Лонтано - Жан-Кристоф Гранже
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Морван вытащил два стула из кучи в углу и поставил рядом с парапетом. Кабонго остался стоять: он привык доминировать, и точка. Взял очередную бутылку – триста тридцать граммов, «Примус», местное производство. Уверенным жестом сунул горлышко в ячейку металлического намордника гиены и сдернул зубчатую крышечку.
– Пей, – приказал он Морвану.
Грегуар взял пиво, не сводя глаз с Цыпы. В голове мелькнул забытый факт: у самок гиены клитор такой же большой, как пенис самца. На такое не встанет и у самого лихого эротомана в стае.
– В середине августа было куплено девять тысяч акций «Колтано», – провозгласил Кабонго тоном телеведущего. – В начале сентября – двенадцать тысяч. В минувший понедельник – семнадцать тысяч. Всего около сорока тысяч акций перешли в новые руки. И мы не знаем ни в чьи именно, ни почему.
Морван отпил теплой жидкости. Его удивила точность цифр. Его сын, чьей профессией это было, так и не сумел добыть ни крохи информации.
– Ты можешь мне объяснить? – спросил негр голосом Айзека Хейза.
– Нет.
– Ты в этом замешан?
– Нет.
– Ты, случайно, не пытаешься нас наколоть?
– Клянусь, что нет.
– Потому что со всем этим ты получаешь блокирующее меньшинство и можешь делать погоду в нашей прекрасной провинции.
– Говорю же, я тут ни при чем!
– А твои люксембургские друзья?
– Я проверю, но уверен, они даже не в курсе. Какой нам смысл что-то менять? Вы у себя хозяева, и несколько пакетов акций расклад не изменят.
Генерал медленно кивнул, соглашаясь:
– Если это не ты, докажи.
– Я найду тех, кто купил.
Морван попытался отпить еще глоток, но категорически не смог. У него даже вырвалась отрыжка, которую он попытался замаскировать под приступ кашля.
– Что, пиво плохое?
– Отличное.
– Считаешь, что у тебя слишком белая задница, чтобы сидеть за нашим столом?
– После всего, что я сделал для Конго?
Кабонго не ответил. В действительности конголезское правительство очень дорожило «Колтано» – пусть даже компания платила меньшие налоги, чем другие. Благодаря географическому положению ей не грозили грабители и прочие милиции с Востока. Это было одно из редких поступлений от колтана, которое добиралось до государственной казны.
Другой парадокс заключался в том, что Морван, белый, лучше знал эти беспокойные районы (Северная Катанга не была безмятежным эльдорадо), чем большинство высокопоставленных чинов в Киншасе. Другими словами, он был нужен.
В результате Кабонго ответил, сильно кривя душой:
– Вот в чем твоя проблема, патрон: ты уверен, что Конго тебе обязано. А все совсем наоборот! Это добрый старый Заир покрывал все твои вымогательства, когда…
– Знаю, знаю… Вернемся к «Колтано». Ты вроде хорошо информирован. Может, знаешь, через кого действуют покупатели?
– Один трейдер по имени Серано.
– Как ты узнал?
– А ты что себе думаешь? Что мы целыми днями только трахаемся и бананы жрем?
Именно так Морван и думал, но напустил на себя оскорбленный вид.
– Найди этих говнюков, Морван.
– Я возьмусь за дело только при одном условии.
Гиена оскалила зубы. Кабонго ругнулся.
– Сегодня же освободи моего сына.
– Это его работа, и он облажался, так-то вот.
– У него проблемы… личного порядка.
– Знаю я его проблемы и твои тоже. Найди приобретателей, Морван, и заставь их продать.
– А кто купит?
– А мы и купим: сейчас самое время сменить расстановку сил внутри «Колтано».
С этой историей они его по миру пустят. Или спланированное наступление подтвердится, и его выставят вон. Или генералы выкупят эти акции, и тогда у них будет блокирующее меньшинство, а подарков от них ждать не приходится.
– Вы должны отпустить Лоика. Он единственный, кто может помочь мне в расследовании. Он…
Гиена подобралась поближе и крутилась вокруг его ног.
– Ты нравишься Цыпочке! – гоготнул Кабонго.
Полицейский отпихнул ее ногой:
– Это потому, что от меня несет смертью. Освободи моего сына.
– Не спеши, у нас еще одна проблема.
– Какая?
– История с покупкой акций – это как раз то самое дерево, за которым леса не видать.
– Не понимаю.
– Вот настоящий вопрос: с чего бы все сегодня так захотели «Колтано»?
Он не был удивлен замечанием: черные тоже умели сложить два плюс два.
– Представления не имею.
– А может, те люди знают что-то, чего не знаю я. Может, есть причины так заинтересоваться нашей доброй старой компанией.
