Моя Святая Земля - Максим Далин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Именно в этот момент Эральд перестал бояться. Он понял.
- Ребёнок ты, Алвин, - сказал он с печальной улыбкой. - И дурачок. Придумал: спальня, кровь... Ну, режь, ешь, целуй - всё равно ведь не получишь.
- Почему? - Алвин искренне удивился.
Эральд не знал, смеяться или плакать.
- Как трёхлетний, честное слово... Ну представь, что у тебя нет... скажем, ноги. И вот в твои руки попадаю я, с ногами на месте. И что? Ну отрежь мою ногу, попытайся приставить к культе. Или съешь её и жди, когда у тебя твоя отрастёт. Смешно, согласись.
Алвин, кажется, понял - и огорчился.
- В том, что ты говоришь, есть резон, - сказал он с досадой. - Но что же делать?! Мне же плохо, понимаешь? Мне же всё время плохо! Это - такая скука, такая мерзость... всё раздражает, а внутри тянет и сосёт... - и поднял на Эральда совершенно детские глаза. - Ты знаешь что-то? Знаешь, как?
- Я пришёл, чтобы тебе помочь, - сказал Эральд. - Не для того, чтобы сделать с тобой что-то плохое, а для того, чтобы тебе помочь. Знаю. Ты можешь вернуть душу - твой отец отдал её незаконно.
- Я его ненавижу! - рявкнул Алвин и врезал кулаком по решётке, тут же скривившись от боли. - Ненавижу эту сволочь! И он ненавидит меня, я знаю...
- Алвин, - окликнул Эральд, - сосредоточься. - Вникни: ты можешь вернуть свою душу себе. Душа закроет дыру.
- И что будет? - спросил Алвин. Его лицо стало напряжённым и недоверчивым.
- Я не знаю.
- Как - не знаешь? - Алвин снова начал злиться. - Ты должен мне объяснить, каково это - с душой. Со своей. Ты-то жил с ней с детства! Что со мной будет, если я её верну?
- Я не знаю, Алвин. Прости.
- Какого беса?! - очень красивое лицо Алвина исказилось так, что, поползи черви у него из ноздрей, Эральд нисколько не удивился бы. - Ты должен мне объяснить, что это будет! Я приказываю! Слышишь? Или сильно пожалеешь!
- Эй, Алвин, - окликнул Эральд тихонько. - Не ори, сосредоточься, успокойся. Буду объяснять - не услышишь.
Алвин моргнул и замолчал.
- Послушай внимательно, - сказал Эральд медленно. - Я правда не знаю, что с тобой будет, если ты вернёшь себе душу. Знаю одно - дыра внутри тебя пропадёт. Но я понятия не имею, что ты будешь чувствовать.
- Но почему?!
- Потому что все чувствуют по-разному. Я - одно, а, например, Марбелл, у которого тоже есть душа - другое. Понимаешь?
- А я?
- А ты - третье. Никто тебе не предскажет, что именно. Точно одно: твой зуд, голод, скука - пройдут. Что их заменит - не знаю.
Алвин оттолкнулся от решётки, сделал десяток шагов туда-сюда, мотнул головой. Эральд чувствовал, что Алвин мучается, сильно, что-то внутри него идёт вразнос - жалел, но не мог помочь. Был уверен, что даже королевское чудо не спасёт.
Алвин остановился, сжал ладонями виски. Всхлипнул - и выкрикнул с детской обидой, тоской и злобой:
- Я боюсь! Боюсь, ясно?! А если ты врёшь?! Если будет плохо - будет хуже - совсем плохо - тогда что?! Ведь назад отыграть не выйдет! Зачем тебе мне помогать? Скажи, дрянь, ты убить меня пришёл?!
- Алвин, не ори, - сказал Эральд вполголоса. Почему-то это заставляло Алвина скидывать обороты. - Сосредоточься, поразмысли. Ты ведь понимаешь, что я мог бы тебя убить в храме?
Алвин смотрел подозрительно и зло, но его глаза были буквально полны слёз, как у маленькой девочки. Однако слушал, не перебивая.
