Песни мертвых соловьев - Артем Мичурин

– Не добивай, – посоветовал я направившему ствол в голову животины Гейгеру. – Свежее будет.

– Дело говоришь, – согласился он и весьма сноровисто успокоил хвостатую бестию прикладом, после чего взялся стягивать веревкой морду и лапы.

– Рану закройте, – дал ценное указание Ткач. – Нам только зверье приманить не хватало. Сиплый, займись.

– Да-да, – проворчал медик, недовольный тем, что его оторвали от разглядывания неведомой тварюги.

Существо, размером примерно с человека, обладало немного вытянутым телом, покрытым сероватой кожей с жидкой светлой шерстью, сгущающейся на груди, промеж сочащихся молоком титек, животе и загривке. Передние конечности были чуть длиннее задних, так что в стоячем положении тело твари располагалось под углом к земле. При этом правая «рука» имела заметно более развитую мускулатуру, нежели левая. Даже лапа, вооруженная толстыми желтыми когтями, была крупнее своей соседки. Кособокость в целом являлась характерной чертой урода. Не обошла она стороной и голову, зиждущуюся на короткой, мощной шее. Широкий, приплюснутый сверху череп был совершенно лыс, ушные раковины едва различимы в кожных складках, тяжелая, выдвинутая вперед челюсть, судя по зубам, приспособлена для перемалывания любой жратвы. Морда сильно напоминает человечью с поправкой на чересчур здоровый рот и сплющенный шнобель. Глаза же не имели вообще ничего звериного – голубые, почти детские. Правда, согласно общей концепции, правый, мало того, что превосходил собрата размерами, так еще и располагался выше, едва не заползая на лоб.

– Ну и девки в этой Москве, – посетовал Балаган.

– А ты чего, жену думал столичную завести? – хрюкнул через маску Гейгер.

– Хм, да тут, похоже, логово. – Ткач стоял возле бетонной плиты, над входом в траншею теплотрассы, и пинал ботинком россыпь костей.

– Для города-кладбища здесь многовато жильцов, – оценил я ассортимент останков разной степени свежести, среди которых имелись фрагменты зверья, начиная от крыс и заканчивая лосями.

Шуршание переворачиваемых костей едва не заглушило звук возни под плитой.

– Что? – вскинул Ткач автомат, когда я заглянул в нору.

– Там кто-то есть.

Капитан, не раздумывая, отцепил «РГД» и взялся за кольцо.

– Постой, – остановил я его, разглядев среди смердящих объедков небольшой комочек, розовый и трясущийся. – Сейчас достану.

– Ты охренел?!

– Это детеныш. Ну-ка… та-а-ак… Стой! Вот скотина, уполз.

– Надо туда запал кинуть, – поделился мудростью Балаган. – Само выскочит.

– Хотелось бы получить его целиком.

– Тряпку горящую бросьте, – подсказал Гейгер, закончив возиться с псиной, и даже пожертвовал кусок ветоши.

– Попробуем, – я завязал тряпицу узлом, поджег и швырнул в дыру.

Обитатель берлоги пискнул и закопошился, стараясь оказаться как можно дальше от разгорающегося посреди его жилища огня. Но это не решило проблему маленького засранца. Наполнивший логово дым довольно скоро выгнал его на свежий воздух.

– Иди сюда, – схватил я пятящуюся тварюшку за шкирку и поднял.

– О! Мальчик! – блеснул остроумием Ткач. – Поздравляю.

Тяжеленький, десяток кило будет, плотный, размером с большого кролика, по виду – новорожденная крыса-переросток, такой же лысый, розовый и морщинистый. На мамашу не шибко похож, симметричный. Съежился, лапами трясет, глаза от дыма слезятся, попискивает. Милашка.

– Я это жрать не стану, – прогундосил Балаган.

– А я стану, – Гейгер, внимательно осмотрев трофей, пощекотал пальцем его круглое брюхо. – Упитанный. И мясцо наверняка нежное-нежное.

– Дозу не словим, здешнюю живность хавая? – осведомился Ткач.

– Разумеется. А что делать? Сухари-то кончились, пшена и мяса на раз. Сварим мальца. Под спиртягу да с лучком, заодно и радионуклиды выведем.

– Собаку тогда не будем брать, – постановил капитан.

– Да, – согласился Гейгер и метким ударом размозжил псине череп.

Глава 21

В качестве временного пристанища живому провианту я отрядил свой сидор, а пожитки переложил в освободившийся рюкзак Рябы, благо осиротевшие шмотки сразу нашли новых хозяев. Теперь розовая тварюха болталась у меня на плече. Первое время звереныш вел себя до того смирно, что я пару раз даже заглянул в сидор – а не сдох ли? Нет, дышит, комком свернулся, лапы поджал. Боится. Еще бы – пришли откуда ни возьмись страшные чудища с громыхающими железяками, вытащили за шкирку из родного дома, сунули в мешок, и поди разбери, что у них на уме. Тут кто угодно обосрется. В прямом смысле. Пришлось вынимать засранца и вытряхивать его радиоактивное говнище из любимого сидора. При этом гаденыш исхитрился весьма чувствительно тяпнуть меня за палец. Проклятие какое-то. Такими темпами здоровых пальцев скоро не останется. Шлепнул паразита по жопе, для острастки, и сунул обратно. Но мелкий негодяй, почуяв вкус крови, осмелел и принялся брыкаться. Прямо ходуном сученок ходит, все почки отбил. Я уж его и так, и сяк перевешиваю – не помогает. Пришлось взять веревку, затянуть у говнюка на шее и тащить. Поначалу упирался, грыз поводок, за ноги кусал, но веревка с берцами оказались ему не по зубам, а сил сопротивляться хватило на полчаса. В конце концов, вымотавшийся и несчастный звереныш покорился судьбе.

– Долго нам еще топать? – спросил я у капитана после четырехчасовой экскурсии по московским окраинам.

– В натуре, Ткач, – выразил солидарность Балаган, – темнеть начинает, и жрать охота.

– Надо укрытие искать, – поддержал Гейгер, глядя на прячущееся за домами солнце.

– Ладно, – капитан остановился и, поразмыслив, мотнул башкой в сторону кирпичной семиэтажки. – Там переночуем.

На этот раз обосновались в подвале, дабы не светиться. Сухпай закончился, а пшено надо варить. Без костра не обойтись. Да и похолодало куда сильнее, чем прошлой ночью. Сначала хотели подыскать апартаменты на первом этаже, загородить окна мебелью, но гейгерова трещотка так разошлась, что пришлось от этой идеи отказаться. Позаимствовали у хозяев четыре стула и спустились вниз. Там счетчик немного успокоился.

– Ах ты!.. – идущий первым Балаган едва удержался на ногах, неудачно отвесив пинка шмыгнувшей мимо крысе.

– Без жратвы не останемся, – хмыкнул Сиплый и присвистнул, направив луч фонаря в дальний угол.

Там, среди кучи пластикового хлама, битого стекла, обрывков полиэтилена, разбросанной металлической посуды и прочего, не интересующего крыс скарба, белели кости, много костей, и явно не собачьих.

– Раз, два, три… восемь, девять… – Гейгер поднял с земли маленький череп с округлым выпуклым лбом и, подбросив пару раз, швырнул в кучу мусора. – Семьи.