Лонтано - Жан-Кристоф Гранже

– Ничего поточнее нет?

– Левантен начал и другие анализы. На гвоздях есть частицы, которые он может идентифицировать. Благодаря им он сможет сказать, пользовались ли нашими гвоздями, чтобы построить дом, сколотить ящик для станков или для фруктов… Он даже биологов привлек.

– Биологов?

– Микроорганизмы смогут нам сказать, путешествовали они по воздуху или морем. Соль, например, или планктон, в случае, если это было грузовое судно…

Гвозди действительно помогут выяснить массу вещей. В очередной раз совет отца – придерживаться конкретных деталей – оказался правильным. Такси двигалось быстро. А вот в противоположную сторону выстроилась обычная пробка из уезжающих на выходные.

– Когда получим результаты?

– Ночью.

– Ты где?

– В конторе.

Значит, Тонфа опять прогуливал свою повинность на вскрытии.

– Я еду.

Эрван нажал «отбой» и перезвонил Одри:

– Это я. Что обыск?

– Ничего особенного. Обычная квартира молодой девушки. Наполовину серьезной, наполовину мятежной. Вот только мы нашли странные наряды.

– Что ты хочешь сказать?

– Ну, не знаю: оранжевые халаты, медицинские маски, шланги и ремни… Похоже на костюмы из фильма ужасов.

Эрван припрятал эту деталь в уголке сознания.

– А «Зодиаки»?

– Продолжают проверять ETRACO в Иль-де-Франс: их там немало. Я взяла с собой Сержанта. Он обзванивает управления портами и владельцев. Пока ничего.

– А речная? Какие у них соображения по поводу убийцы?

– Профессионал. Он пришвартовался, перетащил тело – в весе пера: в ней было всего сорок пять кило – и отбыл, как и приплыл. Почти военный маневр.

– Кроме моряка, есть другие свидетели?

– Полно, но все мимо кассы. Спасибо прессе. Все что-то видели. Каждый убил Анн Симони. Я посадила специальную телефонистку, чтобы все это фильтровать.

– Я скоро буду на месте. Уточним все при встрече.

– Много времени не потребуется.

У Орлеанских ворот движение вдруг застопорилось. Эрван хотел было приказать шоферу включить сирену, но вспомнил, что он в такси.

Оставался Сардинка. Тут уж точно можно сказать: Эрван вытягивал свою сеть.

– Прослушивание разговоров кое-что дало: Анн Симони сохранила связи с довольно подозрительными кругами.

– Какого типа?

– Сейчас составляем список: трущобники, наркоманы, дилеры, бывшие заключенные.

– Адреса установили?

– Нет еще, большинство из них сквоттеры, ребята без легального места жительства.

– Поищи в этом направлении. Нюхом чую, там что-то есть.

– Не нанюхайся лишнего.

Эрван послал его, отдавая дань полицейской культуре общения.

– А мой отец?

– Судя по тому, что мы нарыли, никакой постоянной связи. Обедали время от времени, и баста. Но мы по-прежнему не знаем, почему девчонка звонила ему во вторник шесть раз. Ты его не спросил?

Эрван подумал о Старике, который сейчас, наверно, плавал по грязи в Конго.

– Он в отъезде. Завтра обязательно спрошу.

Проспект Мэн был забит. Может, остановиться в нескольких кварталах у Центрального комиссариата? Реквизировать машину – и вперед с сиреной? Нет, объясняться еще дольше.

– Одну секунду… – Он обратился к водителю. – Может, обгоните, наконец?

– А как, хотелось бы знать? Мне права дороги.

Эрван просунул свою карточку между двумя подголовниками:

– Если хочешь их сохранить, жми на педаль и не спи. Уж постарайся.

Ворча, мужик выехал на осевую, развернулся и рванул в обратную сторону – как ни странно, теперь в этом направлении машины шли свободно.

Эрван связался с Фавини:

– Ты в отделе?

– Собирался отправиться в дикие степи.

– Дождись меня. Я буду через пять минут.

– Держи карман! – ухмыльнулся шофер.

Эрван повесил трубку. Сейчас они ехали по улице Вожирар, но по-прежнему медленно.

– Езжайте на красный.

– Но…

– Я не буду повторять, черт!

Водитель пересек улицу Ренн под гудки со всех сторон. Эрван набрал номер Крипо – в таком темпе его ребятам и докладывать будет нечего, когда он доедет.

– Тут у меня кое-что интересное, хоть вроде и сбоку припеку, – заметил эльзасец.

– Что?

– Помнишь, я тебе о скульпторе говорил, Лартиге, лидере группы любителей «беспредела»?

– Смутно.

– Я проверял по нету и напал на его скульптуры. Советую зайти посмотреть.

– По чему?

– Я тебе ссылку прислал по Интернету, ты…

– Я сейчас в машине, расскажи сам.

