не меньше, две машины разъедутся легко. Обычно такие "отрезки" завершаются объектом наших интересов. Можно допустить, что такой "объект" — пустая "локалка" на берегу. Справедливо и обратное предположение: объект спрятан на дальней от нас стороне. Франки обнаружили "локалку" и вглубь леса уже не полезли, опыта у них нет, а жаба давила.

Если на дальней стороне "отрезка" нет объекта, то стопудово имеется хотя бы магистральная дорога в неизвестное — всегда так, магистралки прочерчены, похоже, по всему ареалу людского расселения.

Эта же грунтовка во многом необычна. Можно ожидать, всё будет не так, как всегда, это чувствуют все в группе. Прямая, как стрела, широкая, дорога полого поднимается в гору, на мой взгляд, уклон градусов десять. А вот в профиле — не "линейка", Смотрящие позаботились, поверхность с лёгкой кривизной, дождь уходит.

Так… Что изменилось с крайнего посещения?

— Дальность?

Лазерный дальномер бинокля включать бесполезно, луч компактного прибора на такое расстояние не прострелит, только по опыту.

— Пять вёрст, — сделал ставку Гоблин, опустив бинокль.

— Поддержу, — откликнулся Бикмеев.

— Стойте пока у обреза, почву потрогаю, понюхаю, — подняв руку в останавливающем жесте, я медленно вышел вперёд, закинул автомат за спину, и прогулялся первым.

Несколько раз я приседал и внимательно разглядывал поверхность.

Ничего актуального, кроме наших с Сомовым следов. У обочины следы змей. Птички скакали, там зайчик проскочил по мокрому. А вот следов автотранспорта нет в принципе. Или здесь никто и никогда не ездил, или же было это так давно, что дожди и ветер начисто слизали все следы.

— Пошли!

Тут уж Демченко "головняка" выставил — Монгол шагает в сотне от нас.

Хищник уже не так беспокоит, до стены платанов метров двадцать по обе стороны от центра дороги — дистанция больше одного прыжка, значит, не прыгнет, группу увидит. Хищник всегда умный.

Шли тихо, медленно, на всякий случай постоянно высматривая укрытие, потому как у Птичек мы теперь на виду: если захотят, то из гнезд на вершинах обрывистых горок выпрыгнут в один миг. Хотя и кондоры уже учёные, ствол в руках опознают. Но не все, новенькие пернатые дурачки дёргаются только так. Да и есть ли вообще у них тут гнёзда? Не факт.

Группа шла медленно.

Глинистая поверхность дороги ещё не просохла от дождя, а ручейки с гор еще часика два будут оживлять пейзаж, перерезать серебристыми струйками грунтовку — в нескольких местах их видим. Потом спрячутся, все грунты на каменистой подушке. На ручьях приходится осторожно прыгать. Пять километров всего, а тащимся, как ишаки. А ещё и по сторонам смотреть надо.

Щёлк…

— Сели! — прошипел в гарнитуре голос Монгола.

Мы бодро присели, выставив стволы по секторам. Кого встречаем? Куда там Шамиль смотрит?

— Рысь слева, отдельная чинара с ломаной веткой.

Ну, блин, вот чё пугать? Рысь не негр, стрелять не станет…

Красивый зверь нагло лежал на ветке и невозмутимо пялился на нас. Хоть палкой кидай. Но больше хочется эту красивую кошку идиллически погладить.

— Кыс-кыс! — ласково проревел Гоблин, любит он кошачьих.

Здоровая, килограмм под сорок, лесная киса с безмерным удивлением глянула на Сомова, покачнулась, чуть не свалившись с ветки, в подтверждение известной японской поговорки. Тряхнула кисточками, вслушиваясь в голос хама, но уши не поджимает — не боится!

Вообще-то, местная суперрысь более всего предпочитает глухие, желательно в хлам, хвойники, хотя встречается в любых крупных смешанных лесных массивах. А уж в малодоступных участках с завалами и буреломами стоит трижды насторожиться. Эта кошка по-прежнему отлично лазает по деревьям, да ещё и плавает бодро, сам видел. С веток никогда не прыгает, вопреки легендам. Рысь атакует из засад у тропок. А на ветках просто отдыхает, наблюдает, обозначает присутствие. Главный её враг — волк.

— Утю-тю-тю! — Мишка присел на корточки.

— Молодец! Натуралист. Ты ещё ей "цыпа-цыпа" скажи, — посоветовал Демченко, теряя момент.

Тоже мне, журналист… Я времени терять не стал, вытащил компакт-камеру, и начал в режиме приоритета диафрагмы щелкать сцену: "Гоблин на стрелке с рысью".

— Объект справа, — доложил Монгол.

Да тут живенько!

Мы втроем, и рысь в придачу, резко обернулись, и уставились на противоположную сторону дороги. Из леса, оставив многочисленное семейство возле комля упавшего платана, вышел огромный секач, вполне себе саблезубый, и задумчиво начал прикидывать — с кого начинать?

Здравствуй, хрюндель, тебя тут только и не хватало!

— А ну-ка, брысь все нахер! — взревел Гоблин, выпрямляясь во весь рост и поднимая "тигр". — Простым людям пройти не даёте, шпана!

Вот оно, торжество человека над дикой природой, вот как мы их побеждали! Зверьё быстро всё поняло, рысь в два прыжка скрылась в чаще, а кабан, пыхтя, развернулся, показав нам внушительную чёрную задницу с витым хвостиком, и с хрюком затопал в лес.

— Прошу! — галантно склонился Мишган, пропуская друзей вперёд.

Кавалер, ёлки.

Однако на этом сцена не завершилась. Встретившись в кустах с женой и детками, кабан-убийца получил от них закономерное "пфи" и категорический отказ выходить на просеку. Устыдившись минутной слабости, саблезубый свин резко и зло выскочил на дорогу — набирая скорость, с топотом рванулся к нам.

Мать, мать, мать!

— Атас! — заорал нарвавшийся на люли Сомов, и мы врезали изо всех сил и ног, подальше от папаши.

Рановато тут человеку торжествовать…

Когда до конца грунтовки оставалось метров шестьсот, мы замедлили наш, и так неспешный, шаг, и группа пошла ещё осторожней — дорога существенно сузилась. Сергей опять отозвал Монгола — теперь, если кто, дурной да клыкастый, вылетит из подлеска, отбить Бикмеева не успеем, повторю — а групп хищный зверь побаивается. Если это не пещерник, конечно.

Я оглянулся — за нами оставался поистине роскошный вид: длинная, прямая, отлично просматриваемая на всём протяжении земляная дорога в обрамлении высоких деревьев. Видны горы левого берега Волги, но сама огромная река спрятана в теснине.

— Ну, и что мы имеем? — спросил в воздух Демон, останавливаясь.

Все молчали.

Ничего не имеем.

Триста метров до тупика, а интересного нема.

— Опять через кусты ломиться будем, — прервал, наконец, затянувшуюся паузу Гоблин. — Триста-четыреста метров чащобы, а там, может, что и проявится.