Леонид Кучма - К. Бондаренко

Еще один важный момент: Горбачев начинает политику, направленную на прекращение «холодной войны» и на разоружение. Именно он инициирует Женевский процесс – переговоры между СССР и США о сокращении вооружений и предотвращении ядерной войны. По инициативе Горбачева состоялся ряд встреч советского лидера и Президента США Рональда Рейгана – в Женеве, на Мальте, в Рейкьявике… Оборонный комплекс отодвигается на задворки, после смерти в конце 1984 года министра обороны СССР, маршала Дмитрия Устинова военно-промышленное лобби ослабевает. Над «Южмашем» как флагманом оборонной техники начинают собираться тучи – похоже, уже все понимали, что вскоре объем заказов может сократиться.

В самом начале 1986 года, накануне XXVII съезда партии, был запланирован запуск ракетного комплекса 15А18М. К этому готовились с особым пристрастием – от успеха зависело очень многое, в первую очередь – будущее «Южмаша». Однако ракета, вылетев из пусковой установки, рухнула обратно в контейнер. Раздался колоссальный взрыв. Хорошо, хоть обошлось без жертв. Но буквально по горячим следам в Днепропетровск прибыл Горбачев, чтобы устроить «разбор полетов».

Горбачев лично отдал распоряжения ракетчикам, но и второй запуск закончился неудачей – подвела вторая ступень. Михаил Сергеевич снова собрал конструкторов, снова обсудил с ними ситуацию – и третий запуск закончился аварией. После этого наступил период кадровых решений. Генерального директора «Южмаша» Александра Максимовича Макарова было решено отправить на пенсию. К этому времени он возглавлял «Южмаш» уже 40 лет и был одним из тех, кто обеспечивал «тылы» «днепропетровского клана» в брежневскую эпоху. К 1986 году это был уже человек-легенда!

Естественно, был поднят вопрос о новом генеральном директоре. Неожиданно выбор пал на Леонида Кучму. Скорее всего, сыграли свою роль несколько факторов. Во-первых, назначение Кучмы лоббировали те, кто не хотел допустить на эту должность Владимира Уткина. Во-вторых, те, кто считал необходимым радикальным образом омолодить кадры – известно, что Горбачев усиленно боролся с «геронтократией» в партии и в обществе, продвигал молодых и перспективных. Очевидно, что решение о замене генерального директора рассматривалось еще в кулуарах XXVII съезда КПСС, куда Кучма прибыл как делегат. И вскоре было принято. Днепропетровцы вспоминают, что фактически кроме Кучмы попросту не было другой кандидатуры на этот пост. «О том, что именно отец станет директором вместо Макарова, говорили даже в троллейбусах», – вспоминает дочь Леонида Даниловича, Елена.

Сам Кучма говорит: «Когда я в 1986 году сменил его на посту генерального директора «Южмаша», Макарову было 80 лет. Тот, кто сделает вывод, что должность была стариковская, сильно ошибется. Гендиректор «Южмаша» – это работа по 14–15 часов в сутки и почти без выходных. Но подавляющему большинству молодых людей можно от всей души пожелать таких энергии, бодрости, памяти и ясности ума, какие имел А. М. Макаров к моменту ухода на пенсию. Он был действующим, ездящим, летающим директором и до последнего дня работы не разъезжал по заводу, а ходил пешком, посещая все без исключения цеха и производства. Его вряд ли кто-нибудь мог назвать «добреньким» – он бывал очень жестким, но при этом превыше всего ценил человеческие отношения».

То, что Макарову на момент ухода на пенсию было 80 лет, воспринималось абсолютно нормально. В Советском Союзе понятие старости было «растяжимым». Министерством среднего машиностроения СССР до 88 лет руководил Ефим Славский. Глеб Лозино-Лозинский в 91 год был генеральным конструктором НПО «Молния». Борис Пономарев ушел из Политбюро ЦК в возрасте 83 лет. Так что 48-летний Кучма выглядел просто «юнцом»!

Александр Макаров-младший позже вспоминал: «Когда отец ушел на пенсию, коллектив выбрал на пост директора Леонида Даниловича. Тот прилюдно пообещал: как бы ни сложились обстоятельства, на дни рождения отца будет приезжать к нему. И свое слово сдержал».

