Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны - Джек Нусан Портер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каменский был скромен, прямолинеен, малейший намек на позу был ему глубоко чужд. Он был спокоен и в то же время смел. Под Злынкой он разгромил семь полицейских станов и лишь после этого попросил меня назначить его командиром отряда.
– Я буду неплохим командиром, – сказал он со свойственной ему простотой.
Александр Каменский командовал отрядом имени Сталина. Командовал превосходно. Отряд с достоинством носил имя вождя.
Как-то получил я приказ срочно переправиться на правый берег Десны. Приказ 6ыл получен 9 сентября поздно вечером. Мешкать не приходилось, и мы решили выступить утром. 10 сентября мы начали форсировать Десну.
Первым переправился Александр Каменский со своим отрядом и предусмотрительно занял оборону. Внезапно, точно немцы следили за каждым нашим шагом, из перелеска показалась вражеская кавалерия. Мы все, то есть остальные отряды, находились еще на левом берегу Десны и ничем решительно не могли помочь Каменскому. Единственное, что нам оставалось, это молча, стиснув зубы, наблюдать за боем.
Эго было страшное зрелище! На отряд Каменского галопом неслись немецкие кавалеристы. Отряд притаился. Мы слышали, как застрочили фашистские автоматы, затрещали их ручные пулеметы. Сама смерть, чудилось, безостановочно шла на Каменского. И вот он остановил ее твердой рукой опытного командира, остановил у последней черты. Подпустив немцев на самое близкое расстояние, отряд Каменского открыл ответный огонь. Несколько долгих мгновений мы не могли определить исход боя, и вдруг увидели: немецкая кавалерия повернула обратно.
Переправа соединения через Десну закончилась отлично, без всяких потерь с нашей стороны.
Александр Каменский всегда умел находить нужных людей. Так он нашел какого-то Артема, который очень помог соединению во время переправы через Десну. Нашел он одного дядьку – фамилия его была Михеенко – и у Днепра. Широк и многоводен был Днепр, простым глазом я едва мог разглядеть противоположный берег. Удрученный стоял я у воды. Подошел Александр со своим Михеенко. Познакомились. Видит Михеенко, что я расстроен, и спрашивает:
– О чем тужишь, командир?
– Да как же, – отвечаю, – уж очень широк Днепр. «Птица и та не перелетит его».
Но, видно, Михеенко не читал Гоголя… Он почесал затылок и хитро прищурился:
– Не сомневайся, командир, к утру всех переправим.
Рядом оказался наш «майор» – Исаак Мейтин. Его, конечно, больше всего тревожил вопрос, как переправить наши продовольственные запасы и скот. Он подошел к Михеенко и, волнуясь, заговорил о своем грузе, стал перечислять количество лошадей, повозок, коров, быков.
– Пропадут мои коровы, – уныло говорил он. – Не пройдут они через Днепр…
Но и ему, щурясь, ответил Михеенко:
– Не сомневайся, к утру переправим!
Ошибся наш проводник лишь в сроке. На рассвете появились немецкие самолеты и весь день нас бомбили. Майор со своим многочисленным добром не успел переправиться. Пришлось ему дневать в перелеске. Михеенко остался с ним и ночью благополучно переправил и его со всем обозом.
Хорошо жили между собой партизаны Александра Каменского. Атмосфера дружбы господствовала во всем нашем соединении, и если я считаю нужным специально отметить дружбу в отряде имени Сталина, то только потому, что там она отличалась особой сердечностью и теплотой.
Примером для всех партизан этого отряда служили поистине братские отношения между Александром Каменским и начальником его штаба Константином Косенко. Я знаю случаи, когда, рискуя жизнью, они спасали друг друга от смерти.
Друзья они были большие, но все же однажды сильно поспорили. Заметили они разведывательную машину с рацией. Кому стрелять из ПТР? И тот и другой великолепно стреляли из противотанкового ружья. Каменский говорит: «Я увидел машину первый. Это моя добыча, я ее прикончу». Косенко стал спорить, что машину он увидел раньше. «Не уступлю, – говорит, – стрелять буду я». Спорили, спорили и выстрелили одновременно.
Вражеская машина была разбита. Однако спор друзей продолжался и впоследствии.
– Я разбил машину, – говорил Александр.
– Ошибаешься, командир, в машину я угодил, – говорил начальник штаба.
Они даже свои рассказы потом начинали исходя из этого случая.
– Это было тогда, когда я подбил немецкую бронемашину, – начинал Константин Косенко.
– Подожди, Костя, – обрывал его Каменский, – о какой машине ты говоришь? Это было тогда, когда я разбил гитлеровскую бронемашину, ту, на которой была рация…
Спорили они, разумеется, по-дружески, хлопая друг друга по плечу, задорно подмигивая. И по-дружески я их «помирил», сказав, что бронемашину подбили оба. Эту мою поправку им пришлось принять. Рассказы о своих боевых делах они отныне начинали так:
– Это было через три дня после того как мы, я и командир, подбили разведывательную бронемашину с рацией…
– Это случилось через несколько дней, после того как мы, я и Костя, мой начальник штаба, из ПТР подожгли немецкую бронемашину с рацией…
В борьбе за Советскую Латвию
Отомар Ошкалн, Герой Советского Союза, бывший комиссар Латвийской партизанской бригады
Наш партизанский отряд назывался «За Советскую Латвию». Сформировался он в Белоруссии и на первых порах был невелик. Но после перехода на свою родную латвийскую территорию он начал быстро разрастаться и превратился в латвийскую партизанскую бригаду. Командиром бригады был Вильгельм Лайвин, комиссаром бригады – я.
В Латвийской партизанской бригаде было много евреев бойцов и командиров, которые вместе с нами героически и мужественно сражались за освобождение от фашистского ига. О некоторых из них я и хочу рассказать в этих моих заметках.
Рафаил Блюм
Рафаил Блюм был комиссаром второго отряда, а позднее – комиссаром вновь организованной второй партизанской бригады. Товарищ Блюм, «политрук в очках», как называли его партизаны, играл ведущую роль в нашей жизни и борьбе. Это был молодой человек с техническим образованием, а также способный журналист и певец. Когда началась война, он добровольно ушел в Красную армию. Затем ЦК комсомола Латвии направил его на политработу в нашу бригаду.
Придя к партизанам, Блюм сразу же взял в руки винтовку, чтобы своим личным
