Охотник за смертью. Война - Саймон Грин

– Кто похоронил солдат с десантного модуля? И зачем?

– Это мы, – ответил Медведь. – Мы с Козлом. Спасти людей мы не успели, но прогнали плохие игрушки, пока они не забрались в корабль. Козел может быть свирепым, когда приходится. А тогда он чуть не вышел из себя, снова увидев столько мертвых людей. Мы сломали двигатели корабля и похоронили его от греха подальше. Плохие игрушки отчаянно стремятся выбраться за пределы планеты, понимаешь, и дальше вести войну с человечеством. Я хотел было закопать или хотя бы спрятать и ваш корабль, но времени не было. Это можно будет сделать позже.

– Не беспокойся, – сказал ему Финли. – Там столько ловушек всех видов, так что не позавидуешь тому, кто полезет в корабль, не зная кодов запуска.

– До чего же вы, люди, хитрые! – восхищенно покачал головой Медведь. – Но не будь так уверен. Из игрушек тоже некоторые научились быть хитрыми.

К этому он ничего не собирался добавлять, так что Финли откинулся обратно на свое сиденье. Джулиан сумел устроить так, чтобы сидеть рядом с ним вместо Евангелины, и теперь молодой эспер наклонился и настойчиво зашептал ему в ухо:

– Считай меня параноиком, если хочешь, но не слишком ли мы доверчивы? То есть откуда мы знаем, что эти двое – хорошие? Потому что они так говорят и симпатично выглядят? Потому что мы видим персонажей, к которым с детства привыкли и любим? Но не будем забывать, что, по их собственному признанию, они просто дикие ИРы, которых создал и запрограммировал Шаб. И по всему судя, они вполне могут нас завезти на ритуальное жертвоприношение, где на нас навалятся все, пока мы еще живы.

– Нет, – ответил Финли. – Не думаю. Плюшевый Медведь так не сделал бы. Если бы он хотел нашей смерти, у него и у Козла была уже масса возможностей. Пока что они пытаются нас только заговорить до смерти. И вообще, если не доверять Плюшевому Мишке, кому же тогда доверять? Тут они оба качнулись на сиденьях – Эдвин резко снизил скорость, и теперь почти полз. Люди посмотрели вперед, но ничего не увидели. Плюшевый Медведь встал на сиденье и стал всматриваться вдаль, приложив лапу козырьком.

– Что там, Эдвин?

– Рельсов нет, кто-то опять их снял. Через несколько миль впереди.

– Не вижу, – возразил Финли.

– У нас глаза сделаны лучше человеческих, – пояснил Морской Козел. – Мы видим на много миль.

– Я вижу, – подтвердил Джиль. – Вроде бы ничего страшного. Мы можем их починить?

– Конечно! – сказал Эдвин. – Я теперь всегда вожу с собой запасные – на всякий случай. Если вы поможете, мы в час уложимся.

– Ладно, – решил Медведь. – Подвези нас так близко, как только сможешь, и там остановись.

Он снова сел, тяжело морщась. На этой круглой мохнатой морде такое выражение казалось неуместным.

– Не нравится мне это, – вдруг сказал он, обращаясь к Финли и Джулиану. – Здесь рельсы портить незачем – только чтобы помешать нам ехать. И поскольку Эдвин, Козел и я не стоим таких хлопот, это значит, что плохие игрушки узнали про вас. А это значит, что мы глубоко в луже.

Финли огляделся. Во все стороны тянулась зеленая равнина, открытая, пустая и безобидная.

– Вроде бы все безопасно.

Медведь вдруг испустил глубокое горловое рычание.

– Никогда этому не верь. В Стране Вечного Лета – никогда. Здесь все может быть не так, как кажется.

– И ты тоже?

– И я тоже. Я более не невинен.

Поезд медленно остановился, пустив облако пара. Плюшевый Медведь и Морской Козел спрыгнули и поспешили вперед. Люди чуть отстали, втайне радуясь возможности вытянуть ноги. Поезд и его вагоны на долгое путешествие рассчитаны не были. Медведь дал им сигнал оставаться на месте, пока они с Козлом исследовали повреждение. Эдвин нервно выдохнул пар и тут же извинился. Медведь склонился над снятыми рельсами и стал их задумчиво рассматривать. Полдесятка шпал было разбито, вокруг валялись осколки. На их месте остались в траве неглубокие ямы, где виднелась потревоженная темная земля. Медведь присел возле, и Козел, нахмурившись, протянул руку оттащить друга назад.

– Не так близко, Медведь. Мне это что-то не нравится.

– Тебе всегда все не нравится.

– И я всегда оказываюсь прав.

Раздраженный Медведь обернулся, и тут из развороченной земли вырвалась тряпичная рука и схватила его за лодыжку. Медведь тревожно вскрикнул и опрокинулся назад. Он стал вырываться, и владелец тряпичной руки вылез из ямы, выкопанной под снятыми рельсами, как червяк из яблока. Это была тряпичная кукла, сшитая из сотни разноцветных кусков, но в ней был и металл – большие стальные скобы, держащие все лоскутья вместе, как у тряпичного чудовища Франкенштейна. Лоскутное лицо искривилось яростью и ненавистью, когда кукла увидела людей у поезда, и тут ее рот широко раскрылся, разрывая стежки шва, и кукла завопила. В этом искусственном голосе слышались вполне человеческие эмоции – ужасный вой ярости и вечной вражды, от которого холодело сердце.

Медведь брыкался изо всех сил, но не мог высвободить ногу. Тряпичная кукла потянулась за ним и подняла еще одну руку с длинным мачете. Она зарычала на Медведя и с дикой скоростью обрушила на него мачете. Лезвие было в сантиметрах от головы Медведя, когда луч дезинтегратора оторвал эту руку у плеча и подбросил пылающую тряпку в воздух, но мачете она не выпустила. Морской Козел сунул лучемет обратно в карман шинели и бросился вперед. Медведь все еще яростно боролся с куклой, подмяв ее под себя, и у него из пушистой лапы вдруг вылезли острые металлические когти. С яростной силой он разорвал материю куклы, и в воздух полетели обрывки. Козел уже был почти рядом с ним, когда земля под снятыми рельсами закипела и забурлила, и еще с десяток тряпичных кукол полезли наверх, как нежить из могил.

– Не стойте столбом! – закричал паровоз Эдвин. – Помогите им!

– Черт побери! – Финли двинулся вперед с мечом в руке. – Тот, кто ненавидит Плюшевого Медведя – наверняка из плохих парней.

Остальные быстро последовали за ним, и вскоре возле снятых рельсов закипела битва. Тряпичные куклы были невероятно сильны и неимоверно ловки; их матерчатые конечности изгибались под невозможными углами. У них у всех было что-то вроде мечей или мачете – зазубренные клинки, покрытые старой засохшей кровью. Мечи повстанцев глубоко взрезали тряпичные тела, но не причиняли вреда. В воздух влетела набивка, но тряпичные куклы улыбались своей ужасной гримасой и напирали. Они извивались в страшных судорогах, нападая без малейшей паузы даже чтобы перевести вдыхание, полные безграничной ненависти. Джулиан ткнул одну из них туда, где полагалось находиться сердцу, и кукла только зарычала, насаживая себя на клинок, чтобы добраться до Джулиана. Тот уперся кукле ногой в грудь и выдернул меч. Кукла пыталась схватить его за лодыжку, и ему пришлось отпрыгнуть. Кукла ползла за ним, беспощадно улыбаясь, и Джулиан подумал, куда же бить эту чертову тварь, чтобы хоть как-то повредить.