Леонид Кучма - К. Бондаренко

Итак, к середине 1992 года директорат имел достаточно структур для эффективного лоббирования своих интересов и для влияния не только на экономическую, но и на политическую жизнь в государстве.

Практически во всех структурах присутствовал Леонид Кучма. Вокруг него начинает вестись отдельная, закулисная политика. Он становится центром притяжения директората, и именно его хотят превратить в своеобразное знамя.

Леонид Кравчук писал: «Еще во время председательствования в Верховной Раде я замечал: к нему достаточно часто подходили советоваться представители различных региональных депутаций, сторонники противоположных идеологических лагерей. Парламентарий Кучма в бурной парламентской жизни был фигурой практически незаметной, сольных выступлений с главной трибуны страны избегал. Но это в конце концов работало на его пользу: его считали своим и левые, и национал-патриоты».

Летом 1992 года обострились отношения между спикером Верховной Рады Иваном Плющом и премьер-министром Украины Витольдом Фокиным. Они были разными людьми – во всех отношениях. Фокин был лично предан Леониду Кравчуку и работал с ним в тандеме. Плющ же считал необходимым выстраивать особую вертикаль исполнительной власти на местах, исходя из лозунга «Вся власть – советам!», и, по его мнению, исполнительная власть должна быть подотчетной законодательной. Фокин не хотел поддерживать эту точку зрения. Более того, он испортил отношения с парламентариями, отказываясь приходить в Верховную Раду для докладов и отчетов.

В то же время представители директората также высказывали недовольство Фокиным и его политикой: Кабинет министров пытался принудить директоров предприятий взять на свой баланс социальную сферу. Кроме того, начинался процесс акционирования предприятий, и Кабинет министров не всегда мог реагировать на вызовы времени. В экономике имели место негативные процессы, внешним проявлением которых стала инфляция. Кучма так оценивал эпоху Фокина: «Вспомните тот год – 1992. Он начался с невиданного административного повышения цен (лихорадочной попытки хоть каким-либо образом синхронизироваться с российской либерализацией, строившейся совсем по иному принципу). Был введен наличный купоно-рубль, но курс «безнала», как и прежде, оставался фактически под контролем России и насчитывался в рублях, что дало возможность вполне законно проводить беспрецедентные по масштабам валютные спекуляции, создавало стимулы для перекачивания безналичных капиталов из Украины в Россию. Только в ноябре, когда разница наличных и безналичных курсов достигла стопроцентного рубежа, Украина вышла из рублевой зоны. Но инфляция продолжала набирать размах, необратимо падало производство».

К концу лета 1992 года интересы Плюща и директората совпали. Кучму лоббировал спикер. Именно Плющ убедил Леонида Кравчука в том, что премьер-министра следует заменить.

Кравчук вспоминает: «Когда в очередной раз возник вопрос об отставке Фокина, я собрал представителей различных политических сил. Практически все жаловались на премьера и требовали его немедленного увольнения. Тощая задал вопрос: «Хорошо, если не Фокин – тогда кто?» Вопрос остался без ответа. Я предложил компромисс: «Если вас не устраивает деятельность правительства, так давайте рассмотрим возможность замены членов Кабинета министров, которые, на ваш взгляд, занимают не свои места. А премьер пусть работает». Вроде бы согласились. Но вскоре депутаты вернулись ко мне, но уже во главе с Иваном Степановичем, и снова поставили вопрос о замене Фокина, только на этот раз в более категорической форме. Стало понятно, что Витольду Павловичу придется уйти. Напомню, что по действующей тогда Конституции президент только вносил кандидатуру премьер-министра, а утверждала его Верховная Рада».

30 сентября Леонид Кравчук с трибуны Верховной Рады сообщил об отставке с поста премьер-министра Витольда Павловича Фокина.

Исполняющим обязанности премьер-министра был назначен первый вице-премьер Валентин Симоненко. Именно его Кравчук желал видеть в кресле премьер-министра. Но все теперь зависело от того, кого поддержит парламент. То есть от Плюща.

На следующий день, 1 октября, информационные агентства сообщили о новости, на которую тогда мало кто обратил внимание: «Председатель Верховной Рады Украины Иван Плющ встретился с группой руководителей металлургических и машиностроительных предприятий. Состоялся обмен мнениями относительно актуальных проблем развития национальной экономики Украины, практического осуществления радикальных экономических реформ». Два предложения, а сколько за ними стоит!

Первая половина октября прошла в торгах и переговорах. Для экспертной среды, которая слабо разбиралась в сложных внутренних перипетиях отношений между представителями «красного директората», все казалось очень странным. Директорат вел закрытый, непубличный образ жизни, и мало кто мог представить, чего ожидать в случае победы Кучмы или Симоненко.