- Сколько людей тебе сказали, что я - благой король? - сказал Эральд тихо.
- Я - король, - огрызнулся Алвин, но без особого нажима.
- Ты - да, за это продали твою душу. А я - по праву рождения. И не могу я убивать, особенно - беззащитных, особенно - подло...
- Это я-то - беззащитный?
- В храме - был. Безоружный. Не знал, что я за тобой слежу. Не так?
Алвин прищурился.
- То есть, ты меня не ненавидишь?
- Нет.
- При том, что я занимаю твой трон? - спросил он с глумливым смешком. - Ах, ради меня, кажется, прирезали твоих родителей? Но не ненавидишь, да?
- Мои родители были тебе дядей и тётей, - вздохнул Эральд. - Отобрало это убийство у нас с тобой нормальное детство, а ведь мы бы дружили, я думаю. Тебя бы любила моя мама, ты ведь был милым ребёнком, наверное... и никакого зуда, никакой дыры, представляешь?
- Но ты меня не ненавидишь?
- Алвин, успокойся. Не вижу повода для ненависти. Моих родителей убили, тебя не добили ради трона...
- Ты просто деревянный! - выдал Алвин презрительно. - Ты не мужчина вообще, ты - артефакт короны, ничтожество, ты не можешь...
- Ну, что с тобой делать, Алвин, дитя горькое... прыгаешь и скачешь, дразнишься, как маленький, истеришь, боишься меня...
- Я боюсь?! - Алвин, сжимая кулаки, с искажённым яростью лицом шагнул к решётке.
- Конечно. Я пришёл к тебе разговаривать, безоружный - когда у тебя армия, а ты меня запер, как страшного зверя. Чтобы я тебя не съел?
- Чтобы ты не смылся!
- Зачем мне? Я с таким трудом сюда добрался, чтобы иметь удовольствие с тобой поговорить, а ты боишься, что я сбегу... Ты не повзрослел, Алвин. Чтобы повзрослеть, видимо, душа нужна.
Алвин остановился, собираясь с мыслями. Эральд не мешал ему думать, наблюдал. Удивительно, думал он. Когда Алвин начинает жаловаться, он ведёт себя почти по-человечески, по-детски, но в нём вдруг что-то соскакивает - и виден ад во плоти, ледяная хихикающая пустота... Жалуется - человеческое тело?
Между тем, Алвин вынул ключ и отпер решётку, с лязгом и грохотом откинув дверь.
- Выходи оттуда.
Эральд пожал плечами, вышел. Алвин смотрел, обхватив себя руками за плечи, сгорбившись, с болезненной гримасой. Буркнул:
- Не смей говорить, что я тебя боюсь.
- Нет, не боишься, - невольно улыбнулся Эральд. - Что теперь?
- Иди за мной, - приказал Алвин тоном, пожалуй, смущённым, и быстро пошёл к лестнице.
Они вместе поднялись из подземелья, прошли мимо поста, где стояла стража, и оказались в королевских палатах. Эральд глазел, как в Эрмитаже: короли Святой Земли, как и земные короли, щедро украсили свои апартаменты произведениями искусства разных эпох. Мерцало золото, сиял мрамор статуй, лоснились стены, отделанные каким-то узорчатым камнем, похожим на яшму, великолепно написанные портреты коронованных предков смотрели со стен то укоризненно, то надменно, то насмешливо. Воспринять этот музей в качестве жилища психика Эральда упорно отказывалась, как он ни пытался внушить себе, что именно здесь и жили его предки.
Тем более, что галереи и анфилады роскошных залов просматривались насквозь. В этом громадном и роскошном доме были решительно невозможны уединение или приватность: всюду стражники в мундирах с позументами и меховой отделкой, всюду лакеи в красно-золотой униформе, отвешивающие хореографически сложные поклоны-пируэты, всюду какой-то народ, встречающий Алвина почтительными поклонами попроще и провожающий Эральда перепуганными и ошалевшими взглядами. Беседовать в такой обстановке - сложно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});