Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы - Андрей Валентинов

– Не знаю, елы…

– Светобоязнь, нет аппетита, левая часть тела как будто, бином, полита жидким азотом, хожу по ночам, хотя лунатизмом никогда не страдал. Все признаки ярта, да?

Фрол молчал, по-прежнему отвернувшись. Наконец, медленно проговорил, глядя куда-то в темное окно.

– Ярты, ярты… Волков, сволочь, еще изгалялся. Мол, для дикарей – ярты, а по ученому какие-то «СИБы»…

– «Существа с измененной биологией», – не открывая глаз, пояснил Лунин. – В этих бумагах есть отдельная папка. Какую-то дрянь вносят в кровь – уколом, но можно и укусом. Для экзотики, бином!

– Первый раз тебя Кирилыч вытащил, но такие вещи без следа, елы, не проходят. А теперь… Не умею я такое лечить! Старики умели. Может быть, там, в этом лесу, у Дхори Арха…

– Что же мне делать? – спросил, помолчав, Келюс. – Знаешь, во сне я уже чувствовал – вроде у меня во рту кровь.

– Продержись недельки три, Француз! – вздохнул Фрол. – Попытаюсь. Ты, главное, держись…

– Чеснок, что ли, в карман сунуть? Или сразу кол проглотить… осиновый?

– Ты, елы, с колом не торопись, – рассудил дхар. – А вот штуку эту, ну, скантр, ты бы не снимал. Сдается мне, она не только Ольге помочь может.

На следующее утро Лунин достал из все того же дедова ящика кусок кожи и сделал себе ладанку, зашив туда значок с усатым профилем, позаимствованный у Петра Андреевича. За неимением лишней цепочки, Николай подвесил ладанку на обыкновенный тонкий шнур. Легкое, едва уловимое тепло охватило все тело и Келюс сразу же почувствовал себя лучше, даже солнечный свет перестал беспокоить. Он уже собирался, оставив все опасения прогуляться на давно покинутую работу, надеясь как-то объясниться с начальством, как вдруг Фрол, уже давно посматривавший в кухонное окно, подозвал его и указал вниз.

– Вон там, на скамейке… Ты, Француз, не про этих, в комиссарских кожанках, рассказывал?

Лунин всмотрелся и понял, что Фрол не ошибся. На скамейке сидели трое молодых парней, одетых, несмотря на дикую июньскую жару, в одинаковые кожаные куртки.

– Они? – поинтересовался дхар, внимательно вглядываясь в незнакомцев.

– Похожи. Знаешь, я-то и видел их всего несколько секунд. Какого черта они в куртках ходят? И не жарко им!

– У Волкова его урки тоже в кожаных куртках ходили. Правда, тогда осень была. И куртки другие… А ну-ка, подожди, Француз!..

Дхар неторопливо спустился вниз. Келюс видел, как Фрол прошелся по двору, о чем-то перекинулся парой слов с пенсионерами, оккупировавшими детскую площадку, и, как бы ненароком, оказался возле лавочки с тремя неизвестными. Через несколько минут дхар вернулся. Вид у него был задумчивый.

– Не ярты, Француз, – сообщил он, вновь поглядев в окно. – И не эти… с биологией измененной. У них поле такое же, как и у нас с тобой. И фэйсы нормальные, не скажешь ничего.

– А может, мы паникуем? – предположил Келюс. – Ну мало ли, оригиналы попались.

– Не-а, – покачал головой Фрол. – Оригиналы-то они, елы, оригиналы. Только, Француз, у каждого из них такая же штука, как у тебя.

– Скантр?

– Ага. Так что думай сам, откуда они, елы, такие оригинальные.

Келюс вспомнил страшный скелет, бьющийся в корчах у светящейся завесы. Вероятно, тогда у этой компании еще не было скантров. Зато оружия хватало…

Лунин подумал и на всякий случай проверил пистолет. Но оружие не понадобилось – через полчаса Николай выглянул в окно и увидел, что странных молодых людей на скамейке нет. Спустя некоторое время Келюс и Фрол, выйдя на разведку, убедились, что незваных гостей ни во дворе, ни поблизости не видно.

Вечером, когда они навестили Лиду, там их уже с нетерпением поджидал Валерий.

– Где тебя носит? – обратился он к Келюсу. – У меня же сегодня поезд! Шляешься неизвестно где… Ольга, можно вас на минутку?

Девушка не без удивления поглядела на возбужденного археолога.

– Прежде всего, хотел бы извиниться. Вчера я позволил себе… В общем, прошу прощения, Ольга. Вы действительно были в экспедиции Василия Васильевича Латышева. Я зашел сегодня утром в Ленинку и заглянул в отчет Археологической комиссии. Там была фотография…

– Какой отчет? – заинтересовался Лунин. – За какой год?

Валерий не ответил, выжидательно поглядев на девушку. Та покачала головой.

– За… какой-то. В общем, винюсь в маловерии и прошу еще раз прощения, Ваше…

– Ради Бога, Валерий! – воскликнула Ольга.