Кучма писал: «Подбор гендиректора на важное предприятие в СССР всегда было очень долгой процедурой. Поначалу я никоим образом не примеривал на себя эту должность – хотя бы потому, что не было традиции назначать на директорский пост людей из КБ. Когда же моя кандидатура все-таки начала обсуждаться, выяснилось, что Уткин не хочет меня отпускать. У него были на меня какие-то другие виды. А на пост генерального директора он продвигал свою кандидатуру. В конце концов кандидатур оказалось несколько, и на смотрины стали приезжать самые высокие лица – министр общего машиностроения Бакланов, куратор оборонной промышленности ЦК КПСС Строганов, секретарь ЦК Компартии Украины и куратор оборонных предприятий Украины Крючков, первый секретарь Днепропетровского обкома Бойко. Макаров им всем сказал, что директором должен быть я. Макарова уважали, и его мнение имело вес. Но ЦК КПУ выступил категорически против моего назначения. Дело объяснялось просто: Уткин был членом ЦК КПСС. Вполне достаточная причина, чтобы республиканский партаппарат принял его точку зрения. Все должно было определиться на расширенном парткоме «Южмаша». На это собрание прибыли несколько важных партийных функционеров из Москвы и Киева с целью направить обсуждение в «нужное русло». Прорвать «партийную блокаду» удалось благодаря поддержке Олега Дмитриевича Бакланова (кстати, харьковчанина родом) – может быть, потому, что он был не только министр, но и такой же член ЦК КПСС, как Уткин. Подавляющее большинство проголосовало за меня. Так осенью 1986 года я стал генеральным директором "ПО Южный машиностроительный завод имени Л. И. Брежнева"».

Олег Бакланов, о котором вспомнил Кучма, был старшим коллегой Леонида Даниловича и действительно во многом содействовал ему в карьере. В 1983 году Бакланова назначили министром общего машиностроения СССР. На XXVII съезде партии он стал членом ЦК КПСС, вошел в ближайшее окружение Горбачева, стал одним из его фаворитов. Слово Бакланова очень много весило в ту пору… В 1991 году он поддержал ГКЧП. После амнистии в 1994 году стал одним из руководителей Общества дружбы и сотрудничества народов Украины и России, соучредителем Фонда содействия экономической интеграции с Украиной. Говорят, у Леонида Кучмы до сих пор остались теплые отношения с Баклановым.

Незадолго до назначения на директорскую должность Кучма пережил личную трагедию: в июле 1986 года умерла его мать.

Уже первые шаги нового генерального директора (превращение спецстоловой для начальства в диетическую столовую для всех; отмена продуктовых пайков руководящему составу и распределение всей продукции подсобного хозяйства по подразделениям; организация на заводе широкой сети бытовых услуг; увеличение и расширение жилищного строительства за счет сокращения средств на капитальное строительство) вызвали активную поддержку заводчан.

Буквально в первые дни новый директор вызвал руководителя пресс-центра и поручил: «Подготовьте к очередному рапорту видеосюжеты, как на заводе используется ручной труд. Только чтобы все было, как есть. Без елея!» – уточнил Кучма.

Съемочную группу в цехах встретили в штыки. «Кто разрешил? У нас режимный цех – съемки запрещены. Мы вас арестуем. Нет в цехе ручного труда», – заверяли руководители цехов. И все же указание директора удалось выполнить – помогли рабочие, которым изрядно надоела «показуха».

Первые три сюжета, показанные на директорском рапорте, произвели потрясающий эффект. Изменилось отношение и к сотрудникам пресс-центра: заводчане сами подсказывали новые темы и «узкие места». Так появились ролики о травматизме, экономии материалов, проблемах новаторов, серия сюжетов «быт или не быт?». Многие фильмы потом демонстрировались на собраниях и конференциях. Авторитет директора, не побоявшегося сказать правду, искренне заботившегося о справедливости, улучшении условий труда и повышении культуры производства, значительно вырос.

Были поддержаны и одобрены кадровые перестановки: главным инженером «Южмаша» стал Владимир Андреев – выпускник Академии народного хозяйства, его заместителем – Юрий Алексеев, главным технологом – Валентин Туров… Все они были молоды и энергичны и «рвались в бой». На заводе была создана Школа молодых руководителей, выпускники которой стали глубже разбираться и в производстве, и в экономике, и в сложнейшей кооперации смежников.

Кстати, Кучма на посту директора предпринял ряд шагов, направленных на совершенствование злополучного комплекса 15А18М. Четвертый и пятый экспериментальные запуски прошли успешно. В мире появилась очередная крылатая ракета, вошедшая в западные классификаторы под кодом SS-18, или «Сатана». Одновременно с SS-18 создавался твердотопливный ракетный комплекс Рт-23 (SS-24) шахтного и подвижного базирования (боевой железнодорожный ракетный комплекс). За океаном филигранное творение ракетчиков SS-24 нарекли «Скальпелем» – аналогов такому «Скальпелю» в мире нет.