Категории
Самые читаемые книги

1993 - Сергей Шаргунов

Читать онлайн 1993 - Сергей Шаргунов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 90
Перейти на страницу:

– А что завтра? – спросил Виктор.

– Народное вече! – ответили несколько голосов одновременно.

Вдруг полет камней с баррикады прекратился, на синем фургоне замаячил человек с мегафоном и в светлом плаще, кудлатый и бородатый:

– Дорогие граждане милиционеры! Вы можете отойти! Уходите спокойно! Меня зовут депутат Аксючиц! – Возникла пауза, за щитами шевелились, вставали, переглядывались, быстро и нестройно семенили прочь; одинокий омоновец ковылял за всеми, а вслед звучало что-то более сложное и по взволнованности немного театральное: – Наш митинг был разрешен Моссоветом, но вопреки закону вас прислали его разгонять. Сегодня же прокурор Москвы возбудил уголовное дело против главы московской милиции. За этой баррикадой люди разных идей, к примеру, лично я – христианский демократ…

Он сбился, наклонился вниз, откуда донеслись неясные крики.

Двое, выбравшись из-за дымных завалов, начали прогуливаться туда-сюда в замедленном дразнящем танце с белой растяжкой, черневшей большими буквами: “Мы русские! С нами Бог!”

У одного из них лицо было темным – наверно, от копоти. Пританцовывая, он отворачивался, и Виктору начало казаться, что это негр. Тот самый, который хотел повеситься. Желая рассмотреть лучше, Виктор подался вперед и, забыв об аварийщиках, сделал несколько шагов по проезжей части.

– Фашизм не пройдет! – загомонили вокруг, и он обнаружил, что его примеру последовали старушки, радостной стайкой ринувшиеся к баррикаде.

Кувалда, настигнув, сцапал его за локоть:

– Всё, хорош, надышались.

На дорогу выскочил камуфляжный детина с автоматом:

– Куда-а? Наза-ад!

Старушки, точно школьницы, наперегонки понеслись на черный дым с каким-то легкомысленным смешком, но Кувалда, обхватив Виктора за шею, повлек его обратно к тротуару.

У гастронома, поодаль от подсохшей вишневой лужи, на треноге стояла телекамера с проводом, протянутым к голубому губчатому микрофону, который держала хорошенькая девушка. Перед ней переминались парень в клетчатом картузе, бабуся с авоськой и женщина с девочкой на руках. Виктор пропустил вперед себя аварийщиков и ловко выпал из процессии, чтобы послушать, о чем говорят.

– Я вам доложу! – втолковывал парень. – Москвичи свой выбор сделали! Борису мы верим!

Голубой микрофон скользнул дальше.

– За хлебом не пойдешь! – запричитала бабуся. – Бандиты… Всё ломают, портят… А есть еще эти… боровики…

– Боевики, – с натугой подсказала женщина, – в Белом доме засели. Спасибо хоть от них оберегают нас. Вы посмотрите, что творят! Всё перегородили. Город встал, скорые из-за них проехать не могут. Я не понимаю: почему президент медлит? Мне страшно за мою дочь! – она крепче прижала девочку к себе.

Виктор не знал – подставные они или говорят, что думают, да ему это было и неважно. Он понял, что это репортаж на фоне дыма. Чуть пригнувшись, нырнул вперед, размашистой рукой вырвал микрофон у девушки и, глядя прямо в камеру, захлебываясь, бешено закричал, как будто он в эфире:

– Люди! Спасите Родину! Телевизор вам врет! Останкино… Останкино – гнездо осиное… Вас жалят осы лжи!

Отпихнул парня, нависшего сзади, замахнулся на зеркальную лысину оператора, скорчил рожу журналистке, запомнив ее оскаленные зубки, блестящие глазки и антрацитовый гребешок в темных волосах, и побежал к грузовику аварийки.

Сел в кузов, на жесткий баллон, уткнувшись носом в стекло. Молчал весь путь, не слушая хохмящих работяг.

Глава 24

Сырая свежесть встретилась с припекающим солнцем, и мир казался удивительно безмятежным, лишенным всякой хищности, как будто среди такого дня ни у кого и в мыслях не может быть ничего злого. На станции Виктор купил бутылку пива покрепче. Впереди – сон, три дня отдыха. Промочить горло, чтобы слаще спалось. Птицы распевали на сто голосов. Одна из них свиристела так ритмично и пронзительно, как будто не спеша распиливают толстую тюремную решетку. Он шел аллеей, отхлебывал пиво небольшими глотками и к чему-то вспомнил, что сегодня в Москве – вече. Вече. Слово короткое, но пьянящее, похожее на кусок черного хлеба с медом. Всё еще успеется, не последний день борьбы. Теперь уже понятно: борьба будет долгой. Если люди на улицы вышли, так просто не уйдут.

Он подошел к дому, предвкушая долгий сон.

– Паяльник нагрел? – грубо спросила Лена из кухни, когда он, поставив недопитую бутылку на пол, развязывал кеды.

– Я как стеклышко, – сказал игриво, думая, что она не всерьез.

– Учти, ты здесь пьяный никому не нужен.

