Столкновение (СИ) - Натали Бонд

же подняла голову в надежде встретить кого— то из коллег. Тут то и мелькнула Мира. Девушка как всегда привлекала внимание, на ней были сапоги со шнуровкой, странные полувоенные брюки с тонной цепочек, но самое интересное, что дополнила она все это шелковой блузкой, с широкими рукавами, и кружевными манжетами, с большим воротником, а еще теперь Мирослава была брюнеткой, волосы торчали в разные стороны, оголяли уши со множеством проколов, на носу у нее были большие очки, на губах ярко красная помада. Кира рассматривала сие чудо и с улыбкой встала и подошла к девушке.

— Привет, Мир, — сказала она, когда та стояла и что — то печатала в телефоне.

— При….вет… — Мира подняла очки и с ног до головы осмотрела Киру. — Едрены пассатижи, Кирия, это что за чудесный секси — шмекси образ? Ля какая цаца. А ну покрутись,

Кира повернулась вокруг себя и остановилась все так же с улыбкой.

— Ну как я? Пошло да? Вообще не для боулинга… — спросила она.

— Это называется глэм — рок, дорогуша. — сказала Мира, рассматривая девушку. — Не хватает колготок в сетку.

— У меня таких нет, — с усмешкой ответила Кира, и хмыкнув добавила. — Ты будешь удивлена, но я надела чулки…

— Хм… — Мира хитро посмотрела. — Что с тобой случилось?

— Захотелось быть не инвалидом, хотя с тростью это сложно, — Кира пожала плечами, стараясь не показать, что ей не ловко в этом виде.

— Ты тоже классно выглядишь, — добавила девушка, внимательно смотря на рубашку.

— Мама говорит, что все модельные дома Европы должны выстроиться за мной в очередь, — Мирослава поправила рюши и снова надела очки. — Но, тогда в этом сером городе не будет так классно.

— Твоя мама права. Пошли? Я не смотрела еще, наши пришли?

— Да, — девушки двинулись к боулингу. — Игорешка отписался, что с парнями уже тут. Будет весело.

И весело было на самом деле, хотя Кире было не удобно катить шар, она иногда пропускала ходы, позволяя за себя это делать Мире, все же подходила немного неуклюже, но шар двигался. Компания веселилась, рассказывали о разных историях из жизни, о работе, студенчестве. Кира в какой— то момент расслабилась и наслаждалась этим вечером. Это будет хороший вечер — решила для себя девушка. Собираясь наслаждаться шутками, компанией, жизнью.

Захар и Марк в субботу утром поехали к отцу, вместе они делали это не часто, и он всегда был им рад. Проведя в родительском доме весь день, где даже стены успокаивают, Захар старался не думать о Кире и том, что ему нужно с ней поговорить. Пол ночи парень анализировал события последних месяцев, он пришел к выводу, что боялся — влюбиться, признаться, принять. А вспоминая прошлое отношение с Машей, при мыслях о ней в груди была боль с привкусом желчи, Зак понял, что многое лежало на поверхности, ее отношение, желание жить лучше и при этом катиться на дно, откровенный флирт девушки с его друзьями, всё всплывало в памяти, и то что было раньше забыто, прикрыто флером влюбленности выплывало наружу.

Зак заносил в дом дрова, для камина, когда услышал звонок, положив бревна, он ответил.

— Заки, пупсик, это Максик, — вещал сонно друг. –

— Привет, сладкий, — в тон ему ответил парень, и сел на корточки чтобы разложить аккуратно поленницу.

— Я бы сказал, что плохо без тебя, но врать плохо, — и тут же тон голоса изменился, появились помехи. — Я скинул две фотки, мне кажется, тебе нужно на них глянуть.

— Это срочно? Тебя плохо слышно, ты где? — спросил Зак, нахмурившись.

— Та..к… лять.. — и звонок прекратился, Захар попробовал перезвонить, но абонент был не доступен, парень открыл сообщения, когда из душа вышел Марк.

— Помочь? — спросил брат.

— Нет, я все уже. — Захар встал, засунув телефон в карман, и продолжил начатое.

— У отца связь тут как жопе мира, — ругался Марк, ходя по дому с телефоном, пытаясь поймать сеть. — У тебя тоже?

— Да, Макс какие — то фотки прислал, они даже не грузятся. — Захар выглянул на улицу. — Па, а что с интернетом?

— Его отключили сегодня, — ответил отец, и продолжил разговор с соседкой.

— И вафли нет, — ругнулся Марк и сев на диван, вытянул ноги перед камином. — Хорошо здесь.

— Да, — брат сел рядом. — Спокойно, уютно, не надо казаться лучше, чем есть.

— Как с Кирой? — спросил Марк, глядя на брата.

— Да, — Зак потер лицо, и положив руки на колени смотрел в одну точку. — Я боюсь правды, всегда боялся.

— ТЫ ее любишь?

— Честно? — через плечо глянув на брата спросил Захар, тот кивнул. — Не знаю.

— И не узнаешь, — раздался голос отца, который услышал конец разговора, и парни повернули головы в его сторону, тот прошел к камину, сел рядом и стал разжигать его. Когда огонь слабо затрещал, и комната наполнилась мягким, тёплым свечением, отец повернулся к ним.

— Любовь не бывает по щелчку пальцев, это тебе не лампочка, которую можно включить по желанию, и так же выключить. Это огонь, сначала надо разжечь его, и он тлеет еле — еле, а ты подкидываешь щепы, дрова, бумагу, все чтобы он разгорелся. И становится тепло — в отношениях должно быть тепло, сын. И не важно через сколько огонь потухнет, но будет время, когда ты около него погреешься. Ты не знаешь, любишь кого — то или нет, пока не начнешь разжигать огонь.

— И как это сделать? — спросил Марк, чуть приподняв бровь.