История сербов - Сима Чиркович

В отличие от предыдущей войны, в ходе которой Россия сдерживала Сербию, теперь — осенью 1877 г., — столкнувшись с ожесточенным и продолжительным сопротивлением под Плевной, она подталкивала Белград к началу боевых действий против Турции. Пятнадцатого декабря 1877 г. началось сербское наступление на Ниш, который был подвергнут осаде. Взятие Куршумлии оставило осажденных турок без подмоги. В результате удара в юго-восточном направлении были захвачены Бела-Паланка, а затем и Пи-рот. Освободившиеся силы были переброшены к Нишу, который пал 12 января 1878 г. После этого были освобождены Вранье и Гнилане. Новость о перемирии застала сербскую армию в Косово у Грачаницы.

Еще во время второй, оказавшейся успешной войны сербское правительство заявило о своих притязаниях на Видин и на «Старую Сербию», которой в османском административно-территориальном делении соответствовал Косовский вилайет, состоявший из четырех санджаков (Ниш, Призрен, Скопле и Нови-Пазар). Однако в соглашении о перемирии от 31 января упоминались только независимость Сербии и изменение ее границ. Еще более мрачным известием для Белграда стало подписание 3 марта 1878 г. Сан-Стефанского мирного договора. По его условиям Сербия получала независимость и территориальное приращение в 150 квадратных километров. Черногория значительно увеличивалась, но больше всех получала Болгария — ее территория теперь простиралась от Дуная до Эгейского побережья и албанских гор. Российские политики и не скрывали, что для них интересы Болгарии были гораздо важнее сербских. Это привело к изменению отношения сербского общества к России, а также позиции официального Белграда к Петербургу.

Англии и Австро-Венгрии, стремившимся к пересмотру условий Сан-Стефанского договора, удалось добиться созыва международной конференции, собравшейся в Берлине в июне 1878 г. (Берлинский конгресс). Во время подготовки к конгрессу Сербия была вынуждена обратиться к Вене за помощью в защите ее интересов. За это Белград обязывался заключить с ней торговый договор, присоединить сербские железные дороги к венгерской сети в течение трех лет, а также предоставить Австро-Венгрии концессию на регулирование Дуная в районе Джердапской теснины. В Берлине сербские и черногорские представители не были выслушаны. После долгих дискуссий последовало решение о том, что к Сербии должны отойти города Ниш, Пирот, Вранье, Лесковац и Прокупле. Такой исход переговоров был воспринят без энтузиазма.

Условием признания независимости стало принятие законов о конфессиональном равноправии и свободе вероисповедания. Имелись в виду евреи, однако действие новых законов распространялось и на мусульман, а равно и на их имущество. Сербия обязывалась ничего не менять в условиях торговых отношений с другими странами и построить транзитные железнодорожные пути через новоприсоединенные территории, что раньше было обязанностью Турции. Пятого августа 1878 г. скупщина ратифицировала решения Берлинского конгресса. В результате расширения границ — хотя и меньшего, чем предусматривалось русско-турецким договором, — территория Черногории увеличилась в два раза. Были присоединены имевшие важное значение города: Подгорица, Никшич, Колашин, Спуж, Жабляк, Плав и Гусинье. Последние два вследствие сильного сопротивления албанцев были в 1880 г. возвращены Турции. Взамен Черногория получила Улцинь с побережьем до реки Бояны.

Итоги Великого восточного кризиса и решения Берлинского конгресса сербы восприняли как национальную трагедию. Не потому, что Сербия получила меньше, чем рассчитывала, а из-за того, что австро-венгерская оккупация Боснии и Герцеговины стала непреодолимым препятствием на пути расширения границ Сербии в направлении этих областей, в которых проживало сербское население. Считалось, что австрийская власть еще хуже турецкой. Ее установлению сербы вместе с мусульманами противились еще очень долго.

Разнонаправленные пути развития

Берлинский конгресс увеличил территорию Сербии и Черногории, однако и Австро-Венгрия стала больше по территории после оккупации Боснии и Герцеговины. В результате количество сербов, проживавших в независимых государствах и в монархии Габсбургов, оставалось приблизительно равным. Половина здесь — половина там[35]. Как и в XVIII в., сербы в Австро-Венгрии были разделены. Но уже не различными режимами, характерными для Военной границы, жупаний и землевладений, а границами областей, имевших различные государственный статус и административное устройство. Главной проблемой являлся не статус отдельного человека — к этому времени было достигнуто равноправие всех подданных перед законом и судом, — а положение этнической группы. В современном государстве все, кто не принадлежал к титульной нации, подталкивались к растворению в правящем «политическом народе». В свою очередь этнические группы, переживавшие «пробуждение» или «возрождение» и осознававшие свою самоидентичность, упорно сопротивлялись такой участи.