– Вообще не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ну, например, новые месторождения.
Морван встал. Цыпа заворчала.
– Ты на что намекаешь? – возмутился он. – Что я скрываю от тебя информацию?
– Знаешь, как у нас говорят? «У всего один конец, кроме банана, у которого их два».
– Хватит разговаривать, как в мультиках!
– Если ты решил поставить нас раком, дерьмо польется рекой, Морван.
Пришел момент сменить тон:
– Отстань от моего сына, и я принесу тебе покупателей на блюдечке! А если нет, клянусь, я уложу твоих парней, и этого козла Мабиалу в первую очередь!
– Успокойся. Освобожу я Лоика, да, ведь мы с тобой как братья.
– Вот и ладно.
– А еще потому, что ты отстегнешь мне бабла.
– Какого бабла?
– Я хочу комиссионные от эксплуатации новых месторождений.
– Да нет никаких новых месторождений!
Цыпа опять хихикнула: она была голосом своего хозяина, в самом прямом смысле.
– Не вынуждай меня копаться в твоих делишках, Морван. Не вынуждай меня выяснять, что ты там затеваешь с тутси, мау-мау или прочими… Сделаем все по-умному. Потихоньку и за спиной этого сраного ублюдка…
Ходила куча слухов о Жозефе Кабиле, согласно которым он не был сыном Лорана-Дезире. Утверждали даже, что по происхождению он тутси. Больше всего удивляло Морвана вовсе не вероломство Кабонго, а потрясающий принцип, царящий в Африке: коррупция была единственным, на что всегда можно положиться.
Он сдался и протянул руку:
– Буду держать тебя в курсе.
– Твоего сына освободят сегодня вечером, – заверил Кабонго, отвечая на рукопожатие.
Конец обедни. Дело сделано.
– Погоди, – бросил генерал, поворачиваясь.
В своем подобии китайского костюма, он подошел к полуразвалившемуся холодильнику. Открыл его и вернулся с тарелкой коса-коса, больших креветок с черным панцирем, и плошкой соуса пили-пили.
Закуски поданы. Морван бросил взгляд на часы: восемнадцать пятнадцать. Если хоть немного повезет, он может быстренько покончить с пикником и успеть на рейс.
Кабонго хрустнул креветкой и захохотал. Его сиреневые десны предстали во всей красе.
– Мабиала… Черный Кхмер… Еще один черный мудак!
Старый полицейский сделал вид, что тоже смеется, беря козявку с картонной тарелки. Гиена почуяла запах пищи и закрутилась вокруг собственной оси, пытаясь угадать, от кого можно ждать подачки.
– Дай ты ей креветку, – велел Кабонго. – В Африке всегда нужно делиииться! А то дело, ну, новые залежи, оно для тебя большое слишком, да. Как говорят у нас: «Кто глотает целый кокос, очень верит в свой анус!»
81
– У Рибуаза есть новости. – Голос Тонфа, очень возбужденный. – Частицы ногтей и пряди волос в центре надчревной области. Не очень знаю, что это, но…
– Приступили к анализу ДНК?
– Уже делают.
– Когда будут результаты?
– Левантен сказал, где-то через час. А потом еще надо будет проверить их по банку данных и…
18:30. Эрван только что приземлился. Самолет опоздал. Он пытался связаться со своей командой, но никто не отвечал. Еще одна ошибка: в первые, решающие часы расследования он впустую потратил целый день, просто чтобы посетить сумасшедший дом и забрать бумажные фигурки, – их мог бы в двадцать четыре часа доставить любой жандарм.
Он вышел из аэровокзала, держа телефон возле уха. Сумка висела у него на ремне, и лямка мешала дышать. Болело все: и недавние раны, и застарелая травма спины, и скрипящие зубы. Он попробовал привести в порядок мысли, как разглаживают скомканные листки тыльной стороны ладони.
– Другие результаты есть?
– Левантен проверяет гвозди. Говорит, что у каждого металла своя подпись и эта подпись уточняется ржавчиной.
– И что?
– У них есть что-то вроде каталога… Гвозди, использованные убийцей, состоят из сплава, в котором наличествуют многие элементы, специфические для Конго.
Эрван растолкал путешественников в очереди на такси и сунул свою карточку под нос первого шофера:
– Набережная Орфевр, тридцать шесть.
Адрес не требовал комментариев.
– Они оттуда? – спросил он, забираясь в машину.
– Вроде да. Но объяснения Левантена такие сбивчивые и…
Тонфа был мускулами команды, сильным звеном в случае потасовки. К сожалению, в самом Угро потасовок не бывает. Зато мозгами ворочать приходится двадцать четыре часа из двадцати четырех…
– Ничего поточнее нет?
