Морские были - Гелий Хорьков

На спасательном плотике были размещены и закреплены карбидные патроны, дымовые шашки, бочки с промасленной ветошью и паклей. В нескольких жестяных банках находились бутылки с керосином, бензином и мазутом. Периодическое попадание воды на карбидные патроны будет вызывать яркие вспышки огня, похожие на стрельбу орудий, а дымовые шашки — поддерживать выделение постоянного дыма, имитирующего пожар на корабле. Для усиления эффекта горящие промасленные ветошь и пакля будут давать периодическое усиление огня. Возгорание бензина и мазута должно было обеспечить горение на поверхности воды уже после потопления плотика.

Корабли вышли на задание из Поти вечером 1 октября. Головным шел эсминец «Сообразительный» под флагом командующего эскадрой вице-адмирала Л. Владимирского. Расстояние от пункта базирования до района предстоящих боевых действий нельзя было преодолеть в течение одной ночи, поэтому часть пути эсминцам предстояло пройти в светлое время суток. При активной деятельности разведывательной авиации противника это было неизбежно связано с обнаружением кораблей на переходе, поэтому был выбран маршрут Поти — район Синопа — Ялта.

Ночь на первом участке перехода прошла спокойно. В 13.20 2 октября на траверзе Синопа был обнаружен самолет-разведчик противника. После этого корабли изменили курс в направлении Анапы, которая иногда также подвергалась ударам нашего флота. Этот курс выдерживали в течение всего светлого времени. Самолеты врага в течение дня неоднократно показывались над нашими кораблями, которые только с наступлением темноты повернули на Ялту и дали полный ход. В 23.00 они заняли огневую позицию и в 23.20 с дистанции сто десять кабельтовых открыли огонь, который для врага оказался совершенно неожиданным.

Стрельба велась беспламенными зарядами, поэтому в первые минуты огневого налета враг не обнаружил наши корабли и считал, что взрываются авиационные бомбы. Когда же фашисты поняли свою ошибку и начали обстрел кораблей тяжелой артиллерией, с «Бойкого», идущего концевым, на воду сбросили имитирующее устройству, которое артиллеристы противника и приняли за подбитый корабль. А наши корабли продолжали стрельбу. Выполнив задание, эсминцы благополучно отошли от берегов Крыма и на следующий день прибыли на базу.

Капитан 1 ранга Д. Поспелов читал курсантам лекцию о тактических свойствах корабельной артиллерии. Преподаватель называл современные корабельные артиллерийские комплексы, говорил о том, какие огневые задачи они могут решать, приводил примеры из опыта Великой Отечественной войны, послевоенной боевой подготовки кораблей. В заключение же сказал, что как бы ни совершенна была боевая техника и оружие, но все же эффективность ее применения зависит прежде всего от людей — матросов и офицеров, что умелые и находчивые моряки могут получить от оружия подчас больше, чем оно способно дать согласно своим тактико-техническим данным.

Тогда один из курсантов задал вопрос:

— Товарищ капитан первого ранга, вы говорили, что возможности оружия и боевой техники определяются ее тактико-техническими характеристиками. Как же тогда понять ваши слова о том, что от артиллерийского оружия можно получить больше, чем оно способно дать согласно своим паспортным характеристикам?

Поспелов на какое-то мгновение задумался, а потом стал рассказывать…

Сразу после февральской революции германский флот активизировал свою деятельность на Балтийском, море, вошел в Рижский залив, а затем сделал попытку прорваться через Моонзунд, минуя минные заграждения, в устье Финского залива, к Петрограду. В то время в Рижском заливе находились только старый линкор «Слава», крейсер «Адмирал Макаров» да дивизион эсминцев. Им и предстояло вступить в бой с германской эскадрой, в составе которой было четыре линкора, по дальности стрельбы, не говоря уже о численности орудий, намного превосходившие русский линкор. И все же «Слава» вступила в бой.

Командующий вражеской эскадрой рассчитывал расстрелять «Славу» с большой дистанции, не подвергая свои корабли опасности. Но когда бой начался, к удивлению противника залпы «Славы» стали доставать его корабли. Более того, русские моряки очень скоро добились попадания в ближайший к ним флагманский линкор! Что же произошло? Как смогли они увеличить дальность стрельбы своей артиллерии?

А помогли сделать это смекалка, умение и великая любовь к Родине.

