Обольщение смерти - Нора Робертс

– В таком состоянии она могла добровольно вступить в половую связь?

Моррис бережно прикрыл простыней лицо Брайны.

– После первой унции блокатора торможения она уже ничего не могла сделать добровольно.

– Он опоил девушку наркотиками, изнасиловал, и это сочетание убило ее, – сказала Ева. – А потом выбросил в окно, как использованную куклу, пытаясь замаскировать случившееся.

– По моему авторитетному мнению, именно так все и было.

– Моррис, а теперь успокой мою душу и скажи, что он оставил в ней свою сперму. Скажи, что у тебя есть образец его ДНК.

Моррис улыбнулся, как мальчишка.

– Да, есть. Даллас, найди этого подонка, а я помогу тебе упечь его за решетку до конца жизни.

3

– Этот гад заслужил, чтобы ему оторвали яйца!

Ева села в машину.

– Не стесняйся, Пибоди. Отведи душу.

– Проклятие, Даллас, у меня чуть сердце не разорвалось! Я видела ее лежащей на столе и вспоминала, как она радовалась, когда звонила подружке и говорила, что идет на свидание к этой сволочи. Думала, что познакомится с романтическим героем и, черт побери, хорошим человеком. А этот хороший человек заранее запланировал…

– Затрахать ее до смерти? Не знаю, планировал ли он это заранее, но так вышло. Может быть, мы и сумеем навесить на него убийство первой степени с использованием наркотиков в качестве смертельного оружия. Но, скорее всего, степень будет вторая. Не дуйся, Пибоди, от этого ему не отвертеться. А если добавить к обвинению сексуальные домогательства и попытку уничтожить улики, этот тип едва ли когда-нибудь выйдет на свободу.

– Этого недостаточно. – Пибоди заерзала на сиденье и едва не заплакала, несказанно удивив Еву и саму себя. – Иногда такого наказания бывает недостаточно.

Ева посмотрела в лобовое стекло, давая помощнице время прийти в себя. Стайка подростков, выскочивших из здания школы, неслась через перекресток на скутерах, ловко объезжая напуганных пешеходов.

В их оживлении было что-то неестественное. Впрочем, возможно, ей это просто показалось, поскольку обитель мертвых находилась меньше чем за квартал отсюда.

– Достаточно, – сказала Ева, – потому что ничего другого мы не можем. Наша работа заключается в том, чтобы поймать убийцу Брайны Бэнкхед. А потом… – Она вспомнила свое выступление в суде и издевательства адвокатов над законом. – Потом мы доверяем государству вершить правосудие и забываем об этом. Если не забываешь, они копятся… Мертвые копятся, – добавила она, увидев недоуменный взгляд Пибоди, – до тех пор, пока не закрывают тебе горизонт. И тогда ты теряешь способность работать.

– А вы забываете? Вы на это способны?

Ева пыталась не задавать себе этот вопрос, но задавала его снова и снова.

– Копы, расследующие убийства, занимаются этим из года в год. Видят множество мертвых, переживают за каждого. Многие очень быстро выдыхаются. Лично я не умею делать ничего другого, так что выдохнуться не имею права. – Она тяжело вздохнула. – Но будь наш мир более совершенным, в нем существовал бы упомянутый тобой способ смертной казни.

– Когда я начала работать с вами, то считала, что расследование убийств – самое важное дело на свете. Это было год назад. И я думаю так до сих пор.

– О’кей. – Ева ворвалась в гущу машин как таран. – Мне нужно по дороге заехать в клинику на Кэнел-стрит. Давай-ка проверим, сумели ли что-нибудь нарыть ребята из ОЭС.

Она набрала номер видеотелефона, стоявшего в кабинете Фини, и почувствовала, как напряглась Пибоди, когда на экране появилась смазливая физиономия Макнаба.

– Привет, лейтенант, – с улыбкой поздоровался Йен. Но тут Макнаб увидел свою бывшую подружку, и его улыбка стала такой же напряженной, как плечи Пибоди. – Привет, Пибоди.

– Мне нужен капитан, – сказала Ева.

– Он только что вышел.

– Когда вернется, передай ему, чтобы срочно связался со мной.

– Минутку, минутку! – Макнаб наклонился, и его лицо заполнило весь экран. – Не выключайте, пока не услышите мелодию. Капитан поручил ваше дело мне.

Ева проскочила между машинами и сумела проехать полквартала без помех.

– Слишком простое задание для такого аса, как ты.

– Ага. Но когда техник наткнулся на препятствия, поставленные этим типом, ему потребовалась помощь аса. Я одолел его защиту и нашел адрес.

– Может, перестанешь хвастаться и наконец сообщишь его мне?

– Лейтенант, не стоит зря тратить время. Он живет в Карпатах.

– Это еще где, черт побери?

