Горная весна - Александр Авдеенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Угостив железнодорожника папироской, Смолярчук спросил:
- Не проезжал здесь дядька на велосипеде?
- В зеленой шляпе? Туды подался. - Сторож показал в направлении гор.
Водитель вышел из машины.
- На моем «буйволе» дальше не поедешь, - сказал он с сожалением, обращаясь к пограничникам. - Желаю удачи!
- Спасибо, товарищ Шуба, - поблагодарил Смолярчук и спросил сторожа: - Телефон в исправности?.
- В исправности.
Сообщив на заставу о своем местонахождении и направлении преследования, Смолярчук простился с Шубой и по крутой, узкой дороге направился в горы. Менее чем через километр дорога превратилась в тропку и круто полезла кверху. Здесь следы велосипедных шин пропали. Смолярчук обыскал с помощью Витязя прилегающую к тропе местность и скоро нашел в лесной чаще брошенный велосипед, а также заметил отчетливые отпечатки больших, хорошо знакомых башмаков.
- След, Витязь, след!
Витязь протащил Смолярчука сквозь бурелом, по каменным завалам.
Тюльпанов, как он ни тренировал себя бегать на дальние дистанции, не смог угнаться за старшиной, отставал все больше и больше и, наконец, потерял его из виду.
Смолярчук и Витязь, идя по следу нарушителя, подбежали к густой елке, одиноко стоявшей на поляне. Собака бросилась к ветвистому темному дереву, встала на задние лапы. Смолярчук понял, что враг затаился на дереве, что готов оттуда нанести ему смертельный удар. Он резко отпрянул назад. Но не успел отбежать, раздался выстрел…
Смолярчук упал лицом вперед, вытянув руки, словно пытаясь схватить врага.
Прошлогодняя листва и влажный мох, никогда не знавший солнечного света, приняли в свою прохладную мягкую постель обессилевшее грузное тело старшины. Зеленый мох набухал горячей кровью пограничника и чуть дымился на прохладном воздухе.
Оставляя позади себя широкую красную полосу, Смолярчук, уже теряя сознание, прополз несколько метров и замер.
Сорок раз старшина Смолярчук вставал на тайном пути нарушителей границы, задерживал их, преследовал тех, кто пытался удрать, уничтожал сопротивляющихся и всегда с риском для собственной жизни, но всегда удачно, не теряя ни одного волоса со своей головы. На сорок первый раз не повезло. И не потому, что допустил ошибку в преследовании. Сорок первый нарушитель границы оказался, видимо, самым опасным, хитрым, изворотливым…
Увидев, что преследующий его пограничник перестал шевелиться, «Ковчег» спрыгнул с дерева на землю и, выстрелив в овчарку наугад, скрылся в густом лесу. Пуля пронеслась мимо собаки.
Витязь натянул поводок, намотанный на руку неподвижного инструктора, рванулся в ту сторону, где исчез ненавистный ему человек. Он так был разъярен, что ему удалось протащить по земле тяжелое тело Смолярчука на несколько метров. Поводок зацепился за сучок сосны, сваленной бурей. Витязь взвился на задние лапы, лаял, хрипел, захлебывался от злости, но не мог больше продвинуться ни на шаг. Тогда он подбежал к неподвижному Смолярчуку, вцепился зубами в гимнастерку, стараясь оторвать пограничника от земли. Долго пытался Витязь поднять своего друга. Разорвал гимнастерку, но так ничего и не добился. Обессилев от ярости, не находящей себе выхода, положил голову на передние лапы и заскулил.
В это мгновение и вырос вдруг перед ним Тюльпанов. Витязь вскочил, бросился солдату на грудь, лизнул в лицо, радосто завизжал.
Не обращая внимания на собаку, Тюльпанов опустился на колени, приложил ухо к груди Смолярчука. Жив, жив! Перевязав старшину, Тюльпанов подложил ему руку под голову, бережно поднял с земли. Чуть-чуть открылись глаза Смолярчука, еле-еле пошевелились бескровные, синие губы.
- Преследуй! - едва слышным шепотом приказал он.
- А как же вы?
- Преследуй! - повторил Смолярчук и закрыл глаза.
Тюльпанов снял с руки старшины поводок и властно, по-хозяйски скомандовал:
- След, Витязь!
Овчарка устремилась вперед. Тюльпанов бежал за ней, не укорачивая поводка. О, теперь он не отстанет даже от Витязя!
На пути преследования, около высокой металлической фермы у начала воздушной канатной дороги, выросли два лесоруба-верховинца в своих белых, расшитых цветной шерстью кожушках.
- Туда, туда, в долину подався! - дружно, в один голос закричали они, размахивая цапинами: палками с металлическими наконечниками - орудие лесорубов.
