Роман Брянский - Сычев К. В.

– Лесник Ермила из Вщижа. Еду к управляющему, чтобы рассказать о набеге половцев! Они начисто сожгли Вщиж!

– О, Господи! – выпучили глаза оба воина. – Заезжай тогда побыстрей да иди к воеводе. Вот уж беда-то!

Лесник с семьей проехали по внутреннему городку и остановились у большого двухэтажного бревенчатого дома княжеского управляющего. Там уже их ждали: от ворот поступил невидимый для гостей, но известный в крепости, свой особый сигнал.

Ефим Добрыневич, брянский управляющий усадьбой Михаила Черниговского, приветливо встретил семью лесника. Усадил за дубовый стол, обогрел, накормил.

Выпив чашу крепкого меда, Ермила начал свой рассказ. Гостеприимный хозяин со своей женой Варварой внимательно его слушали и лишь периодически обменивались тревожными взглядами.

Не успел лесник рассказать и половину того, что хотел, как Добрыневич, дождавшись паузы, кликнул своего домашнего слугу и потребовал немедленно созвать всех старших дружинников. Все было сделано очень быстро. Собрав воинов и челядь, управитель стал отдавать срочные распоряжения.

– Так, Домаслав пойдет к западным воротам, Рудак – к восточным, а Преслав и Онфим – к северным и южным! Облейте водой все дубовые стены, пока еще морозно! Варите смолу, отоприте склады, чтобы воины разобрали дротики и стрелы! Внимательно осмотрите все луки и камнеметы! А на ночь учредим караул! Будем почаще менять стражников!

Он еще долго давал команды и наставления, и Ермила с женой, слушая все это, понимали: перед ними настоящий военачальник, который так просто не сдаст свой маленький детинец.

– Эх, если бы стоял тогда такой воин во главе вщижской стражи! – подумал Ермила.

Но вот Ефим Добрыневич сделал все необходимое и вернулся к гостям. – Что ж, теперь рассказывай, – молвил он и приветливо улыбнулся. – Стал я стар, шестой уже мне десяток, не так поворотлив, как в молодые годы, а говорить и делать нужно много: увы, непонятливы наши люди!

Ермила подробно изложил остальную часть своего рассказа. Когда он дошел до эпизода с необычной стрелой, Добрыневич вздрогнул и едва не перебил его.

– Так где же она, стрела эта? – спросил, наконец, он, когда лесник замолчал.

– Вот! – ответил Ермила и протянул ему извлеченный из кармана железный предмет.

– Матушки мои! – вскричал Добрыневич. – Да какие же это половцы, голубчик ты мой!? Это же монголы, татары!!! – Он долго не мог успокоиться и все ощупывал наконечник вражеской стрелы. – Выходит, что они постреливают из луков в морозец? Научились, значит, гады ползучие!

Лесник с недоумением посмотрел на собеседника.

– Видишь ли, – стал объяснять ему Добрыневич, – я сам встречался с этими татарами, которых по-разному называют…И не просто встречался, вот, полюбуйся! – Он задрал штанину и показал огромный белый рубец на икре левой ноги: как будто целый кусок плоти был вырван жестоким и неведомым зверем. – Это – след такой игрушки! – И он бросил железку на стол. – Вот так!

– Так, значит, то не половцы?! – вскрикнула испуганно Аграфена.

– Истинно, что они – татары! Лет тому пятнадцать назад я столкнулся с ними! – кивнул головой управитель. – О, то рать была прежестокая!

И он рассказал гостям о событиях, пережитых им в те недалекие годы.

Ефим Добрыневич был тогда одним из старших дружинников в войске нынешнего черниговского князя Михаила и вместе с ним приехал на княжеский Совет, который проходил тогда в Киеве. К русским князьям обратились за помощью бывшие лютые недруги – половцы – на которых напали неведомые и жестокие враги, пришедшие с юга, со стороны Хазарских гор. Князья долго спорили, многие из них не хотели помогать разорителям русской земли. Но победило «слово златое» князя Михаила Всеволодовича, поддержанного Даниилом Романовичем Волынским. Они рвались в бой, желая испытать свои силы. И русские войска пошли в половецкие степи!

На Днепре у города Заруба в русский стан прибыли послы от татар, их было десять человек. Они предлагали князьям мир и союз против половцев. Но Михаил Всеволодович, проявив вспыльчивость, неожиданно для всех приказал перебить татар. С ним пытались спорить – послы ведь люди неприкосновенные – но он и слушать не захотел!

Когда же русские подошли к Олешью, к ним вновь явились посланники от врагов и смело, невзирая на угрозу их жизни, заявили: – Если вы такие безбожные, что убиваете послов, то мы не будем с вами больше говорить. Бог один для всех, да пусть он тогда рассудит, кто прав между нами теперь. Пусть же будет жестокое сражение, берегитесь!

Услышав эти слова, князья сильно опечалились, понимая, что не только правы, но смелы и отважны степные воины. Этих послов не тронули и беспрепятственно отпустили.

И вот на реке Калке состоялась ужасная битва! Ее трудно описать словами. Степь окуталась пылью и туманом. Татары так быстро напали на половцев, стоявших впереди, действовали так слаженно и умело, что и часа не прошло, как они разбили их и погнали прямо на русские рати. Половцы метались, как зайцы, по всему полю и вносили смятение в ряды русских. Битва закончилась печально. Разгневанные враги перебили большую часть княжеских отрядов, погибли многие русские князья, в том числе и черниговский Мстислав Святославович со своим сыном. Михаилу Всеволодовичу и Даниилу Галицкому с превеликим трудом удалось спастись, добравшись до своих ладей на реке. Сам Ефим Добрыневич, раненый стрелой в ногу, истекая кровью, сумел лишь с помощью верного друга и быстрого коня уйти от погони.

– Вот как завершилась наша первая с татарами встреча! Князь Михаил Всеволодыч княжение черниговское заполучил, а я, хромой и раненый, тут засел! – заключил управляющий и задумался.

– А вот ты сказывал про морозец, – промолвил Ермила. – Не стреляют-де тогда вражеские луки?

– Как бы это объяснить? Вот мы тогда добыли не один татарский лук и стрелы к ним. Такие, надо бы прибавить, тугие и дальнобойные! Бьют они едва не за версту и без промаха! А вот зимой луки эти не сгибаются!

– Да я сам видел, как поганый выпустил каленую стрелу! – не унимался лесник. – Значит, морозец им не помеха!

– Кто их знает, – засомневался Добрыневич, – нынче, в марте, слабы морозы и едва не течет…Да, ладно уж, оставим мы эти татарские луки. Иное дело, как тут эти степные хищники объявились? Правда, я слышал, что еще в начале зимы они вторглись в рязанскую землю. Князь Михаил присылал сюда гонца из Чернигова, когда об этом узнал и наказал укрепить усадьбу. Вот я исполнил княжескую волю и построил здесь крепость!

– Да, тут врагу не развернуться! – воскликнул Ермила. – Крепость невелика, но устоять может! Не знаю, смог ли бы кто взять эту неприступную гору! Однако ж, во Вщиже была защита премощная! Какие были стены! Не зря этот город назвали «Вщижем» еще во времена Владимира Красное Солнышко!