Путешествия Элиаса Лённрота. Путевые заметки, дневники, письма 1828-1842 гг. - Элиас Лённрот
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Контокки шесть домов. Там переночевал. Оттуда до Луваярви пятнадцать верст. В конце пути переправа с плотом. К счастью, плот оказался на этой стороне. Зашел к Хоме Сиркейнену. Три брата Сиркейнены жили вместе. Недавно у них был раздел имущества, младший брат отделился. Старшему, Ивану, было уже за шестьдесят, седой. До сих пор дом был незаложенный [?]. Братья думали, что общая сумма составит пять-шесть тысяч рублей, но, когда произвели раздел, оказалось, что всего набралось лишь на три тысячи. Тяжело им было делиться. Старший Хома на коленях стоял перед младшим братом: «Возьми меня казаком, жену мою — служанкой». Тот пошел в горницу спросить совета у своей молодой жены, дочери Тёрхёнена. Та в ответ: «Скорее камень расколется, чем я соглашусь жить вместе».
Пили чай. Проверяли недоимки. Велели принести квитанции за десять лет. Мирской деревенский староста обежал всех. Созвал мужчин в самый разгар сенокоса. Меня провожали двадцать верст до Мийноа. Часть пути я ехал верхом, часть шел пешком. Шляпа из бересты. «Из бересты не шляпа, из старика не поп». В Мийноа я переночевал. [...] Пятьдесят верст до Роуккула, в двенадцати верстах от деревни дорога сворачивает к мосту у деревни Виксимё, который находится на финской стороне. Большая сосна, на коре которой написано имя ленсмана Каяна. Жители Виксимё вырубают лес под пашни и на русской стороне. [...] В Роуккула зашли к Истойнен. Старуха Истойнен присоединилась к нам в Мийноа. Ее младший сын ограбил монаха-старовера на острове в Туоппаярви. Брат заставил его отправить деньги обратно. От дома Истойнен тридцать верст по озеру до Репола, двадцать верст до Омелиа, где мы заночевали. Там сварили чай, но угощали не всех, мне тоже не предложили. Но дали поесть, за что я заплатил. В воскресенье были уже в Репола. Гостинцы от дочери для Тёрхёнен. У попа угощали кофе, маслом и молоком. [...] Чуть было не заменили попа за то, что он не смог обратить староверов в истинную веру. Но затем пришел приказ, чтобы он остался на месте. До Кивиярви. тридцать верст, оттуда в Короппи — пятнадцать верст, в Лусмаярви — десять верст по воде. Плыли на лодке. Был сильный ветер. [...]
ПРЕПОДАВАТЕЛЮ КЕКМАНУ (по-фински)
Савонлинна, 20 октября 1837 г.
[...] Из Сортавалы я сначала отправился в приход Яккима, оттуда — в Куркиёки (Кроноборг), в Париккала, где на целую неделю задержался у майора Легервалла и заказал себе новые сапоги. Из Париккала я прошел в Руоколахти, Еутсено, Лаппе, Леми, Савитайпале, Тайпалсаари, затем обратно в Сяминкя, что в Руоколахти и, наконец, позавчера прибыл сюда, в Савонлинна. Нынче я отправлюсь отсюда через приход Керимяки в Хейнявеси, Тайпале, Юка, Нурмес и Каяни. Я и так задержался в пути намного дольше, чем предполагал, поэтому и не смею заезжать в Хельсинки, что еще больше задержало бы мое возвращение домой. Но есть еще и другая причина, не позволяющая мне там появляться: моя одежда до того истрепалась, что опасаюсь, доберусь ли я в ней хоть до дома.
Этим летом мои собрания заметно пополнились старинными и новейшими рунами. У меня набралось довольно много старинных песен, подобные которым есть во второй части «Кантеле». Вскоре из них получится целая прекрасная книга[146]. Пословиц записал несколько тысяч, и чистые листы, положенные в книгу пословиц Ютейни, до того исписаны мною, что едва ли там найдется чистое место. Я не считал, сколько их получилось, но загадок я записал тысяча двести. Зимой мне предстоит с ними очень много поработать, даже не знаю, как я успею, если не найдем второго редактора для «Мехиляйнен». Я напишу Перу Тиклену и спрошу у него, не согласится ли он в будущем году редактировать исторический отдел, но пока не знаю, что он на это ответит. Через три недели я буду дома в Каяни, прошу тебя к тому времени написать мне туда. [...]
Твой друг Элиас Лённрот
Восьмое путешествие 1838 г.
Об этой короткой экспедиции, совершенной Лённротом в 1838 году, в начале которой его сопровождал его друг магистр К.X. Столберг, известно очень мало. В одном из писем к Раббе от 24 августа Лённрот сообщает, что собирается скоро отправиться в путь, а в конце сентября он уже был дома. В дополнение к маршруту, который вырисовывается из приложенных здесь писем, следует упомянуть, что от озера Койтере Лённрот направился в Пиелисъярви, а оттуда — домой.
МАГИСТРУ СТОЛБЕРГУ (Черновик, по-фински)
12 октября 1838 г.
Спасибо тебе за письмо, которое я получил на прошлой неделе, а также за обещание писать и впредь. Первое время после того, как мы расстались, мне было скучно без тебя. Я переночевал на постоялом дворе в Кийхтелюсваара, а оттуда на следующий день пришел в Ковера. Там я три дня записывал песни, хотя старинных рун было немного. Мне очень хотелось, чтобы ты тоже был там, поскольку одному человеку невозможно было записать все за три дня, а кроме того, ты бы услышал то, что тебе давно хотелось услышать — игру кантелистов. Кантеле там было в каждом доме. Далее я направился в местечко Иломантси, где пробыл полторы недели, захаживая в окрестные деревни. Здесь оказалось много певцов, и, наверное, я не успел посетить и половины из тех, что мне посоветовали. Настоящую песенницу — Матэли Куйвалатар — я встретил позже, на берегу Койтере, в трех с лишним милях к северу от Иломантси и в трех четвертях мили от деревни Хухус. Два дня я записывал старинные песни только от нее. Потом мне надо было спешно уехать домой, куда я и добрался в последних числах сентября. Но здесь я вновь начал скучать по тебе и Эльфингу, поэтому не забудь о своем обещании приехать сюда будущим летом, а пока пиши почаще. Родственники твои живы-здоровы и сегодня переезжают в Каяни. Все остальные тоже живут хорошо. В этом году у людей был неплохой урожай картофеля, репы и всего прочего.
ДОКТОРУ РАББЕ
Каяни, 12 октября 1838 г.
Дорогой брат!
Наконец-то я получил от тебя долгожданное письмо и хочу от всего сердца поблагодарить тебя за тот большой труд, который выпал на твою долю из-за меня и который