– Это гигантские версии фетишей, о которых ты говорил.

– Минконди?

– Точно. Огромные такие фигуры, утыканные гвоздями и осколками. Ужасающие творения, которые продаются на вес золота.

Эрван не верил в прямую связь, вроде «Скульптор перешел на человеческую плоть», но это подтверждало ту цепочку, которая у него интуитивно сложилась: «беспределы», сообщество садомазо, Человек-гвоздь, теперешние убийства…

– Распечатай мне фотографии, я еду в контору. А о самом Лартиге ты что нашел?

– Он объявился в восьмидесятых годах, отучившись в Париже и в Риме. Не стал примыкать ни к одному из тогдашних течений вроде «Свободного фигуративного искусства», «Трансавангарда» и прочего, и целиком посвятил себя жесткой, грубой скульптуре, основанной на африканском искусстве. Этакий одинокий волк.

– В картотеке числится?

– На него даже ни одного протокола не заведено. С двадцати пяти лет зарабатывает состояния. Мастерские в Париже, Риме, Нью-Йорке. Громкие выставки. Живет на широкую ногу, но богемно. Типа ездит на велосипеде, пока личный шофер наводит блеск на «ягуар».

– А на «беспределах» неприятностей с полицией никогда не было?

– Они вроде слишком далеко не заходили, а без доказательств противного, хлестать себя по заднице у нас не возбраняется. А у тебя, как Шарко?

– Остывший след. Я тебе расскажу.

Когда машина вырулила наконец на набережную Орфевр, Эрван посмотрел на часы: 19:10. Общее совещание, и все снова отправятся на ночную пахоту… кроме него.

У него в половине девятого встреча с Софией в «Миммо», маленьком итальянском ресторанчике на улице Бланш. Не можешь сделать богато, сделай просто.

82

Он поднимался по лестницам управления, когда к нему кинулась молодая женщина: секретарша Фитусси, начальника бригады уголовного розыска.

– Он хочет срочно вас видеть, – прошептала она. – Прямо сейчас!

– Я могу хоть вещи оставить в кабинете, а?

– Нет. Вещи подождут. Он в бешенстве.

Эрван как раз дошел до этажа, где располагался дивизионный. В полусвете лестничной площадки вид у девушки был панический.

– Ведите.

Кабинет хозяина, самый большой в бригаде, знавал легендарных полицейских, но на Эрвана это особого впечатления не производило: независимо от обстановки, Фитусси был и оставался мудаком. Толстяк, сделавший карьеру за счет политических связей и повсюду видевший заговоры.

– Где вас носило, мать вашу?

– Ездил в Бретань. Поиск фактов в интересах истины.

– Не время языком мести: зачем ездили?

– Убийца Анн Симони подражает преступнику, содержавшемуся в спецбольнице в Финистере. Я должен был проверить эту сторону дела.

– И что?

– И ничего. Он умер три года назад. Никаких контактов с другими пациентами. В последнее время из заведения никто не сбегал и они сами никого не выпускали.

Фитусси встал и засунул руки в карманы. Размер его брюха невольно наводил на размышления: какой организм способен деформироваться до такой степени?

– Меня вызывают в прокуратуру. Сам префект. Меня вызывает Вальс. А вы себе катаетесь в Бретань? Мне сказали, что есть связь с дедовщиной, это правда?

– По всей видимости. Висса Савири, курсант школы пилотов, был убит таким же образом. Но состояние тела, в которое попал снаряд, не дает оснований для уверенных выводов. Единственное, что мы знаем точно: убийца оставил в брюшной полости пилота ногти и волосы жертвы с набережной.

– Это отвратительно.

– Нет, религиозно.

– Что?

– Не обращайте внимания.

– Нечего передо мной хвост распускать, Морван! Эти штучки могут нас вывести на убийцу?

– Нет. Но судебный медик снова нашел их в теле Анн Симони. Они могут вывести нас на следующую жертву.

Фитусси подошел к окну. Самый красивый вид из здания управления: широким планом Сена, набережные, дома восемнадцатого века. К несчастью, сейчас это зрелище напоминало скорее о вчерашнем трупе.

– Что еще?

– Не так уж много. Наш клиент не оставляет никаких следов. Производятся анализы гвоздей и осколков. Предположительно, они из Африки. Ждем и других результатов: острия, возможно, скрепляли ящики с органическими веществами или…

Толстый комиссар резко повернулся к Эрвану. На нем по-прежнему были очки «Рэй-Бан» – на этот раз с диоптриями, – которые придавали ему вид мафиозного подрядчика с Лазурного Берега.

– Кажется, вы не понимаете, Морван: у нас нет времени возиться с мушиными какашками. Такая въедливость хороша только для телесериалов. А чего-нибудь поконкретнее у вас нет? Свидетельских показаний? Подозреваемых? Тут земля под ногами горит, мать вашу!