Цитатник Юнга. Изречения, максимы, афоризмы - Тигран Эмильевич Мариносян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
40
Человек чувствует, что смерть Христа не несет ему избавления, и не может быть верующим. Да, конечно, счастлив тот, кто может веровать, но нельзя склонить к вере принуждением. Грех – это что-то весьма относительное: то, что является злом для одного, другой воспринимает как добро. Почему точно так же, как Христос, не может быть прав Будда? (5, 60)
41
Подавать нищему, прощать обидчика и даже любить врага во имя Христово – все это, безусловно, высокодобродетельные поступки. То, что я делаю самому малому из моих братьев, делается мною ради Христа. А что, если я обнаружу, что самый малый изо всех людей, самый бедный из всех нищих, самый наглый из всех обидчиков и сам враг заключаются во мне, что я сам нуждаюсь в милостыне от доброты своей, что сам я и есть слишком любящий себя враг? – Это тот случай, когда, как правило, переворачивается вся истина христианства. Нет больше ни любви, ни терпения. И тогда мы говорим своему брату в нас самих: «Рака» (пустой человек). Мы неистовствуем и осуждаем себя. От других мы скрываем это, мы вообще отрицаем встречу с самым малым в себе, и пусть даже это сам Бог, который пожелал бы встретиться с нами, когда мы пребывали в таком презренном состоянии тысячекратно, мы отреклись бы от него еще до того, как пропоет петух. (5, 63)
42
Нелегко подражать жизни Христа, но несравнимо труднее прожить свою собственную жизнь так, как Христос прожил свою. (5, 65)
43
Противореча слову Христа, верующие пытаются остаться детьми, вместо того чтобы стать как дети. Они цепляются за мир детства. (14, 94)
44
Позади почти два тысячелетия христианской истории, а вместо второго пришествия и царства Христа – мировая война христианских наций, с колючей проволокой и ядовитыми газами… Какой крах на земле и на небе! (17, 296)
45
Христиане часто спрашивают, почему Бог ничего не говорит им, как – согласно вере – делал это в прежние времена. Когда я слышу подобные вопросы, то всегда вспоминаю о раввине, которого спросили, как это может быть, что Бог часто являл себя людям в давние времена, а ныне никто его не видит. Рабби ответил: «Сегодня больше не осталось никого, кто мог бы поклониться достаточно низко». (26, 115)
46
…троном веры является не осознанное, а спонтанное религиозное ощущение, которое устанавливает непосредственную связь веры индивида с Богом. (23, 104)
47
О вере говорят, когда потеряно знание. Вера и неверие в Бога – это лишь эрзацы знания. Наивный дикарь не верит, он знает, ибо внутренний опыт для него столь же значим, как и внешний. У него еще нет никакой теологии, он еще не дал себя затуманить утонченно-глупыми понятиями. Жизнь его с необходимостью ориентирована на внешние и внутренние факты, в которые он, в отличие от нас, погружен без обособления. Он живет в одном мире, а мы – лишь в одной его половине и потому только верим (или не верим) в другую. Мы ее прикрыли с помощью так называемого духовного развития. Иначе говоря, мы живем в сотворенном нами самими электрическом свете и – что всего комичнее – веруем или не веруем в Солнце. (3, 201)
48
Когда со всей нашей интеллектуальной ограниченностью мы называем что-либо «божественным», мы всего лишь даем ему имя, которое основывается на вере, но никак не на фактическом свидетельстве. (26, 18)
49
Вину за открытый конфликт, который в конце концов разразился между верой и знанием, следует возложить на человеческую нетерпимость и близорукость. Между несоизмеримыми вещами невозможны ни конфликт, ни соперничество. Между ними может существовать только взаимная терпимость, ибо ни одна из них не может отнять у другой ее истинности. Существующие религиозные убеждения, помимо их сверхъестественной основы, опираются и на психологические факты, существование которых настолько же реально, как и существование фактов из области эмпирических наук. Если этого не понимает одна сторона или другая, то фактам нет до этого никакого дела, потому что они существуют вне зависимости от того, понимает их человек или нет, и любой, кто не дружит с фактами, рано или поздно будет вынужден заплатить за это. (2, 140)
50
Церковь должна оставить за собой право решать, что является воздействием Святого Духа, а что – нет, тем самым забрав из рук мирянина в высшей степени важное для того решение, принятие которого отнюдь не безоговорочно пошло бы ему на пользу. (16, 101)
51
Церковь никогда не могла доказать истинность своих образов, потому что она не признает иной точки зрения, кроме ее собственной. Она движется исключительно в рамках своих образов, а ее аргументы всегда должны быть голословны. Стадо покорных овец всегда было символом доверчивой толпы, хотя Церковь быстро узнает одевших овечью шкуру волков, которые сбивают многочисленных верующих с истинного пути, чтобы погубить их. Трагедия заключается в том, что слепая вера, которая ведет к погибели, в равной степени поощряется самой Церковью и провозглашается высшей добродетелью. А ведь наш Господь сказал: «Итак, будьте мудры, как змии», и сама Библия подчеркивает ум и хитрость змеи. Но разве эти необходимые – если не достойные всяческих похвал – качества оценены подобающим образом? Змей стал синонимом всего нравственно отвратительного, хотя тот, кто не так умен, как змей, может попасть в большие неприятности благодаря своей слепой вере. (2, 247)
52
Церковь была бы идеальным решением проблемы для всякого, кто ищет подходящего убежища, вместилища для хаоса бессознательного, – если бы не тот факт, что любое, даже самое утонченное творение человека имеет свои несовершенства. (21, 130)
53
Фанатизм всегда является признаком подавляемого сомнения. Это можно изучать на примере истории Церкви. Во все времена, когда Церковь начинала шататься, в церковном слоге появлялся фанатизм или же просто возникали секты фанатиков, ибо тайное сомнение должно быть погашено. Когда человек действительно убежден, он совершенно спокоен и может безо всяких обид делать свою веру предметом обсуждения в качестве индивидуальной точки зрения. (24, 158)
Этика (добро, зло, мораль)
54
Этическая проблема для нравственного человека – мучительный вопрос, коренящийся в самых глубинах инстинктивных процессов, так же как и в самых идеальных чаяниях. Для него это проблема потрясающе осязаема. (19, 247)
55
Мы… чувствуем себя не так уж хорошо, когда ведем себя образцово, нам много лучше, когда мы понемногу грешим. Это от того, что мы несовершенны. Индусы, когда они строят храм, оставляют один