– Где же мне жить тогда, Лен, в канаве, что ли? – возразил всё еще игриво.

– Тебя здесь никто не держит.

Виктор от неожиданности дернул ногой, бутылка опрокинулась, пиво потекло. Жена негромко и зло выматерилась.

– Ты что? – Он стоял в полутемной прихожей, левый носок пропитывала липкая влага, и смотрел на нее, сидевшую за столом в кухне, откуда раздраженно пахло подгорелой картошкой.

– Насвинячил, сам вытирай…

В дверях гостиной показалась заспанная Таня, небрежно уронила: “Привет” – и скрылась в музыкальном шуме телевизора.

– Оглох, да? – Лена повысила голос. – Взял тряпку – и вытер за собой. Не можешь, да?

– Ты почему кричишь на меня?

– Да потому что мне надоело всю жизнь за тобой убирать.

– Ты о чем, Лена?

Она застала его врасплох: он не находил в себе сил ни рявкнуть, ни замахнуться, ни послать ее. Он стоял беззащитный, в пивном носке и пытался понять, что случилось.

– Слушай сюда, – хрипло сказал он. – Ты никогда со мной так не говорила. – Отнес бутылку под раковину, запихнул в ведро.

– Ты где был?

– На работе.

– Думаешь, я телевизор не смотрю? Твою рожу не узнаю? Всё показали. Как вы машины жгли, как милиционеров били. Ты чем занимаешься? Думаешь, позволят вам такие художества? В новостях показали. Люди как люди, в ужасе полном. И только один урод несчастный орет, убивать зовет, ругается, глаза выпучил. Видишь такого в телевизоре и думаешь: Господи, скорей бы пристрелили такую собаку бешеную. А стыд-то в чем – это же муж. Муж мой… Света звонила – возмущалась. Таньке теперь как в школу ходить?

– Лен, да так получилось, я там, считай, мимо проходил.

– А мне что обещал? Ни ногой туда!

– Я не нарочно, правда. У наших спроси. Там в переулке вызов был. Не сдержался, наговорил от души в этот… микрофон… Но я работаю и работаю. Как обещал…

– Обеща-ал? – вкрадчиво переспросила она.

– Ага, – буркнул, угадывая, но еще не распознавая подвох.

– И где же ты в прошлое дежурство всю ночь шлялся?

– Я? – Виктор сглотнул пивную слюну, а в ушах у него уже звенел вопросительный возбужденный бабий вскрик: “А?” – Лена, обожди, ты потише давай.

– Думал, не узнаю? Мне Лида всё рассказала. Как ты к бабе бегал, пока другие работали. На всю аварийку опозорил. Выгонят – сам себя корми. Или пускай твоя кормит…

– Моя? Кто? – Солнечный свет перед глазами мигал, Виктор поймал себя на том, что часто моргает.

– Меня спрашиваешь? Тебе знать лучше.

– Обожди, не кричи. Таня дома…

– Таню вспомнил. Пусть слушает. Чтобы потом не удивлялась.

– Лена, я всё объясню. Сейчас. Да, я немножко… обманул… Лена, но я ни с какой… бабой… К Белому дому ходил. Вот. Поняла? Я сам не рад, но не мог я по-другому…

– Ты же слово мне дал.

– Виноват. Ходил. Ты не веришь? Хочешь, всё подробно расскажу? На баррикадах был…

– Ну, неужели? – протянула она издевательски. – Прям у самого Белого дома?

– Ага.

– Ты меня за дуру держишь? Или я ничего не знаю? К вашему дому сраному не проедешь, не пройдешь. Окружили, как чумных.

– Я туда под землей…

– Хватит, – она глухо шлепнула ладонью по неприбранному столу. – Самому врать не противно?

– Ты! Ты человек? Или гадюка? – Он бросился вверх по лестнице.

С третьей попытки, поцарапав срывающимся ключом, вскрыл сейф, выхватил початую бутылку “Рояля”, крутанул железную крышечку и с порывистой решимостью самоубийцы глубоко вогнал горлышко, как дуло. Затошнило, но, не задерживая во рту (проверенный прием), ливанул спирт прямо в глотку и всё равно задохнулся, сел на пол, отфыркиваясь.

Встал, опираясь на угол сейфа, заваленного опилками, гвоздями, журналами, спустился в кухню, прижимая к подмышке красную бутыль. Наклонился над женой, допивавшей кофе, – она даже не пошевелилась, как будто его не замечая. Он переступал с ноги на ногу, большой палец торчал из мокрого носка, прорванного ногтем. Громко поставил бутыль на стол:

– Будешь, нет?

– А буду!

Достал рюмку, наполнил, подвинул жене. Она опрокинула спирт в кофе. Налил в чашку воды из-под крана и наполовину разбодяжил. Выпили не чокаясь. Взял краюшку черного, макнул в соль, зажевал.

– Пить мне запрещаешь? Так вот, назло тебе выпью.

– И выкатишься отсюда…

– Ого, как запела! И как ты, интересно, меня выкатишь?

– Найдется, кому помочь. – Твердо, с недобрым весельем глянула, и у него почему-то застучало сердце.

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 90
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать 1993 - Сергей Шаргунов торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...