Тюльпанов спросил, как был одет этот человек и давно ли он здесь пробежал. Лесорубы сказали, что прошло порядочно времени, не меньше получаса, а то и больше, Одет же он приметно: в белый сердак и темные штаны. На голове зеленая шляпа, на ногах тяжелые ботинки на толстой подошве.
Глядя вниз, на темный островерхий еловый лес, скрывающий крутые склоны горы вплоть до подошвы, Тюльпанов подумал, что этим труднопроходимым лесом, по всей вероятности, мчится теперь нарушитель, как затравленный зверь.
Он уже успел далеко удрать за то время, пока Тюльпанов перевязывал рану старшине, и опять пробивался к большой дороге, к людям. Надо догнать его, пока он не растворился в толпе.
Тюльпанов решил воспользоваться канатной дорогой. Рабочие помогли ему и Витязю надежно устроиться в подвесной люльке. Поблагодарив лесорубов. Тюльпанов сказал им, что в лесу на поляне, под старой елкой, лежит раненый Смолярчук.
- Найдите его, окажите помощь,
- Все сделаем, не беспокойся.
Медленно проплыла, раскачиваясь на стальных тросах, над глубокой пропастью, над верхушками деревьев подвесная люлька.
Через тридцать минут она остановилась на равнине, над эстакадой лесного склада химзавода. Тюльпанов и Витязь спустились на землю. Что же делать дальше? Как без следа искать нарушителя?
Еще сверху Тюльпанов заметил на дальних подступах к шоссе пешеходный мост через реку. Нарушитель, конечно, не останется там, в лесу, он снова будет пробиваться к людям, в город. Значит, обязательно пройдет мост, его никак нельзя миновать, он здесь единственный. Там, у моста, на этой стороне реки и надо встречать нарушителя.
Тюльпанов не ошибся в своих предположениях.
…На деревянном узком мосту, на котором вдвоем на разойтись, появился плотный, кряжистый человек в гуцульском сердаке и шляпе.
Пробежав по мосту, нарушитель кинулся в прибрежные заросли ивняка, где притаился Тюльпанов.
- Руки вверх! - скомандовал пограничник.
Нарушитель поднял руки, но тотчас же метнулся в сторону, прыгнул в реку и скрылся под водой. Быстрое течение подхватило шляпу и понесло ее вниз.
- Не уйдешь! - зло сказал Тюльпанов.
Он снял веревку, притороченную к ремню, привязал к ней камень, метнул вверх. Веревка с камнем на конце несколько раз обвилась вокруг толстого сука сосны. Оттолкнувшись от берега, Тюльпанов перелетел чуть не через всю реку. Он прыгнул на мелководье недалеко от того места, где мгновением позже вынырнул нарушитель.
Увидев пограничника, «Ковчег» устремился к лесному берегу, к спасительным зарослям ивняка. Тюльпанов вскинул автомат, выстрелил. «Ковчег» упал в воду, но сейчас же поднялся и, спотыкаясь, должно быть раненый, побежал дальше по мелководью.
Тюльпанов настиг его на берегу и, несмотря на бешеное сопротивление, одолел, связал по рукам и ногам. Отдышавшись, Тюльпанов достал ракетный пистолет, выстрелил вверх. По проселочной дороге скоро примчалась машина с пограничниками - солдатами пятой заставы и капитаном Шапошниковым. Она остановилась у реки, перед Тюльпановым. Шапошников подошел к нарушителю, молча посмотрел на него.
- Где Смолярчук? - спросил он, оборачиваясь к Тюльпанову.
- Ранен…
…Старшина, окруженный лесорубами, перевязанный, лежал под елкой. Неожиданно послышался лай собаки. Смолярчук узнал голос Витязя и улыбнулся бледными, искусанными губами.
На опушке густого ельника показались Тюльпанов и Шапошников. Смолярчук приподнялся на руках и с радостью смотрел на приближающихся боевых друзей.
На другой день на заставе во всех подробностях обсуждались путешествие Алены с «Козловским», борьба с ним Смолярчука и Тюльпанова.
Вот тогда-то Волошенко и окрестил Алену «Громовицей».
Доброе то имя, которое дали тебе родные, когда ты появилась на свет, но в тысячу раз лучше и дороже то имя, которое получила ты от людей, служа им, не щадя своей жизни.
Глава двадцать четвертая
Задержанный нарушитель границы был передан органам государственной безопасности. Его ввели в кабинет Зубавина со связанными руками, без шляпы, мокрого с ног до головы, в изорванной одежде.
Да, внешний его вид был жалок, но в глазах сверкала угрюмая злоба. Никакого намека на подавленность, страх и раболепие.
Шатров молчал, с ненавистью и брезгливостью разглядывая человека, присвоившего документы шофера станиславской автобазы.
- Важный гусь! - усмехнулся Зубавин.