Перед боем командир линкора приказал перекачать топливо в цистерны одного борта, создав тем самым крен корабля, позволивший увеличить углы возвышения башенных орудий главного калибра. Позднее в некоторые цистерны того же борта приняли забортную воду. И дистанция стрельбы возросла на пятнадцать — восемнадцать кабельтовых. Это лишило германские линкоры преимущества. Но в результате крена броневой пояс, защищавший подводную часть корабля, поднялся из воды и снаряды противника стали пробивать борт «Славы». После получения сильных повреждений линкор был выведен из боя и затоплен экипажем у южного входа в Моонзундский пролив, с тем чтобы ценой этого преградить проход через него германским кораблям. Благодаря мужеству и самопожертвованию экипажа «Славы» германская эскадра не смогла прорваться через Моонзунд…

Д. Поспелов окинул взглядом аудиторию и закончил:

— Теперь, надеюсь, всем понятно, как можно повысить тактико-технические данные оружия в бою?

Капитан 1 ранга Д. Поспелов умолчал о том, что в годы Великой Отечественной войны корабль под его командованием оказался в аналогичной ситуации.

Было это в период жестоких боев за Сталинград. Шел сентябрь 1942 года. Бронекатер, которым командовал младший лейтенант Д. Поспелов, поддерживал артиллерийским и пулеметным огнем сухопутные подразделения, оборонявшиеся уже в нескольких сотнях метров от берега реки. Сдерживать натиск наступавших врагов становилось все труднее. По бронекатерам, поддерживавшим защитников города, фашисты били прямой наводкой из пушек и минометов, поэтому моряки старались днем выбирать огневые позиции около естественных укрытий: полуразрушенных причалов, крутояров, вблизи кустов, которые еще не успели сгореть.

В тот раз катер Поспелова находился около высокого обрывистого берега и стрелял из орудий по соседнему участку. Вдруг прибегает солдат-пехотинец и срывающимся голосом кричит:

— Братишки! Фашисты прорвались!.. Совсем рядом, на взгорке, здесь над вами. А у нас ни бронебойщиков, ни гранат. Командир меня послал… Помогите!

Поспелов вызвал боцмана и приказал:

— Быстро наверх! Разберись, что там…

Боцман соскочил с катера, поднялся на откос и исчез, но уже через несколько минут, скатившись кубарем с обрыва, доложил:

— Товарищ командир, прямо над нами метрах в трехстах — танки, пехота… Наверное, готовятся к атаке…

Что делать? Развернули орудия — стволы уперлись в глинистый грунт. Башни танковые — углы подъема орудий невелики… Сейчас трудно установить, кто первым подал эту мысль, может быть, кто-то из матросов, может, он сам нашел выход, но вот уже один тащит к катеру бревна от разрушенного неподалеку дома, другие разматывают вьюшку со швартовыми, третьи кольями пытаются кренить катер, чтобы увеличить угол возвышения орудий…

По приказанию Поспелова два матроса с автоматами заняли позицию наверху обрыва, чтобы наблюдать за фашистами и вовремя предупредить об опасности. Все остальные работали.

Бревна закрепили на палубе, в районе рубки, перпендикулярно борту, так чтобы их концы свешивались за борт. На них подвесили катерную шлюпку и начали загружать ее песком и камнями. Работали кто чем: кто лопатой, кто каской, кто доской, кто просто руками…

Чем больше загружалась шлюпка, тем сильнее кренился катер. И, наконец, из носовой башни раздался радостный и торжествующий крик наводчика орудия:

— Небо вижу!

Борт бронекатера ушел под воду. Чтобы закрепить его в таком положении, под днище подвели несколько бревен и досок. Никто не считал, сколько времени потребовалось, чтобы выполнить всю эту работу. Но катерники успели. Бронекатер вздрогнул от залпов, выплеснув над обрывом снаряды. Они падали очень кучно. Вражеские пехотинцы бросились в разные стороны, укрываясь от осколков шрапнели. Два танка заполыхали кострами. Атака врага была сорвана.

Ночью с другого берега Волги прибыло подкрепление. И на следующий день прорвавшийся к берегу противник был отброшен.

Осень 1943 года в Крыму была для фашистов тревожной. Хотя Гитлер и заверял своих вояк, что Крым никогда не будет отдан русским, но это были только пустые слова. Гитлеровцы, находившиеся в Севастополе и оборонявшие Керченский полуостров, понимали, что десант, высаженный черноморцами у поселка Эльтиген, — начало падения Крыма.