Драконий пир - Светлана Сергеевна Лыжина

передо мной, когда у меня в руках меч, то, значит, поедет обратно в Румынию ни с чем. В другое время и в другом месте я этого гостя принимать не стану.

— Хорошо, господин, я всё ему передам, — слуга снова поклонился и вышел, а господин продолжил свои воинские упражнения.

Влад только что чувствовал себя усталым из-за жаркой погоды, а теперь ему казалось, что сил хватит на то, чтобы в одиночку сразиться с десятком воинов. Чучело непрерывно сотрясалось, сыпало трухой.

Разумеется, эта яростная стычка с соломенным противником не помешала заметить, когда дверь дома снова открылась, и на крыльце появился Нае, а затем ещё один человек — молодой, с короткой чёрной бородой, одетый в дорожный кафтан.

Если Влад до этого ещё сомневался, что ему предстоит встреча с сыном того самого Мане, прозванного Удрище, то теперь сомнения исчезли. Драгомир походил на своего отца. Такой же невысокий и не слишком приметный, так что Влад, глядя на его иссиня-черную бороду, невольно подумал: "И у Мане была такая же. А теперь, наверное, вся пегая от седины".

Тем не менее, оценивая вошедшего гостя, хозяин дома притворился, что никого не замечает, и продолжал нападать на чучело, наносил удары со всех сторон.

— Господин, я привёл его, — произнёс Нае, и в это самое мгновение голова чучела слетела с плеч и кубарем покатилась по двору, звеня ржавым шлемом и подпрыгивая. На месте шеи осталась торчать палка в два пальца толщиной, перерубленная одним точным ударом.

Драгомир Манев внимательно проследил за полётом соломенной головы и, судя по всему, оказался весьма впечатлён. А вот Нае не испугался, ведь ему уже не раз приходилось чинить чучело, попорченное так. Он привычным движением подобрал упавшую голову и повернулся, чтобы унести в дом, ведь починкой следовало заниматься после окончания упражнений господина, а не во время них.

— Нае, останься, — сказал Влад, перехватив меч в левую руку, и снова принялся кружить вокруг соломенного противника.

— Я хотел бы говорить с глазу на глаз, — скромно произнёс гость.

Только теперь Влад удостоил его взглядом:

— Так значит ты — Драгомир Манев?

— Всё верно, Влад, сын Влада, — гость поклонился. — Я прибыл к тебе издалека с добрыми намерениями и прошу меня выслушать.

— С глазу на глаз мы говорить не будем, — Влад с размаху ударил по чучелу и, на время прервав свои упражнения, продолжал. — Мой слуга останется здесь, и, поверь, для тебя так будет безопаснее. Я слишком хорошо помню, что твой отец предал моего отца, причём так предал, что теперь занимает в совете Владислава первое место. Может, скажешь, что за услугу оказал твой отец Владиславу? За что такая высокая награда, а?

— Я всё-таки предпочёл бы говорить о таких делах с глазу на глаз, — повторил Драгомир.

— И не боишься рискнуть?

— Мой отец, отправив меня к тебе, рискует больше, чем я сейчас, — сказал Манев сын. — Если государь Владислав узнает, что я был здесь, моему отцу непременно отрубят голову.

— Ну, что ж, ты выбрал то, что выбрал, — усмехнулся Влад и повернулся к слуге. — Нае, иди в дом, а мы с моим гостем поговорим.

* * *

Как только дверь за пареньком захлопнулась, Драгомир Манев подошёл к Владу, махавшему мечом, чуть ближе и медленно произнёс:

— Я понимаю, что в тебе кипит обида, Влад, сын Влада. И мой отец это понимает. И он просит тебя о прощении.

— О прощении? — Влад снова рубанул по чучелу. — Экая наглость! С чего это я должен простить?

— Мой отец просит тебя поступить по-христиански, — сказал Драгомир. — Он просит, чтобы ты простил его, а также его брата Стояна, моего дядю.

— Наглость вдвойне! — ответил Влад, снова рубанув по чучелу. Он чувствовал, что левая рука пока натренирована гораздо слабее, чем правая. Пусть удар получился сильный, но следующий вряд ли получился бы таким же.

"Левой руке надо уделить ещё больше внимания", — отметил про себя Влад, однако показывать свою слабую сторону Драгомиру не собирался, поэтому непринуждённо прошёл к скамье под деревом и сел, положив обнажённый клинок на колени.

Манев сын последовал за своим собеседником, но сесть без приглашения не посмел, пусть рядом с Владом и оставалось ещё достаточно места — по меньшей мере, для троих человек.

— Мой отец — не наглец. Он отправил меня сюда вовсе не для того, чтобы тебя уязвить, — сказал Драгомир, щурясь от яркого солнца. — К тому же наглецы обычно дорожат своей шкурой. Наглецы только на вид смелые, а на деле всегда стараются предусмотреть для себя дорожку к безопасному отходу. Так вот у моего отца нет такой дорожки. Как я уже говорил, Владислав казнит его, если узнает, что я был здесь. Даже если мы с тобой ни о чём не договоримся, мой отец всё равно пострадает.

— Будет казнён за предательство? — усмехнулся Влад. — Не так уж плохо! Ведь Владислав сделает именно то, что собираюсь сделать я, когда сяду на трон. Я казню твоего отца и остальных предателей.

— Вот лишняя причина, почему мой отец не хочет выглядеть наглецом и сердить тебя, — заметил Драгомир и продолжал. — Мой отец готов покаянно склониться перед тобой и исправить вред, тебе причинённый. А взамен просит лишь одного — прощения. Он даже согласен, чтобы ты забрал у него те земли, которые даны Владиславом, а не твоим отцом.

— Ого! С чего бы приносить такие жертвы?

— Мой отец — немолодой человек. Ему пора думать о спасении души. Он хочет попасть в рай.

— В рай? — Влад снова усмехнулся. — А о чём же думал твой отец, когда предавал моего? Вот когда следовало начинать думать о спасении души!

— Да, восемь лет назад мой отец заботился совсем о другом, — согласился Драгомир. — Однако восемь лет — долгий срок. За восемь лет многое изменилось. Теперь мой отец хочет искупить свою вину перед тобой и помочь тебе занять трон, принадлежащий тебе по праву.

— Ну, допустим, что это правда. Допустим, твой отец хочет помочь мне, чтобы очистить свою душу, — задумчиво проговорил законный наследник румынского престола, но тут же в очередной раз усмехнулся. — А мне-то это зачем? Зачем мне принимать помощь предателя? Я добуду себе престол и без твоего