Сербы в силу их значительной численности, а также с учетом опыта XVIII в. и событий 1848–1849 гг. не были подходящим «материалом» для ассимиляции. Этой угрозе, которую осознавали, иногда преувеличенно, не только политические и культурные элиты, но и массы, сербы сопротивлялись настолько, насколько им позволяли их возможности и иные обстоятельства.

Согласно Соглашению 1867 г., устройство монархии Габсбургов стало дуалистическим. Однако сербы были разделены не на две, а на четыре отдельные группы. В границах исторической Венгрии, по условиям второго Соглашения, 1868 г., автономию получила Хорватия, имевшая собственное административное устройство, судебную систему, школы. В Хорватии, на которую не распространялся венгерский Закон о народностях 1868 г., сербы находились введении бана и сабора. Хотя решение сабора 1867 г. гласило, что «в Триедином королевстве признается проживающий в нем народ сербский как идентичный и равноправный», равноправия сербам было добиться нелегко. К тому же в упоминании «идентичности» крылась угроза ассимиляции. Поскольку сербы говорили на одном языке с хорватами — правящим политическим народом, для сохранения их национальной индивидуальности большое значение имело название народа и определение языка, а также кириллица и православная вера.

Когда в 1881 г. юрисдикция хорватских властей распространилась на Военную границу, доля сербов в Хорватии значительно возросла. Они насчитывали 497 746 человек, составляя 26,3% всего населения. Сербы проживали компактно в отдельных частях бывшей Границы. И ни в одном городе они не имели большинства, за исключением города Сремски-Карловци, где находилась Патриархия. Они составляли соответствующую часть весьма узкого слоя электората (2% всего населения; с 1910 г. — 8,8%), участвовали в выборах в сабор, в котором их иногда представляли 30 депутатов.

После австро-венгерской оккупации Боснии и Герцеговины сербы основали Сербскую самостоятельную партию (1880), боровшуюся за признание сербского имени, сохранение кириллицы, автономию сербской школы и равную долю государственной помощи, оказываемой властями учреждениям культуры и просвещения. К запросам сербов с пониманием относилась и часть Народной партии, которая приняла Соглашение и сотрудничала с правительством в Пеште в отличие от оппозиции, возглавляемой Хорватской партией права Анте Старчевича, которая отрицала сам факт существования сербов в Хорватии.

Бан Кароль Куэн-Хедервари (1883–1903), непопулярный из-за проводимой им политики насильственной мадьяризации, использовал голоса сербских депутатов в обмен на мелкие уступки. Большое значение имел принятый после долгих проволочек «Сербский закон» (1887), смысл которого состоял помимо самого факта употребления сербского имени в подтверждении сербской автономии в вопросах церковной жизни и образования. Кроме этого, Закон санкционировал употребление кириллицы, одобрял участие в соборах и органах церковно-школьной автономии, а также содержал обещание поддержки просветительской и культурной деятельности. Таким образом сербы в Хорватии получили те права, которыми они пользовались в Венгрии еще в XVIII в.

Сербы выступали за самостоятельность Хорватии и расширение ее границ (после Военной границы в центре их внимания была Далмация). Хотя многие из них выступали против куэновского режима, хорватская оппозиция, поддерживаемая клерикалами, отрицала их существование. Атмосфера враждебности выливалась в сербские погромы, которые имели место в 1895, 1899, 1902 гг.

Сербское городское население вследствие сложившихся обстоятельств должно было посвятить себя предпринимательству и свободным профессиям, в чем к концу XIX в. весьма преуспело. В 1895 г. в Загребе появился Сербский банк, превратившийся со временем в крупнейшее сербское финансовое учреждение, имевшее филиалы в других регионах и инвестировавшее средства в различные проекты в Боснии и Черногории. Среди крестьянства ширилась деятельность основанного в 1897 г. Союза сербских земледельческих задруг, в состав которого в 1905 г. входила 141 задруга. Тогда же было основано и общество «Привредник» («Хозяйственник»), взявшее на себя заботу об обучении и трудоустройстве молодых ремесленников и торговцев.