Исполнение желаний - Владимир Круковер

Я сделал царственный жест рукой и в комнате появился Президент. Он сидел в кресле и его обрабатывали две дамы: одна приводила в порядок ногти на руке, вторая — на ноге. Мы еще успели услышать, как педикюрщица договаривала:

— …и если вы не будете делать ванночки с глицерином, эти мозоли вас в покое не оставят, а срезать их…

Она ойкнула и замолкла. Появившееся в комнате президента изображение не уступало в реальности такому же в нашей. Современные голограммы даже отдаленно не напоминали способ связи Проводника.

— Звоню, чтоб поблагодарить за награду, — сказал я, лукаво посматривая на Скорынина. — Как ваше здоровье.

Президент не зря был Президентом. Он и бровью не повел.

— Ну ты, понимаешь, — сказал он добродушно, жестом отсылая женщин, — чуть не напугал. Хороший у тебя телефон, хороший. Подарил бы такой же своему старому Президенту, что ли.

— Вы крепкий мужик, — сказал я с восхищением, — мне бы такие нервы. Держите…

Воплощенный Матром прибор лег на колени Президента. — Там всего две кнопки. Представляете, с кем бы хотели связаться, нажимаете черную кнопку и двухстороннее общение гарантировано без помех. Подслушать тоже невозможно, оба абонента как бы одеваются в защитное поле. Выключатель — белая кнопка.

Президент мгновенно сцапал коробочку и нажал на кнопку. Рядом с одним его изображением в комнате появилось второе.

— Добре, — сказал Президент. — Еще один орден хочешь?

— Зачем мне эти ордена? — сказал я.

— А чего хочешь? Проси, не стесняйся.

— Да у меня все есть, — сказал я. — Любое желание исполняется, как в сказке про Аленький цветочек.

— Скучно тебе, наверное?

Надо же, удивился я, четко мыслит мужик, несмотря на возраст.

— Тут вы правы, — сказал я, — скучновато.

— А это кто там, рядом с тобой? Тот парень из разведки?

— Он самый. Александр его зовут, Скорынин.

— Как служба, Александр?

— Служу Отечеству, господин Президент.

— Ну служи, служи. Экий, понимаешь, строевой. Тебе звание то повысили, как я распорядился?

— Так точно, господин Президент.

— Ну вот. То-то же. Еще вопросы есть?

— Никак нет, — сказал Скорынин.

— Извините за беспокойство, — сказал я. — Всего доброго.

Изображение Президента растаяло.

— Он действительно сможет связываться с кем угодно? — спросил разведчик.

— Кроме меня, — ответил я.

— Я полагал что высокие технологии в другие цивилизации вносить нельзя, — сказал Скорынин.

— Я тоже об этом читал, — ответил я. — Выходит — можно.

За пазухой Александра звякнул его телефончик.

«Руководство берет тайм-аут, — подслушал Проводник, — мое назначение пока остается в силе. Поехали, передашь дела. Что, фигурант от награды отказался?»

«Нет, он уже поблагодарил Деда».

«Как?!»

«Есть у него такой видеотелефон без проводов. Высокие технологии иной цивилизации. Теперь подобный телефон и у Деда есть. Сможет любого высматривать и выслушивать в любой момент».

«Но это же меняет дело… Мне, может, еще раз связаться?»

«Не стоит. Я сейчас выхожу».

Скорынин повернулся ко мне лицом.

— Я вот о чем хотел бы попросить. Вы поосторожней, пожалуйста, с этим своим даром. Особенно в России. Родина все же.

— Я и так шага лишнего сделать боюсь, — сказал я раздраженно, — думать иногда остерегаюсь, чтоб чего не напортачить. Это огромная ответственность — желать себе и не навредить другим. Так что, не боись. Не такой уж я антисоциальный тип, как кажется.

— Опять на ты? — приподнял бровь Александр.

— Это по дружески.

— Тогда принимаю, — он протянул мне руку.

Я пожал ее. И замялся.

— Я могу сделать тебе подарок?

— Какой?

— Да так, полмиллиончика. Я, как ты знаешь, человек богатый. Ты, надеюсь, не понесешь эти деньги своему руководству?

Теперь замялся он.

— Если все будет оформлено официально, тогда пожалуй…

Проводник с Матром сделали бумаги мгновенно.

— На, — протянул я ему пластиковую карту и заверенную нотариусом дарственную. — Это золотая кредокарта на «Дойчбанк» в Бонне и заверенная дарственная. Официальней некуда.

— Спасибо, — сказал Александр и вновь протянул мне руку.

Мы обменялись рукопожатием вторично. (Убедительно доказали друг другу, подумал я, что оружия у нас в руках нет).

