Исламские города в русской периодической печати. Том 1 - Коллектив авторов

Паломники-промышленники занимаются преимущественно торговлей, везут от города до города разные товары и останавливаются на неопределенное время там, где для них выгодно; поспеть или опоздать ко времени хаджа для них, собственно говоря, совершенно безразлично; таким же порядком они возвращаются и обратно. Часто они женятся на пути и остаются на жительство в тех городах Аравии или вообще Турции, где нашли себе пристанище. – Паломники-плуты избрали себе специальностью обирать более простодушных из своих собратий, а особенно являющихся из разных диких местностей. Они встречают и провожают таких паломников на пути их следования, заботятся об их благополучии и интересах, прикидываются самими добрыми и простодушными спутниками, в особенности на пароходах. Изучив характер спутника и узнав его достояние, эти плуты при первом удобном случае обирают доверчивую жертву и бросают ее часто на произвол судьбы среди чужих людей, вдали от родины. В этой профессии замечаются и женщины.

Как выше я говорил, далили есть руководители при совершении хаджа. Это совершенно частные люди, т. е. не духовные лица и не чиновники. Далилям дается это звание непосредственно самим мекканским шерифом, а затем уже это звание и обязанности переходят наследственно от отца к сыну. Все далили местные арабы, знают турецкий язык, люди довольно зажиточные и пользуются среди паломников почтением и уважением, мекканцы же смотрят на них теми же глазами, как у нас смотрят на адвокатов…

Как мусульманские страны, так равно и Россия, имеющая в числе своих подданных много мусульман, а также вассальные среднеазиатские ханства, разделены между далилями на участки,

почему каждый далиль, прибывающих в Мекку паломников своего участка, забирает в свое ведение и распоряжение. В шариате нет никакого указания на то, чтобы совершать хадж при помощи особых руководителей; далили вызваны практическою необходимостью, так как девяносто девять сотых паломников не знают правил совершения хаджа. Хотя никому не возбраняется совершать хадж по собственному разумению и без всякого руководительства и посредничества, но так как далильство уже установлено с давних времен, то каждый паломник, стремясь совершить хадж по всем правилам, предписанным религиозными требованиями, неминуемо прибегает к содействию далиля. Вообще далильство настолько распространено и вошло в обязательную привычку, что паломники еще на родине знают имена своих далилей и, по приезде в Мекку, прямо расходятся по ним, поступая под их руководительство, как бы в силу необходимости, или закона.

Далили имеют своих вакилей (поверенных) и учеников; и те и другие состоят из родственников или даже из сыновей, в силу наследства, будущих самостоятельных далилей. Вакили большею частию находятся или в Джидде или в Ямбуке (Ямбо), где высаживаются с судов паломники. Они их встречают, доставляют им верблюдов, ослов или мулов и отправляют из Джидды – в Мекку, а из Ямбука – в Медину; при этом каждый вакиль сообщает своему далилю о числе принятых им и отправленных по назначению паломников. С самого первого дня высадки они попадают в полное подчинение и распоряжение своих далилей, вакилей и других лиц, которые и принимаются за усиленную их эксплуатацию. Если с этого дня паломник, после всех мытарств в Геджасе, вернется на родину живым и здоровым, – это его счастье, а если погибнет там, – значит так ему и суждено, так на роду написано. Так это и принято здесь понимать…

Вакили и ученики кроме того заняты совершением с паломниками тавафов и других священных обрядностей и указанием святых мест для поклонения. Далили заняты тем же с паломниками, которые побогаче, и кроме того озабочиваются приискиванием им квартир в Мекке и Медине, доставлением напрокат всего необходимого: ковров, паласов, самоваров, котлов, разной посуды, углей, палаток для выезда на Арафат и проч. Далили обыкновенно пользуются за свои услуги добровольным вознаграждением, т. е. по усмотрению и щедрости паломника; никакой таксы за это не полагается. Впрочем паломники на этот счет их не обижают, и редко кто из них платит, собственно за услуги конечно, меньше одной лиры (8 р. 50 к.); бывает, что богатые и знатные люди дают и по 25 лир (212 р. 50 к.). Кроме того далили пользуются и такими деньгами, которые привозятся паломниками в Мекку, или за совершение хаджа за мусульман, не могущих почему-либо совершить паломничество лично (что выражается словом «бадаль», почему лица, совершающие хадж за других, называются «бадальцами», как об этом замечено выше), или же пожертвованные и завещанные на какоенибудь богоугодное дело и проч. Все эти суммы редко минуют рук далилей, конечно, главным образом по неопытности и доверчивости паломников. – Кроме, так сказать, официальных далилей, назначаемых мекканским шерифом, много частных; они постоянно вертятся около Бейтуллы, совершают тавафы за других и тут же получают вознаграждение за свои услуги.

