Бывшие. Запрети мне тебя любить - Салиева Александра

— Да, Жень, — хмыкает злорадно Рупасов. — Для тебя, — специально выделяет он, — и правда ничего не меняет. Да только мне похер.

Обе его ладони вновь сжимают мои бёдра. Но не задерживаются там надолго. Мужчина опускает руки ниже и бесцеремонно забирается под юбку, задирая ту до поясницы. Вскрикиваю от неожиданности и пытаюсь вернуть тяжёлый мокрый материал в исходное состояние, но, конечно же, мне не позволено. Артём во второй раз фиксирует мои запястья, на этот раз над головой.

— И ты дашь мне абсолютно всё, что я захочу. Заплатишь за каждую долбанную секунду, которую мне пришлось пережить из-за тебя, — произносит он даже не предупреждением, а безоговорочным приговором. — И за разбитую тачку тоже расплатишься. Прямо сейчас.

Решимости ему не занимать. Я точно знаю — она у него не на пустом месте. Понятия не имею, о чём он конкретно говорит, но знаю абсолютно достоверно — и правда заплачу. Ровно столько, сколько он захочет. Невзирая на мои собственные желания.

— Артём, я… — пытаюсь найти в нём хоть каплю благоразумия.

Но тут же умолкаю, так и не договорив. Рупасов вновь вторгается в моё личное пространство. То ли целует, то ли просто кусает. До того нещадно грубо и жадно, будто обезумел. В какой-то мере так и есть. Я отчетливо чувствую солоноватый привкус собственной крови на наших губах. Вот только это нисколько его не останавливает. Мои руки всё ещё в чужой власти, а вторая ладонь мужчины гладит внутреннюю сторону бедра. Причём настолько ласково и осторожно, на контрасте с силой, соединяющей наши дыхания, что я моментально теряюсь на границе этой нежности и жестокости, которые он дарит мне одновременно. Закрываю глаза, потихоньку растворяясь в этом не иначе как странно-извращённом наслаждении. Не успеваю самой себе удивляться — насколько вдруг нравится подобное. Никогда бы не подумала, но… невольный стон удовольствия срывается с уст сам собой. Он тут же поглощён новым грубым поцелуем, больше напоминающим безусловное наказание. Видимо реакция моего тела на прикосновения и близость Артёма — это уже диагноз.

— Помнишь я тебе обещал, что трахну тебя так, что твои крики вся округа слышать будет? — задаёт вопрос, но не ждёт ответа. — На этот раз я сдержу обещание. Можешь начинать прямо сейчас, Жень…

Не позволяя опомниться, он подхватывает меня одной рукой под ягодицы, приподнимает выше и тут же прижимает собой к машине. И мне бы остановить его, оттолкнуть, но… моё сердце жаждет продолжения даже больше, чем моё тело, которое давно плавится в предвкушении ближайшего будущего. Не знаю, сколько времени проходит, пока я погружаюсь в эту пучину беспросветного наваждения, но в итоге мои руки каким-то образом больше не над головой в плену чужой воли — свободны. А я сама до боли в суставах цепляюсь за широкие сильные плечи, впиваясь в них ногтями так, словно они — мой спасательный маяк в этом бескрайнем океане захлестнувшего дурмана.

— Ох… — вырывается из меня.

Уже ничего не замечаю вокруг. Существуют лишь губы, ласкающие на грани дикой неуёмной жажды, и руки, обжигающие своими прикосновениями. И только когда перестаю ощущать льющийся сверху водный поток, понимаю, что мы на заднем сиденье «Mitsubishi Pajero», а я сижу сверху на мужчине, обхватив его полусогнутыми коленями.

— Чёрт, — сквозь зубы ругается Артём и приподнимает над собой.

Считанные секунды, и жёсткое вторжение мужской плоти наполняет меня. Наверное, если бы я не была настолько возбуждённой, и правда кричала бы от такой грубости. Но нет. Нужно ещё. Как можно глубже и резче. Меня просто выворачивает в этом желании. Всё остальное больше не имеет значения. Да и не существует вовсе.

— Уже не хочешь уходить, правда же? — шепчет в дополнение.

Он замирает. Точно ждёт ответ. А я просто не способна на него. Рассудок давно не властен над телом. Нет ни одной связной мысли. И всё, что я могу — прогнуться в спине, откидываясь немного назад в попытке усилить ощущения, пока широкие немного шероховатые ладони крепко удерживают в одном положении, не позволяя воссоздать вожделенное движение внутри меня снова.

— Да, Жень? — намного громче и требовательнее добавляет Рупасов.

Ничего не остаётся, как собрать остатки своей жалкой воли и повторить за ним.

— Да-а… — единственное, на что меня хватает.

Череда быстрых жёстких толчков во мне становится наградой. Они сталкивают нас обоих в очередную пропасть, чтобы было возможно не просто упасть, но и воспарить над ней… Но грань, через которую так необходимо переступить, так и не настаёт. Как только внутренние мышцы начинают сокращаться в предоргазменных судорогах, Артём резко выходит, а после и вовсе ссаживает с себя.

— Не так быстро, — ухмыляется он.

Поднимает, чтобы тут же опустить на сиденье лицом к спинке и поставить на колени. Мгновение. Я больше не одна. Он вторгается в моё тело вновь. Также бесцеремонно и грубо. Но оттого не менее сладко и желанно.

— Я ещё не выполнил своего обещания, — добавляет Рупасов.

Не запоминаю. В считанные секунды кровь разгоняется по венам с неимоверной скоростью, а пульс отдаётся в голове глухим набатом. Я вновь почти на краю. Хватает всего пары проникновение до самого основания мужской плоти и… снова я не получаю желаемое. Артём повторно отстраняется и покидает моё тело. Я слышу его тяжёлое прерывистое дыхание, чувствую, как близок к пику завершения он сам… И не понимаю почему мы никак не можем получить столь нужное.