Охотник за смертью. Война - Саймон Грин

– Я полагаю, они оказались среди плохих, – сказал Флинн. – Им программирование от фурий подошло лучше.

– А почему бы и нет? – произнес у него за спиной новый резкий голос. – Они красивые.

Три человека разом обернулись и увидели глазеющую на них высокую металлическую фигуру. В основном она была похожа на человека, отлитого из сверкающего серебристого металла, с массивными шарнирами и приспособлениями. У этого создания был неуклюжий, незаконченный вид, а лицо его было чередой стилизованных приподнятых линий с парой немигающих горящих зеленых глаз. Первая игрушка в Городе Игрушек, которая совсем не выглядела дружелюбной. – А ты кто будешь? – спросил Джиль, небрежно передвигая руку на поясе поближе к пистолету.

– Я – Что Хочешь, – ответила игрушка. – Это не то имя, которое мне дали. Не человеческое имя. Я был адаптер – игрушка-трансформатор. Если мне руки и ноги поизгибать, я приму новую форму. Я мог быть флаером, кораблем или человеком. Но это было и все, предел. Потом прибыли фурии. К нам они явились без плоти – только сияющий металл, как у меня, только куда больше. Они были сильны, быстры и удивительны, и я хотел быть, как они. Но убивать ради них я не хотел. И потому я стоял в стороне в кровавую ночь. Не мог решить, на чью сторону я хочу встать. Фуриям я поклонялся. Они были всем, чем я только мечтал стать. Но я не хотел убивать. Однажды я найду способ себя усовершенствовать, научиться меняться во Что Хочешь. И тогда я пойду к фуриям, и мы узнаем, кто из нас выше. Как они были красивы! Не той красотой, что понятна вам, людям. Они были дики, свободны и прекрасны. Я любил их тогда, и всегда буду любить.

– Они – Враги Человечества, – напомнил Тоби.

– Это я знаю, – ответил Что Хочешь. – Вы просто им завидуете. Давайте сменим тему. Я собираюсь с вами в поход. Джиль нахмурился:

– В какой поход? Никто не говорил, что мы идем в поход.

– Это потому, что одни умеют держать язык за зубами, а другие нет, – отозвался Плюшевый Медведь. Он на своих неуклюжих мохнатых ногах ковылял к ним по платформе. – Вашему другу уже лучше. Я вас потом к нему отведу. А сейчас нам надо поговорить.

Он ткнул спящего Козла ногой в ребра. Козел всхрапнул, хрюкнул и открыл один глаз.

– Поставьте под кровать, сестра, я схожу потом. А, это ты, Медведь. Всегда прерываешь самые лучшие сны.

– Надеюсь, – ответил Медведь. – Кто бы тебя ни программировал, у него было странное чувство юмора. А теперь вставай и слушай. Как это ни странно, от тебя может быть польза. – Он повернулся к людям. Камера Флинна взлетела с плеча хозяина, выискивая ракурс получше. Медведь просиял: – Какая красивая игрушка. Только она совсем себя не осознает?

– Вряд ли, – сказал Флинн. – Она скорее часть меня.

– Жаль, – заметил Медведь. – Теперь, пожалуйста, послушайте меня. Вам нельзя здесь оставаться. Слишком опасно. Когда плохие игрушки узнают, что вы здесь – а они наверняка узнают, – они атакуют Город Игрушек всеми своими силами. Они уничтожат нас всех и сровняют город с землей, только чтобы до вас добраться. Я этого допустить не могу. Кроме того, того, что вы ищете, здесь нет.

– Откуда ты знаешь, что мы ищем? – спросил Джиль. – Мы тебя еще ни о чем не спрашивали.

– А и не надо, – ответил Плюшевый Мишка. – Вас могло привести сюда только одно. То же самое, за чем прилетели люди-солдаты. Вы ищете Винсента Харкера. Красного.

– А что ты знаешь о Харкере? – спросил Тоби.

– Он живет в старом Лесу, возле конца великой Реки. К нему приходят игрушки, хорошие и плохие, и никогда не возвращаются. Он строит вокруг себя армию. Зачем – никто не знает. Мы не знаем, что он делает или говорит тем игрушкам, которые к нему приходят, но они преданы ему даже до смерти. Ему, человеку. Только шепотом ходят по Реке слухи о Красном, о сумасшедшем, опасном человеке. Который поклялся изменить этот мир до неузнаваемости и сделать его своим. Гаммельнский Флейтист мира игрушек, сирена, против песни которой ни одна игрушка устоять не может. Черное сердце мира игрушек. Красный. Вы хотите его – мы будем рады. Заберите его, пока он нас всех не уничтожил. Джиль посмотрел на Флинна и Тоби:

– Похоже это на человека, которого мы ищем? – Кто знает? – пожал плечами Тоби. – Предполагается, что он – гений тактики, а все они психи, эти гении. Кто может знать, что с ним могло статься за несколько месяцев жизни в таком мире? Джиль обернулся к Медведю:

– Как нам его найти?

– Мы дадим вам транспорт, и я отведу вас прямо к нему, – сказал Плюшевый Медведь. – Я и несколько тщательно отобранных друзей отвезем вас вниз по Реке прямо в Лес. Мы вам необходимы как проводники, а по-другому вам туда не добраться. И сторонники Красного вас к нему не пустят, если за вас не поручатся другие игрушки. Так что с вами поедем я, Козел, Пуги и Что Хочешь. По всей Реке, туда, откуда не вернулась ни одна игрушка. Я надеюсь, вы оцените, что мы для вас делаем.

– Сомневаюсь, – возразил Козел. – Ты бы послушал, то они о нас говорили, когда думали, что я сплю.

– Ты что, опять подслушивал? – строго спросил Медведь. Козел пожал плечами:

– Такова моя натура. Вини не меня, а людей, которые меня создали. Я не просил, чтобы меня сделали.

– А почему вы вызвались? – спросил Тоби. – Вы ничего о нас не знаете. Мы можем быть и хорошими, и плохими, и какими угодно. Мы можем даже быть хуже Красного.

– Разумеется, – ответил Медведь. – Вы – люди. Непредсказуемые. Не такие, как мы. Мы – то, что мы есть. Наши мотивы куда проще. Мы хотим, чтобы с Харкером разобрались, а только человек может иметь дело с человеком.

Мы с Козлом едем, чтобы вас защищать – это наша работа. Пуги отправляется, чтобы искупить вину за убитых им людей. А Что Хочешь надеется получить от вас или от Харкера технику, которая поможет ему стать тем, чем он хочет быть. Понимаете? Ясно и открыто, без тайн. Мы ведь всего лишь игрушки.

Центр первой помощи оказался комнатой в глубине здания станции. Стены были выкрашены бледно-зеленой антисептической краской, но покрыты яркими и простыми картинами, предназначенными, чтобы успокаивать пациента. Медицинские возможности кукол ограничивались простейшими средствами, без какой-либо настоящей техники. Очевидно, центр был задуман лишь как краткая остановка на пути богатых пациентов за пределы планеты к более развитой медицинской помощи. Финли и Евангелина смотрели издали, как сестры положили Джулиана на кровать и пробежались по нему сканером. Он уже перестал кашлять, но выглядел изможденным и усталым. Пуги заставили ждать снаружи. Он все больше расстраивался, и шум от него начинал беспокоить Джулиана. Финли и Евангелина слышали, как это создание плачет под дверью.