Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

Мэддокс… Точнее, Сетанта смотрел на младшего брата небрежно, как будто с тем не происходило ничего такого: лоб не был покрыт испариной, а бледная кожа не приобрела зеленоватый оттенок.

Боль, должно быть, была ужасной, потому что Бран не мог даже ответить на поддёвку.

Партнёрша Сетанты сделала шаг вперёд, и её светлые локоны колыхнулись. Реанн. Сетанта пригласил её на танец?

— Вам нехорошо? Позвать врача? — участливо спросила я.

Сетанта махнул рукой в воздухе.

— Нет-нет, мой брат ненавидит врачей. Я ведь прав? Немного свежего воздуха и глоток виски помогут ему почувствовать себя лучше. Вы бы не могли помочь ему, леди Болг?

Девушка охотно закивала.

— Да, конечно

И, одарив меня самодовольным взглядом, она встала между мной и Браном, схватив его за руку, противоположную раненому боку. Принц стиснул зубы, явно злясь, что всё это происходит на глазах у стольких свидетелей. Возможно, поэтому он позволил Реанн проводить его к одной из стеклянных дверей, выслушивая её непрекращающийся шёпот. Перед тем, как они добрались до двери, я заметила несколько фигур в чёрном, следовавших за ними. Охотники. Вероятно, охраняющие своего капитана.

Краем глаза я увидела перчатку, и сердце подпрыгнуло к горлу.

Он не посмеет.

Он не такой дурак.

— Позвольте пригласить вас на следующий танец, леди Сутарлан?

Я посмотрела на его руку как на змею. Я не могла отказать, и он это знал. Когда я вложила свою руку в его, ощутив пронизывающую до плеча волну, я взглядом дала ему понять, что на самом деле обо всём этом думаю.

В другом месте и в другое время ты был бы уже мёртв.

Он прикрыл веки и сглотнул… как будто ответил: «Я знаю», и это ошеломило меня больше всего. Я невольно отметила глубокие тёмные круги под его глазами. Это из-за заклятий или, может, тяжесть вины не давала ему спать последние дни?

Как и Бран, он не солгал. Танцы не были его сильной стороной. А учитывая мои посредственные таланты в танцах и напряжённость между нами, мы вдвоём больше походили на дуэлянтов в вечерних нарядах, чем на танцующих. К счастью, то ли из уважения, то ли из осторожности остальные пары отступили от нас подальше.

Мелодия была медленной и нежной. Я пыталась абстрагироваться от внешних раздражителей. Я старалась не обращать внимания на тепло его тела, теперь вдвойне ощутимое из-за прохлады, и его запах, который оставался неизменным даже здесь. Как же это всё неправильно! Я должна воспринимать Мэддокса совсем по-другому, ведь он оказался не тем, за кого себя выдавал.

И моё тело должно реагировать иначе теперь, когда я знаю правду.

Его правая рука была слишком низко, почти на шве, разделяющем корсет и юбку, но ни одна приличная леди не осмелилась бы поправить наследного принца.

После поворота он притянул меня обратно слишком резко, и я врезалась в его грудь. Красная шёлковая ткань не скрадывала его мышцы, это было как удар о мебель.

— Как ты? — прошептал он.

Оттенки в его голосе… Чёрт, казалось, будто его это искренне волнует.

Я отстранилась на приличную дистанцию и, не глядя на него, ответила:

— Поздравляю с предстоящей коронацией, ваше высочество.

Он слегка вскинул голову от моих слов, как будто я назвала его гнусным чудовищем, а не высочеством. Он поджал губы и окинул взглядом зал, словно старался не смотреть на меня.

— Ладно. Если мне придётся танцевать с тобой всю ночь, чтобы ты сказала, как ты себя чувствуешь, я это сделаю. Оркестр будет играть, пока вся королевская семья не удалится, так что я не спешу.

И я поняла, что он сделает это. Этот мерзавец не постесняется пойти на шантаж, пустить слухи или ещё как-нибудь создать для меня проблемы. Его саркастичный тон был мне так хорошо знаком, что я едва не прикусила язык до крови.

Когда я смогла говорить, не выдавая поток проклятий и грубостей, я проскрежетала:

— Это не очень хорошая идея.