– Все! – кивнул археолог. – Уже молчу, уже забыл. В общем, принимайте меня в вашу палату № 6 на правах полномочного члена. Предлагаю следующее: через пару дней я звоню сюда, и мы договариваемся окончательно. Лучше всего, Ольга, если вы подъедите в Симферополь, а на вокзале я вас встречу. На Чабан-Кермене вас никто не найдет. Ну что, договорились?

– Спасибо, Валерий, – голос девушки неожиданно дрогнул. – Я понимаю, вы все из-за меня рискуете…

– Я? – удивился бородач. – Помилуйте, я-то уж точно никому не нужен. Это вот этот… деятель вечно ищет приключений. А кому интересен провинциальный доцент в последней стадии алкоголизма?

– Не слушайте его, Ольга! – улыбнулся Келюс. – Он шутит, у него не последняя стадия. В крайнем случае – предпоследняя… Валерий, у тебя там в экспедиции народ надежный?

– Разный, – бородач слегка поморщился. – Это ведь не моя экспедиция, Николай. Старшим там один мужик из Киева. Пьет крепко – в общем, свой. Ну и человек трех-четырех я знаю. А кто еще будет, бог весть. Да ладно, скажем, что Ольга из…

– Тирасполя, – подсказал Лунин.

– Угу. Никого, думаю, это особо волновать не будет. Ну что, договорились?

– Договорились, – кивнула Ольга. – Знаете, я умею делать копии находок из папье-маше. Меня учил один господин из лаборатории Эрмитажа…

– Боже мой! – восхитился Валерий. – Из папье-маше! Да этим уже полвека не занимаются! А там, на Чабан-Кермене, вообще разбойничий притон. Дневник не ведут, находки в таз сваливают и… Ладно, не стоит к ночи. Впрочем, скоро сами увидите.

Ольга ушла помогать Лиде на кухне. Келюс, убедившись, что они с Валерием в комнате одни, достал из самодельной кобуры пистолет.

– Возьми, – протянул он оружие приятелю, – на всякий случай. Патронов, правда, мало, но пригодится.

– Да ты что? – прошептал пораженный археолог. – Он что, настоящий?

– Игрушечный, бином. Бери, говорю!

Валерий почесал в затылке, неуверенно поглядывая то на Николая, то на оружие, затем нехотя взял пистолет, тщательно осмотрел и взвесил в руке.

– Пользоваться умеешь? – поинтересовался Николай. – Может, показать?

– Да мне что показывай, что не показывай. Мы люди штатские. Вот ежели лопата, которая БСЛ…

Бородач, еще раз взвесив пистолет в руке, вынул обойму и быстро, почти не глядя, разобрал его, а затем вновь собрал.

– «Астра», – сообщил он, – испанский. Модель старая, но надежная. Дальше пятидесяти метров не бьет, но для ближнего боя – лучше не придумаешь. Где взял?

– Где взял, где взял, – хмыкнул Лунин, – купил, бином!

Валерий, сунув обойму на место, поставил пистолет на предохранитель. Николай успокоился – его самарский приятель владел, судя по всему, не только Большой Саперной Лопатой и мог в случае чего постоять за себя.

Фрол весь вечер и все следующее утро был неразговорчив, на вопросы Келюса отвечал односложно и большей частью невпопад. Наконец он заявил Николаю, что завтра же уезжает. В глубине души Келюс не рассчитывал, что Фрол покинет его так быстро. Он даже мысленно упрекнул дхара в эгоизме, но тут же одернул себя. Эту страшную игру затеял он сам, и нельзя требовать от других, чтобы они ежедневно и ежечасно рисковали жизнью. Тем более что и сам Лунин не мог до конца ответить, ради чего он продолжает это дело, и без того стоившее и ему, и другим слишком многого.

…Фрол уехал, наскоро попрощавшись. Келюс попросил его позвонить через несколько дней, но дхар, к удивлению Николая, заявил, что едет не домой, и недели две-три не сможет подавать о себе вестей. Лунин попытался узнать подробности, но тот отшутился и лишь просил быть осторожным и ни в коем случае не снимать с шеи ладанки со скантром.

Квартира в доме на Набережной сразу опустела. Келюс ждал звонка от Валерия, а поскольку иных дел не оставалось, то решил постепенно возвращаться к обычной жизни. Николай сходил в редакцию, где на него посмотрели странно, но, к его крайнему удивлению, без особых сомнений проглотили байку, которую Келюс наскоро сплел, пытаясь объяснить месячное отсутствие. Николай взял в руки очередную толстую рукопись, и ему показалось, что все, начиная с прихода сержанта Лапина, было странным сумбурным сном.

Валерий позвонил через три дня, сообщив, что прибыл в Крым и пробудет в Симферополе несколько суток. Келюс тут же перезвонил Лиде, но Ольги там не оказалось – девушке наскучило многодневное сидение в четырех стенах, и она отправилась гулять по Столице. Николай позвонил вечером, но Ольги все не было. По голосу художницы он понял, что та тоже взволнована, и поспешил приехать, втайне надеясь, что Ольга успеет вернуться до того, как он доедет до проспекта Мира. Однако девушка не появилась ни этим вечером, ни на следующее утро. Уповать на случайность больше не имело смысла.