Хотя депутаты наверняка знали, за кого им следует проголосовать. За две недели, прошедшие после отставки Витольда Фокина, Леонид Кучма и Иван Плющ встретились как минимум трижды, обсудив все нюансы. Слово Сергею Рахманину: «Как берутся утверждать некоторые информированные лица, в своем выборе Иван Степанович опирался не столько на достоинства, сколько на недостатки претендента. Леонид Данилович выглядел наиболее бесцветным на фоне иных соискателей, а значит – наиболее безопасным. Хитрый Плющ надеялся обрести союзника, но не собирался растить конкурента. Будущий лидер нации в косноязычном, неопрятном, невыразительном избраннике жителей Красногвардейского района Днепропетровщины ну никак не угадывался. Если описанная выше версия верна, то Леонид Данилович рассматривался Иваном Степановичем как инструмент в дальнейшей борьбе за власть. Спикер и не подозревал, что сам выступает лишь слепым орудием в руках безжалостной судьбы.

Было и еще одно принципиальное обстоятельство. Кабинет министров в те времена не воспринимался в качестве альтернативного центра властного влияния, а реальный политический вес премьера намного уступал весу спикера, а тем более президента. Противоборствующие силы спорили только о том, чьим «придатком» может или должен стать Кабмин – президентским или парламентским. И пытались угадать, «чьим» человеком в итоге окажется премьер – Кравчука или Плюща. В сольную партию «управляющего» исполнительной властью не мог поверить никто – прецедентов не было».

Кроме того, усиливается давление директорского корпуса. Леониду Кравчуку ничего не оставалось, как вынести на рассмотрение Верховной Рады именно кандидатуру Леонида Кучмы.

«В конце концов я согласился с предложением большинства депутатов Верховной Рады, избранником которых стал Леонид Кучма. В его поддержку выступил сперва председатель высшего законодательного органа, а затем и президиум парламента. Национал-патриоты, которые в то время тесно сотрудничали с Плющом, в частности Иван Драч и Дмитро Павлычко, много сделали для «раскрутки» Леонида Даниловича. Хорошо поработала львовская депутация. Но важную роль сыграла, конечно же, и позиция самого Председателя Верховной Рады. Насколько я могу понять, Иван Степанович рассчитывал, что новый премьер будет его надежным союзником, опорой в борьбе за распределение власти. Но, кажется, он и не предполагал, что Леониду Даниловичу захочется вести сольную политическую партию», – вспоминал Кравчук.

13 октября 1992 года 316 народных депутатов проголосовали за назначение Леонида Кучмы премьер-министром Украины.

Раздел четвертый

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР

Государство к моменту прихода в премьерское кресло Леонида Кучмы устало от неопределенности и революций. Одна из героинь Алексея Толстого восклицала: «Ах, как я устала от революций!» Украина напоминала эту самую героиню. Она ждала «сильную руку», способную навести порядок. Строки Тараса Шевченко «Коли ми дiждемося Вашингтона з новим i праведним законом?» все чаще подсознательно заменялись другими – «Коли ми дiждемося Шночета з новим i праведним декретом?» В Кучме увидели более мягкий, упрощенный вариант Пиночета.

Леонид Кучма приступил к обязанностям премьер-министра рьяно и энергично. Однако он представлял государство в виде огромного предприятия, которым можно руководить по-директорски, с использованием привычного стиля и привычных методов. Став премьер-министром, Леонид Кучма продолжал в душе оставаться директором. Он был просто одним из директоров. И управлять государством он пытался командно-административными методами. «Вы мне скажите, что строить, и я вам построю», – напрямую обращался к депутатам премьер-министр, которого поставили на должность топ-менеджера, не ознакомив предварительно с бизнес-планом.

Востоку Украины нравилось, что правительство возглавил человек, лишенный националистических ноток и постоянно взывающий к дружбе с Россией. Более того – не говорящий на украинском языке. Западу нравилось присутствие в правительстве Кучмы людей с ярким национал-демократическим имиджем. Игорь Юхновский, Николай Жулинский, Виктор Пинзеник получили министерские портфели. Тарас Стецькив стал советником премьер-министра. Вячеслав Чорновил несколько раз похвалил Леонида Кучму. Кроме того, Кучма на первой же пресс-конференции в ранге премьер-министра торжественно пообещал выучить украинский язык, и свое обещание выполнил. Этого было достаточно. Леонид Кучма знал производство и мог руководить только как «директор страны». И это он доказывал неоднократно и во время премьерства, и во время президентства.