Экспедитор - Константин Георгиевич Калбанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да погоди ты! Знаешь, что случилось с моим вместилищем?
— Полагаю, каналы многократно увеличились, и теперь ты просто в шоке от открывшихся перспектив.
— Ничего ты не знаешь! — победным тоном возвестила она. — Моё вместилище выросло разом до пятого ранга! Я и так глядела, и эдак прикидывала, объём в сто пять люмов.
— Не может быть! — Я рывком сел, изображая удивление.
В смысле, я не больно-то и изображал, потому что не ожидал вот такого рывка. Иными словами, к концу действия эффекта желчи она вполне сможет достигнуть шестого ранга, что даст ей в потенциале девятый. Вот что значит разница в пропускной способности каналов. Несмотря на моё превосходство в рангах, они у неё изначально были лучше, а потому и эффект выше. Конечно, при том, что я могу позволить себе втрое дольше медитировать, ей меня не нагнать, даже если мои каналы опять уступят её. Но результат всё одно потрясал.
Оставалось понять, насколько сильно это привлечёт внимание. Я-то полагал, будет потенциал восьмого ранга, что тоже достаточно сложно объяснить, но тут-то реально может обломиться девятый. А это уже ни в какие ворота. Впрочем, должно прокатить. Посчитают уникальным случаем, только и всего. А что им ещё делать, если научные познания в этом плане достаточно скудны. Ну, я на это надеюсь…
Глава 26
Утро выдалось светлым и в компании с Тульевой, по обыкновению, бурным. Если не сказать больше. Уж на что у меня молодой организм, пышущий здоровьем, да и дар мне в помощь, но силы мои всё же небесконечны. Встречи у нас случались не так часто, как хотелось бы, всё же возраст располагает, как, впрочем, и у Елены, которая баба ягодка опять. Но если у меня свободного времени хватало, то у неё с этим дела обстояли не так хорошо. Зато когда мы сходились на постели, ну не всегда на постели, затейники, что тут ещё сказать, то дым стоял коромыслом.
Вот и сейчас я лежал после очередного захода. Впрочем, уже последнего на сегодня. Нужно ещё успеть привести себя в порядок, ей в полк, а мне в университет. Мне-то проще, а вот у неё не получается выкроить время тогда, когда заблагорассудится. Ведь кроме службы есть ещё и обязанности придворной, которыми манкировать не рекомендовалось. Разумеется, если есть желание принимать хоть какое-то участие в политических раскладах империи.
Хм, а госпожа полковник, пожалуй, уже в трудах. Надев лёгкий полупрозрачный пеньюар и не удосужившись подвязать его поясом, Лена сидела у туалетного столика, полуобернувшись ко мне с газетой в руках. При этом его полы разошлись, являя взору стройные ножки и едва прикрывая упругую, высокую и полную грудь. Ч-чёрт, как же она хороша в своей зрелой красоте!
— Пётр, позволь тебя поздравить, — оторвавшись от чтения, озарилась она довольной улыбкой.
Это у меня беззаботное студенческое время. Ну, почти беззаботное. Ей же расслабляться никак нельзя, она должна постоянно держать руку на пульсе, собирать все слухи, сплетни, донесения своих шпионов, а то как же анализировать и отделять зёрна от плевел. Интриги, скандалы, расследования, отражение нападений и ответные выпады. За блеском высшего света кроется весьма суровый мир, куда мне, признаться, не больно-то хочется. Сожрут ведь!
— И что такое важное ты там вычитала? — поинтересовался я, приподнимаясь на локтях.
— Государь издал указ о создании Привилег-коллегии.
— Неужели твоими трудами? — Я даже сел, настолько новость меня заинтересовала.
Голицына-Тульева не забыла о нашем разговоре. Мало того, мы пару раз к нему возвращались. Мне эти беседы казались ничего не значащими, но, как видно, я ошибался.
— Его величество, конечно, прислушивается к моему мнению, но всё больше в военных вопросах. Однако нашлись те, кто сумел его убедить в том, что подобный подход не лишён смысла. Хотя без ложной скромности, к этому они пришли в том числе и благодаря моим намёкам. Так что на твоём месте я повременила бы с выпуском карет.
— Так я и не готов пока начать производство. Первые две лёгкие кареты сейчас проверяют на прочность. Они прошли через весеннюю распутицу, и сейчас их протаскивают по ухабам. Есть кое-какие вопросы по конструкции, поломки случаются слишком часто. Вот доведём всё до ума, и к началу лета дело пойдёт.
— Ты вот что, Пётр, первые две кареты продай мне. Одну оставлю себе, а вторую преподнесу императору. Уверена, что Пётр Иванович оценит и её лёгкость, и мягкость хода. Если, конечно, рассказанное тобой правда.
— Разумеется, правда, — опуская ноги и вдевая их в тапочки, заверил я.
— Тогда готовься к тому, что карет понадобится очень много. Всякий представитель света будет почитать своим долгом иметь экипаж подобный тому, которым пользуется его величество. Справишься ли со спросом? — сложив газету и положив на столик, поинтересовалась она.
— Ну, справляться придётся не мне, а сестрице, как только запущу производство, я передам все дела ей, — поднимаясь и сладко потягиваясь, уточнил я.
— Не думала, что ты стараешься ради неё.
— Полагаю, что ей это будет нужнее. Ты ведь слышала, что у неё отношения с бояричем Рощиным.
— Разумеется, я это слышала, как и том, что её братец выкупил у охотников для неё волколака.
— А для чего ещё нужны братья? — пожал я плечами.
— О, каков! — одобрительно кивнула она, не сводя с меня взгляда.
Вот так и не поймёшь, что она имеет в виду, мои действия или молодое, крепкое и стройное тело. Что есть, то есть, не вижу смысла скромничать по этому поводу. Ещё и слова Лизы вспомнились, что она как-то обронила в гимнастическом зале гимназии насчёт того, что многие девчата поглядывают на меня как на желанный трофей.
— Зато теперь она имеет равный с ним потенциал, — надевая исподнее, заметил я и продолжил: — Одна беда, партию ему всё же составить не может, так как недостаточно родовита. Но проблему можно решить, коли к дару приложить солидное приданое.
— Умно. И сколько же ты уже потратил на сестрицу? Волколак, строительство каретного двора, обучение рабочих это огромные деньги.
— А на что они мне? Солить? Прибыль от доходного дома с лихвой покрывает мои расходы. Если честно, то за каретный двор я взялся только из-за Лизы.
—