– Горный массив в Восточной Европе. Я знаю это, потому что уже проверил, – сказал Макнаб, играя прядью своих длинных светлых волос, собранных в конский хвост. – Можете не спрашивать, какого черта наш подопечный делает в Восточной Европе. Это прикол. Адрес такой же фальшивый, как бюст моей кузины Шейлы.

– Макнаб, не похоже, что ради этого ты прошиб лбом стену.

– Даллас, я прошиб лбом целую гору. От фиктивного адреса потянулась ниточка, и я ее мотаю. На это уйдет не меньше часа.

– Тогда позвонишь мне, когда будет результат… Знаешь что, Макнаб? Человек, который знает такое о бюсте своей кузины, извращенец.

Йен громко заржал, а Ева отключила связь и повернулась к Пибоди.

– Может быть, Макнаб и зануда, но работать умеет. Он найдет этого красавчика. А если для этого понадобится много времени – что ж, значит, мы имеем дело с незаурядным хакером. Ну ничего, в суде это ему зачтется. Он прикрылся от доступа со стороны и исказил свои данные. Еще один гвоздь в крышку его гроба.

Она покосилась на Пибоди.

– Не дуйся.

– Я не дуюсь.

Ева саркастически хмыкнула и показала на зеркало.

– Посмотри на себя! Хочешь, чтобы Макнаб догадался, что тебе невмоготу работать с ним? Где твоя гордость?

Пибоди взглянула на себя в зеркало и перестала хмуриться.

– Я задумалась, только и всего.

Ева свернула на Кэнел-стрит и миновала «черный рынок», где можно было по дешевке купить что угодно. Здесь шатались толпы туристов, а потом заваливали Управление жалобами на лавочки, которые меняли свое местоположение быстрее, чем бродячие цирки.

«Что ж, если ты настолько глуп, чтобы верить, будто часы «Ролекс» могут стоить дешевле большой пиццы, то заслуживаешь такой участи», – в который раз подумала Ева.

Через несколько кварталов ярмарка сменилась трущобами. Бродяги, безработные и прочие отчаявшиеся сооружали здесь жалкие хибары из ящиков и брезента. Те, у кого было разрешение на сбор милостыни, и многие из тех, у кого такого разрешения не было, шатались по городу в надежде разжиться деньгами, которых бы хватило на бутылку дешевого вина, помогавшую продержаться еще одну ночь.

Тех, кто не мог раздобыть бутылку, утром отвозили в морг сотрудники отделения Нью-Йоркской городской полиции, которых за глаза презрительно называли «подметалами».

Но сколько бы ни было таких бедолаг, которых кремировали за счет городской казны, всегда находились желающие прийти им на смену.

Этот порочный круг не мог разорвать никто, и меньше всего отцы города. А посреди этой юдоли скорби и слез стояла клиника, которой руководила Луиза Диматто. «Она тоже не в силах разорвать этот круг, – думала Ева, – но, по крайней мере, облегчает чью-то участь».

Оставлять машину в квартале, где обутый человек считался счастливчиком, рисковал только тот, кто мог себе позволить окружить ее андроидами в непробиваемых доспехах с лазерным оружием. Во всяком случае, полицейские патрули в этом районе выглядели именно так.

Утешением служило то, что мест для парковки тут было предостаточно.

Ева остановилась у тротуара рядом с машиной, которая когда-то, видимо, была седаном, а сейчас – грудой металлолома.

Она вышла, тщательно заперла все замки и включила противоугонную систему. Немного постояла на тротуаре, оглядываясь по сторонам. Неподалеку стояли несколько зевак и уличный зазывала.

– Я лейтенант Даллас, Нью-Йоркская городская полиция. – Ева не кричала, но все лица тут же повернулись к ней. – Эта колымага, называемая машиной, официально принадлежит городу. Когда я вернусь, она должна находиться на том же месте и в том же состоянии. Если этого не будет, я вызову сюда команду вышибал, которые перехватают здесь всех в радиусе шести кварталов, а специально обученные собаки помогут найти и конфисковать все ваши запасы наркотиков. Неприятности вам гарантированы.

– Полицейская сука!

Ева подняла глаза и уставилась на окно третьего этажа.

– Сержант Пибоди, вы можете подтвердить мнение этой мрази?

– Так точно, сэр, мразь права. Вы выдающаяся полицейская сука.

– И что случится, если кто-нибудь наложит лапы на мою машину?

– Вы превратите его жизнь в ад. Жизни его дружков и родственников тоже. Как и жизни совершенно не знакомых с ним людей.

– Да, – хищно улыбнувшись, подтвердила Ева. – Превращу. – Она повернулась и направилась к дверям клиники. – О’кей, Пибоди. Мы их предупредили. – Ева открыла дверь и вошла внутрь.