Вот список главных далилей и их далильских участков по России.

О всех умерших в Мекке и вообще в Геджасе паломниках далили обязаны заявлять особому турецкому чиновнику, должность которого носит название «байтуль-маль»[17], и он обязан принимать имущество и деньги умерших на хранение, что далеко не всегда аккуратно исполняется. Чаще всего имущество растаскивается товарищами умерших, а деньги остаются у тех, кому они даны на сохранение в Джидде или Мекке

<…>. От удержания в свою собственность денег и имущества после умерших паломников многие составили себе хорошие состояния в Геджасе, а особенно в Джидде, как главном пункте сборища паломников, прибывающих на судах. В числе подобных лиц, владеющих капиталами, нажитыми указанным незаконным путем, имеются и наши туркестанцы[18].

Арафат

Временем совершения хаджа считаются мусульманские месяцы лунного года шеваль, зуль-каде и часть месяца зуль-хидже, но так как месяцы лунного года не совпадают с месяцами года солнечного (первые короче последних), то хадж совершается в разные времена года; иногда хадж приходится на летние месяцы, иногда на зимние. Мусульманский лунный год имеет, как известно, 355 дней, а год христианский 365 дней с лишком, почему мусульманский отстает от христианского (солнечного) на 10 дней в год, отчего и бывает, что, например, пост рамазан в течение известного числа лет случается весною, летом, осенью и зимою. То же самое бывает и со временем хаджа, который в 1895 году был весною.

Главные религиозные обрядности хаджа заключаются в следующем: на границах священной области Мекки паломник обязан надеть ихрам, вступить в нем в Мекку и совершить таваф – семикратное обхождение вокруг Бейтуллы и семь раз пробежать легкою рысцою между Сафа и Мярва; эти обряды можно считать «обрядами вступления» в Мекку. Затем он должен в назначенное время (в 7 день месяца зуль-хидже) совершить путешествие на Арафат, слушать там хутьбу имама; сюда ходят в ихрамах. Потом идти на местность Муздаляфа, собрать камешки и бросать их в шайтана в местности Мина, где и принести жертвы. По окончании этих обрядностей паломник возвращается опять в Мекку и совершает таваф такой же, какой совершался при «обряде вступления». Это главные обрядности; все остальное, требуемое шариатом и обычаями, уже роскошь и исполняется немногими паломниками, в том числе и путешествие в г. Медину.

Во время моего хаджа поездка на Арафат, или иначе день Арафата, состоялась 21 мая, в воскресенье; я, надев ихрам, выехал с женою накануне, в субботу утром. Улицы Мекки были битком набиты верблюдами; по ним, как говорится, не было ни прохода, ни проезда: верблюдовожатые суетились, передвигая верблюдов то вперед, то назад; на узких улицах верблюды стесняли друг друга, задевали сиденьями и опрокидывали паломников на землю; над городом стоял невообразимый шум и гвалт; в спертом воздухе стояли столбы пыли, сверху немилосердно пекло солнцем… Наконец к 9 часам утра с большим трудом мы выбились в предместье города, где и остановились, чтобы дать необходимый отдых людям и животным.

Здесь мой возчик, араб, указывая пальцем на большое здание, которые усердно разрушали арабы, сказал «бхур»… Оказалось, что это разрушался дезинфектор, построенный было турецким правительством с целью ослабить заразные болезни в городе, преимущественно холеру, свирепствовавшую особенно сильно в 1892 году. Я и раньше имел сведения об этом дезинфекторе; постройка его была только что закончена и его предполагалось пустить в действие в этом году, но арабы пришли в сильное возбуждение, обвиняя власти, а особенно врачей, выдумывающих учреждения, противные религии… Невежественные, фанатизированные толпы не раз приходили к губернатору, высказывая убеждение, что дезинфектор не только своим действием, но и одним своим видом может вызвать кровопролитие… Когда в город со всех стран света набрались паломники, смотрящие на все глазами местных арабов, турецкий губернатор в конце концов уступил, вероятно во избежание большой резни и беспорядков. И вот только что отстроенное здание разламывалось; крыша была уже сброшена, железные балки потолка отнесены в сторону, окна и двери выбиты ломами и исковерканы; самый аппарат был еще по-видимому цел, но наполовину засыпан разными обломками и осколками. Над этою руиною из совершенно свежего строительного материала еще гордо возвышалась железная труба дезинфектора, а около валялось множество каких-то разорванных бумаг. Словом, торжество человеческого невежества было полное…