— Из-за них? — Кивком головы он указал на группу придворных, внимательно наблюдающих за нами. Я бы не удивилась, если бы увидела Игнас, потерявшую сознание, как леди Болг-старшая, из-за всего внимания, что я привлекла. — Не волнуйся, в данный момент твоя ценность для всех этих несчастных растёт в геометрической прогрессии. Можешь не благодарить.

— Думаю, моя ценность и так уже возросла после танца с принцем Браном.

Я почувствовала, как его пальцы сжались на моей спине при упоминании брата.

— Ты забыла всё, что я тебе сказал, когда мы прощались?

— Прощались? Но ведь мы с вами разговариваем впервые, ваше высочество.

Его маска идеального королевского безразличия слетела на мгновение, когда он одарил меня испепеляющим взглядом.

— Перестань.

— Перестать? Что вы имеете в виду? — Я заморгала в притворном замешательстве. — Извините, но моё воспитание не позволяет мне обращаться иначе к будущему королю.

Что-то вспыхнуло в глубине его глаз. Золотая искорка.

И хотя про себя я злорадствовала от того, что мне удалось вывести его на эмоции, я всё же не глупа. Не стоит провоцировать скандал посреди бального зала.

— Держись от него подальше, — произнёс он голосом на октаву ниже, чем мгновение назад.

— Знаете, будь я невинной и робкой юной леди, я бы даже подумала, что вами движет ревность, ваше высочество.

Он смотрел на меня несколько секунд, прежде чем его лицо озарила медленная улыбка, лишённая веселья, но полная других, более тёмных эмоций.

— Ты даже не представляешь, насколько иронично думать, что я могу ревновать к Брану.

Я нахмурилась от его слов. Музыка подходила к концу. Во время последнего поворота он прошептал мне на ухо:

— Мне всё равно, с кем ты танцуешь первый танец, главное, чтобы последний был со мной.

Мэддокс, Сетанта или кто бы он ни был, проводил меня до места, где стояла герцогиня, а затем исчез в толпе.

Десятки дам окружили нас в тот же миг.

— Она танцевала с обоими принцами за один вечер!

— Что он тебе сказал?

— А вдруг он уже выбирает будущую королеву?

Не знаю, как я выдержала следующие несколько часов. Как и предполагала, те, кто попробовал еду, теперь смеялись гораздо громче, танцевали с совершенно неподобающей развязностью или исчезали за портьерами и в садах. Пухлый мужчина с румяными щеками (если не ошибаюсь, виконт Эремон) позволил одной из даэг-ду увести себя из зала.

Ближе к полуночи король снова поднялся на помост и громким хлопком добился тишины, за исключением нескольких особенно возбуждённых гостей, которых тут же утихомирили.

— На протяжении многих лет в такие вечера мы устраивали разнообразные представления. Мы все знаем о мерзости Триады, знаем, сколько бед они принесли. Но в этот раз, на пятисотлетний юбилей, я решил преподнести вам нечто особенное. Я бы хотел, чтобы все присутствующие смогли улицезреть, пусть даже не в полной мере, величайшие подвиги того времени. Чтобы мы могли почувствовать себя частью тех событий. Готовы ли вы?

Весь зал ответил единогласным воодушевлённым «да». Король поднял руку и указал на одну из нижних лож. Постепенно свет в зале стал угасать, и остались только небольшие фонари, освещающие мраморные перила и женщину, стоящую там. Ложа находилась всего в двадцати метрах от места, где мы стояли с герцогиней, так что мы сразу поняли, что она не была одной из приглашённых гостей. Она даже не могла быть частью двора.

Она дрожала как лист и крепко держалась за перила. Глазами, полными чистого ужаса, она смотрела на собравшихся придворных. И когда рука, появившаяся позади неё, грубо схватила её за волосы, все увидели её заострённые уши.

Я остолбенела. Как сидха оказалась в этой ложе?

Мужчина, стоящий за ней, огромный и одетый в чёрное, приставил нож к её горлу и заговорил громким, поставленным голосом:

— Ты, осмелившаяся плести заговоры за моей спиной, дабы привести меня к погибели, захотела спасти одного из моих палачей? Неужели думала, что сможешь остаться безнаказанной?