Благородный разбойник - Лаура Кинсейл

Поклонившись всем людям, даже последнему нищему, Елена повернулась к заключенным. – Теперь мы должны поговорить. Идемте.

Под веселые крики горожан они покинули шумную площадь и через арку вошли на монетный двор. По всему периметру стояли пустые, занесенные снегом прилавки и скамейки. Старый бандит достал ключи, открыл тяжелые, обитые металлом двери и, дождавшись, пока войдут Франко с Аллегрето, приказал своим людям удалиться. Остался только Дарио, стоявший позади Елены.

Когда Филипп запер дверь, она села во главе широкого стола. Перед нею лежали готовый документ, перо, красный воск и сделанная из дуката Монтеверде печать, укрепленная на деревянном брусочке. Рядом стояли чернильница и свеча.

Елена посмотрела на заключенных. Ни один не попытался сесть.

– Радуйся своей победе, – сухо произнес Франко Пьетро. – Может, ты не доживешь до того дня, когда пожалеешь об этом, принцесса.

Аллегрето шагнул к нему и остановился, мрачно глядя на своего врага.

– Мы здесь потому, что я хотела поговорить с вами наедине, – сказала она, пропустив мимо ушей слова Франко. – Вы не будете освобождены, пока не согласитесь закончить свою распрю.

Оба молчали, с ненавистью глядя друг на друга. Она их не торопила. Пусть стоят, как двое упрямых мальчишек по сторонам огромного стола.

– Что требуется, милорд, чтобы Риата на это согласился? – наконец спросила она.

– Не знаю, принцесса, как это можно сделать. Я сказал, что подумаю, но я не верю ему. Он пытался свергнуть и убить меня. Ты не знала его отца, а злоба Джино Навоны передалась его отродью.

Елена посмотрела на Аллегрето.

– А что требуется Навоне для согласия?

– Стереть каждого Риату с лица земли, – холодно сказал он. – Не будь наивной, Елена. Это не принесет успеха.

– Да, пока жив ты, подлец Навона, – ответил Франко. – Хотя ее надежда замечательна и благородна. Я не виню ее за это.

Она удивленно взглянула на Франко Пьетро, но тот мрачно смотрел на врага.

– Какие изысканные слова! – Аллегрето с презрением махнул здоровой рукой. – Продажный лжец.

Франко ударил костылем об пол.

– Не больше, чем ты, проклятый убийца. Что ты знаешь о благородстве?

– Ничего, – фыркнул Аллегрето. – Я ведь ублюдок Джино Навоны, что я могу знать, кроме зла? Убей нас обоих, принцесса, и дело с концом. Тогда для Монтеверде наступит мир.

– А ты хочешь мира? – спросила она.

– Проклятие, да я бы умер за него. Разве я не об этом говорю?

– Может быть. Но я не собираюсь ради этого убивать вас.

Аллегрето ткнул пальцем в Риату.

– Он убьет.

– Убьешь?

Франко хмуро взглянул на нее:

– Что за игра, принцесса? К чему эти вопросы? Да, я бы его убил, и он со мной сделал бы то же самое!

Елена разложила перед собой листы.

– Я прошу вас обоих подумать. Я тут написала соглашение между вами. Прежде всего каждый из вас клянется в верности Монтеверде и тому, кто будет им править. Оно подтверждает, что вы не прольете кровь никого из дома Риаты или Навоны, не возьмете заложников, не попытаетесь свергнуть избранного правителя. Я прошу вас сесть, прочитать его, подписать и затем следовать ему ради блага Монтеверде, ради себя и ваших домов.

В комнате повисла тишина, она слышала только дыхание Дарио.

Наконец Франко Пьетро сел на скамью и протянул руку за документом. Елена передала ему одну копию, затем посмотрела на Аллегрето. Ей показалось, что он сейчас откажется. Но он с насмешливой улыбкой взял бумаги, сел и повернулся к ней спиной.

Она проиграла ему в шахматы. Вряд ли она сможет выиграть у Франко. Она смотрела на их склоненные головы и думала, что они могут замышлять, посмеиваясь над ее ничтожными попытками отстоять свою власть.

– Я могу с этим согласиться. Если согласен он, – сказал Франко Пьетро. Ее надежда умерла, едва успев родиться.

– Нет. – Аллегрето бросил лист на стол. – Не верь ему.

Даже ей столь быстрая капитуляция Франко казалась подозрительной.

– Вы должны подписать это под торжественной клятвой. – Она старалась, чтобы ее голос не дрожал и звучал уверенно.

– Не пройдет и двух недель, как он нарушит слово.

– Ты ставишь под сомнение мою честность? – Франко покраснел от гнева.

Аллегрето сделал движение, как бы намереваясь выхватить кинжал. Дарио тут же шагнул вперед с обнаженным мечом и воткнул его между ними в столешницу. Аллегрето замер, исподлобья взглянул на юношу и сел.

– Я спрашиваю, какая тебе от этого выгода, – уже более спокойно поинтересовался он у Франко. – Ты всем жертвуешь и ничего взамен не приобретаешь.

Морщась, Франко сел на место, и Дарио выдернул из стола меч, но держал его наготове.

– У нее Маттео. Да и тебе что помешает отравить меня? Я не знаю, что может прийти тебе в голову.

– Мне ведь нечего терять, да? – Аллегрето с печальной улыбкой взглянул на Елену. – Нечего.

– И хочу спросить, что у тебя с принцессой. – Франко прищурил глаз. – Эти загадочные взгляды, которые ты бросаешь на нее. Я был бы дураком, если бы подписал это соглашение только для того, чтобы увидеть, как Навона возвысится путем какой-нибудь постельной шалости.

Елена стиснула зубы. Неотвратимо приближался решающий момент: словно громадный камень сдвинулся с места и катился на нее, грозя раздавить. Она вспомнила комнату в башне. Теплые простыни. Его тело. Вспомнила, как он улыбался ей, когда они играли в морру.

– Ничего между Навоной и мною нет, – сказала она, не узнавая собственного голоса. – Я буду незаинтересованной стороной.

– Тогда повесь нас обоих как изменников, – злобно ответил Аллегрето. – Это и будет твоей незаинтересованностью.

Елена снесла его гнев. Он имел на него право. Он все понял до того, как она это признала сама. Забрал свое кольцо. Советовал убить его.

– Я не могу. – Она взглянула на него. Доля секунды. Чтобы не зарыдать. Чтобы не заметил Франко. Доля секунды, чтобы врезалась в память его дьявольская красота. – Но вы останетесь под арестом как возможные заговорщики, пока не согласитесь с тем, что я сказала. Дарио!

Юноша подошел к двери, постучал в нее рукояткой меча. Тут же вошел Филипп со своими людьми, вооруженными пиками, мечами и дубинками, чтобы увести заключенных.

У выхода Аллегрето обернулся к ней. Возникло странное, ужасное ощущение, словно его скрывала от нее завеса тумана и он был уже так далеко, что она не могла его видеть.

Стражник дернул Аллегрето за руку. Он повернулся и вышел за дверь.

Оставив Филиппа охранять монетный двор и заключенных, Елена на серой верховой лошади поскакала к городским воротам. Ее сопровождали только десять бандитов и Дарио. Однако по дороге за нею следовали горожане Авины, приветствуя криками, пока она проезжала мимо сгоревшего моста и серой башни Маладира. Она думала, что они скоро отстанут, но толпа все увеличивалась.