«Если», 2011 № 02 - Журнал «Если»

Так что к космологической НФ мы относим исключительно те произведения, в которых не только объекты космологии играют сюжетообразующую роль, но и сам сюжет связан с зарождением Вселенной, ее строением и эволюцией. Конечно, мы не пытаемся объять необъятное, тем более что речь идет о Вселенной. Наша задача скромнее — всего лишь попробовать систематизировать «родственные» тексты.

Сама возможность космологической фантастики тесно связана с развитием астрономии и физики и, собственно, с появлением космологии как науки. Создание модели мироздания, раздвинувшегося от «местечковости» звездных систем до Вселенной, стало возможным с открытием Эйнштейном общей теории относительности. Вскоре работы российского ученого Александра Фридмана и наблюдения Эдвина Хаббла разрушили образ статичной и конечной Вселенной, что сделало последнюю не просто сценой, где разворачивается история человечества, а участником (непостоянным и эволюционирующим) грандиозных событий. Одним из первых живописателей этих событий стал англичанин Олаф Стэплдон. В книге «Последние и первые люди» писатель приоткрывает близлежащее и далекое будущее, разворачивая перед читателем широкое полотно, отображающее историю человечества на протяжении двух миллиардов лет. Космология в романе играла второстепенную роль, практически не выходя за пределы одноименной главы, но уже в следующей книге «Создатель звезд» она становится центральной темой. Фантазия писателя населяет Вселенную разумными планетами — молодыми красными гигантами и старыми белыми карликами; описывает рождение туманностей и уничтожение планет. Присутствует космологическая тема и в неоконченном романе Стэплдона «Создатель туманностей».

В числе прочих предтеч космологической НФ можно назвать такие произведения, как дебютный роман Эдварда «Дока» Смита «Космический жаворонок» и рассказ «Проклятая галактика» Эдмонда Гамильтона, в котором впервые в фантастике была отображена расширяющаяся Вселенная.

Несколько особняком стоят произведения, предметом «изучения» в которых является не вся Вселенная, а лишь отдельные космологические объекты: например, черные дыры или «кротовые норы». Загадки черных дыр — центральная тема таких произведений, как «Светозарный» Пола Андерсона, «Он пал в черную дыру» Джерри Пурнелла, «Шаги в бесконечность» Владимира Михановского, «Темная душа ночи» Брайана Олдисса, «Вечный свет» Пола Макоули, «Земля» Дэвида Брина и «Врата» Фредерика Пола, который вернулся к полюбившейся теме в романах «За синим горизонтом событий» и «Встреча с хичи». Упоминается эксперимент по погружению в черную дыру и в «Жуке в муравейнике» АБС. Черные дыры повинны в исчезновении Земли в романе Роджера Макбрайда Аллена «Кольцо Харона» и «гиперионском» цикле Дэна Симмонса.

А «кротовые норы», или червоточины, стали едва ли не излюбленным транспортным средством героев НФ-книг — от «Контакта» Карла Сагана до «Снежной королевы» Джоан Виндж и романов Лоис Буджолд.

Конечно, описанием существующих космологических объектов фантазия авторов не ограничилась. Штурмуют крепость дефиниций космологической НФ произведения, в центре которых астроинженерная деятельность человечества. Еще Вернадский писал о том, что разум стал силой геологического масштаба, создав ноосферу Земли. В развитии идеи так называемая шкала Кардашова определяет несколько видов цивилизаций в зависимости от их энергопотребления: от первого типа, использующего ресурсы центральной звезды и самой планеты, до третьего, энергопотребление которого сравнимо с мощностью галактик, что является силой вполне космологических масштабов. А значит, искусственные сооружения вполне можно рассматривать как маркеры космологической НФ.

Одним из первых описал такие объекты и процесс их создания Клиффорд Саймак в дебютном романе «Космические инженеры» (хотя размышления о переустройстве небесных тел можно обнаружить и в трудах Циолковского). Вообще, ученые в фантазиях преуспели едва ли не больше писателей. Известны цилиндрообразные космические поселения Джерарда О'Нейла и сфера Дайсона (а похожие идеи описывал и Стэплдон), предназначенная для использования энергии звезд. В различных вариантах подобную «конструкцию» описывали в своих книгах Боб Шоу (Орбитсвилль) и Ларри Нивен (Мир-Кольцо).

Масштаб астроинженерной деятельности ограничен лишь фантазией автора. Так, «Порт каменных бурь» Генриха Альтова описывает гигантские сооружения, созданные разумными цивилизациями для путешествий по космосу. Обращался к астроинженерии в рассказах о приключениях Иона Тихого и Станислав Лем.

Однако исключительной прерогативой человечества астроинженерия не является. Огромные сооружения внеземных цивилизаций, «отправившихся на покой», встречаются у Дэвида Брина в «Береге бесконечности». Величественные монументы, затерянные на далеких планетах, являются объектами изучения космоархеологов в сериале Джека Макдевита. Нечеловеческих рук дело — окруживший нашу планету загадочный Спин из одноименного романа Роберта Уилсона.

Развитие космологической фантастики происходило не только в пространственном, но и во временном измерении. Особое внимание писатели уделяли концу времен и гибели Вселенной. На эту конечную во всех смыслах остановку отправляются персонажи «Корабля времени» Стивена Бакстера, продолжившего «Машину времени» Уэллса, «Челна на миллион лет» Пола Андерсона, «Корабля странников» Боба Шоу и «Космы» Грегори Бенфорда. Само представление о гибели Вселенной, прежде представлявшейся вечной и неизменной, возникло как развитие идеи Большого взрыва, а точнее, динамической эволюционирующей модели — ведь всякое начало требует развития и завершения.

Новые способы заигрывания со Вселенной (и вселенными) открыла перед фантастами квантовая механика. Одним из важных следствий — не научным, а, скорее, философским — открытия того особого значения, которое отводится наблюдению и наблюдателю в квантовой теории, стало возвращение человеку особой роли в мироздании, некоего привилегированного положения, которого он лишился, начиная с коперниковской революции.

Прямое развитие некоторые идеи и положения квантовой теории получили в цикле «Субъективная космология» одного из лидеров современной «твердой» НФ Грега Игана. В цикл входят три романа, представляющие разные версии мира по Игану: «Карантин» (единственный вышедший в переводе на русский), «Отчаяние» и «Город перестановок».

В «Отчаянии» Иган рассказывает о поисках единой Теории Всего, своего рода священного Грааля современной науки, и роли Ключевой Фигуры для объяснения космологии Вселенной. В романе блестяще описан конфликт научного и мистического мировоззрений.