За то время, пока я общался с ним и с Президентом (как они его — Дед) тоска предчувствия немного меня отпустила. И я решил заняться сексом.

Я уже обещал, что уделю этому вопросу отдельную главу. Ну, не главу, а так, пару абзацев.

В молодости (как и в зрелости) у меня особых сексуальных проблем не было. Девушек я добивался легко, так же легко обрывал связь. Охмурял я их хорошо подвешенным языком, подарками (когда были деньги) и уменьем блефовать (бить понты)[3].

В тот недолгий период, когда я был богатым, я просто покупал их, выбирая не профессионалок. (Всегда питал неприязнь к проституткам, хотя часто пользовался их услугами). Эта покупка требовала некоторой дипломатии: нельзя было напрямую показать коммерческую сторону сделки. Дорогой подарок, жалоба на одиночество, просьба пожалеть несчастного богатея, легкий намек на возможную серьезность отношений в будущем… Короче, стандартный набор любовного афериста.

В период бичевания (БОМЖевания) я удовлетворял себя девчонками-беспризорницами. Они отдавались за еду, за бутылку пива, за пачку сигарет. Причин того, что у меня возникли некие педофилические тенденции, на мой взгляд две: ослабленный бродяжьей, полуголодной и вечно пьяной жизнью организм (не зря люди с ослабленной потенцией часто испытывают влечение к детям) и абсолютное неприятие взрослых БОМЖих, опустившихся до невозможности.

Стоило завязать с бродяжничеством, сексуальные потребности нормализовались. Опять в круг моих интересов вернулись молодые женщины, которых я привлекал теми же стандартными, отработанными с юности, приемами. Любопытно, что в стандартных сексуальных воспоминаниях, которые присущи каждому мужчине, пацанки из памяти исчезли. Вместе с ощущениями, которые они когда-то вызывали.

Потом с помощью Проводника я стал очень богатым. Перепробовал самый изощренный, экзотический секс, который можно было купит за деньги в разных странах планеты. Не вызвали у меня особого удовольствия филиппинки, похожие на обученных беспризорниц, японки со своими азиатскими штучками, жирные индуски, возводившие эротику в религию, сухощавые и поспешные египтянки, развязные до примитива итальянки и француженки. Вот на Таити я получил настоящий кайф, была какая-то особая человечность в ласках смуглых, крепкотелых красавиц, для которых деньги были второстепенным фактором. Попробовал и мальчиков, их широко предлагали в Гонконге и в Пекине. Так себе, суррогат. Хотя и лучше зоновских петухов (Марусь). Но самыми непредсказуемыми оставались русские девушки, не москвички, а провинциалки, из глубинки. В них была загадка, без которых любая женщина превращается в банальное тело с промежностью.

В свое время, в зоне, в бесплодных мечтаниях, я воображал, что буду заниматься плотской любовью много и по разному. Доступность мечтаний мигом уничтожила их красоту. Остался нужный и приятный акт, столь же стандартный, как акт принятия пищи или последующего избавления от фекалий. Иногда я даже обходился без женщин — Проводник мог вызывать такие видения, затрагивающие все органы чувств, включая тактильные, что за один сеанс происходило несколько эякуляций.

На Кипре для удовлетворения похоти были женщины разных рас. Большинство составляли русские и филиппинки. Недозрелые тела филиппинок у меня желания не вызвали. Я при помощи Проводника быстренько просканировал Лимассол и нашел хохлушку из только приехавших. Звали ее Ганна, было ей 19 лет и она владела разговорным греческим, почему ее определили в лучший салон с высокими ценами.

Публичные дома на Кипре законом не разрешены, что не мешает этому карликовому государству успешно эксплуатировать эту доходную статью туризма. Коррупция там почище, чем в России, а законы только лишь писаны. Для бедных.

Кипр, вообще-то, достаточно гнусное место, населенное отдаленными потомками бывших греческих уголовников. Они живут в красивых домах, где всегда есть большой телевизор, но нету книг, очень часто и много едят, а разговаривают в основном о еде и доходах. Женский пол у них ходит в черных одеяниях (даже школьницы), напоминая забитых монашек. Но и в хорошей одежде эти носатые, темнокожие и весьма полные бабы впечатления не производят. Так, мешки для воспроизводства гречат и киберы для ведения хозяйства. Главное их развлечение (кроме еды) — сплетни о соседях.

Я купил дом на Кипре не потому, что не было выбора, а из-за простенького законодательства, позволяющего любому получить второе гражданство за мизерную цену. Да мне и безразлично было, где стоит мой дом, ведь настоящее жилье было глубоко под землей (а может, и вообще в другом измерении) и я попадал туда откуда угодно в одно мгновение.