Однажды в Марчелике 3 (СИ) - Сухов Лео

После чего касадор взвалил его тело на плечо и спросил у охранников:

– Где ключи?

– У меня, метен! – с готовностью откликнулся один из них. А затем медленно опустил руку, поднял жилетку и показал связку.

– Спасибо! – Дан сдёрнул ключи, заодно отрывая и плохо пришитую петлю, на которой они держались. – Стойте, метены, и не шевелитесь!

Надо сказать, что планы пошевелиться как раз возникли у Самуила, экс-«толстяка» и начальника охраны… Однако, посмотрев на дуло «немезиды», он решил, что иногда планы надо корректировать. Поэтому никто так и не шевельнулся, когда Пелла и Нильс выскользнули в коридор, а следом вышел Дан, закрыв за собой дверь. И только когда ключ повернулся в замочной скважине, один из охранников кинулся к окну, где ещё болталась верёвка.

Он схватился за неё и даже успел подтянуться, но тут на крыше сверкнул нож – и охранник с истерическим криком устремился к земле.

– Идиот!.. – прокомментировал всё это Самуил. После чего подошёл к кровати и улёгся на неё.

– Вы что, будете спать, шеф? – удивился его подчинённый, который как раз влепился плечом в дверь.

– А что такого? – удивился Самуил. – Сейчас ночь, а приличные христиане ночью спят!

Он и в самом деле был очень умным «толстяком». Поэтому и был назначен сюда начальником охраны. Метен Пугнус не терпел конкурентов. Самуил первым во всей больнице понял, что сопротивление бесполезно. А потому лёг на кровать, надвинул на глаза аккуратную шляпу с небольшими полями и мерно задышал, не обращая внимания на попытки охранника выбить дверь. Он понимал, что даже если эти попытки увенчаются успехом, его подчинённый сегодня умрёт.

Но он, Самуил, будет жить. И даже, возможно, останется начальником охраны…

Нильс выскочил за своими спасителями на лестницу. И, как назло, прямо перед носом у бегущей снизу охраны. Пелла и Дан (всё ещё с метеном Шуштером на плече) толкнули Нильса наверх, в сторону крыши. А сами открыли огонь из револьверов, заставив охрану спрятаться на втором этаже. Лекарня «Целебные воды» просыпалась!.. Снизу неслись встревоженные крики пациентов, а на крыше страшно застрекотал пулемёт, расстреливая бегущих от соседнего корпуса охранников.

Пожалуй, единственным, кому ночной штурм пошёл на пользу, был метен Пиколло. Потому что в тот момент, когда зазвучали первые выстрелы, ему стало так страшно, что всё нерастраченное возбуждение как рукой сняло. А, казалось бы, навеки потерянная мешо Фрэнсис влетела в его кабинет с округлившимися от страха глазами.

И врачу, может, и хотелось сказать басовитым голосом: «Не бойся, милая мешо! Я спасу тебя!»… А потом достать револьвер и выскочить в коридор… Однако не было у метена Пиколло ни револьвера, ни решимости на такой поступок, ни даже басовитого голоса. У него был кошелёк, но в данном конкретном случае он был совершенно бесполезен.

– План «Б»! – закричал на крыше Иоганн, доставая из сумки динамитные шашки. – Все к пожарной лестнице!

Пожарная лестница была хорошей и удобной. Она шла по стене здания, обращённой к берегу озера. Но, к сожалению, обрывалась где-то между первым и вторым этажом. И всё равно это было лучше, чем прорываться через парк со стрельбой.

Хлопнула дверь на крышу, и оттуда выскочили Нильс, Пелла и Дан с метеном Шуштером на плече. Старган тут же закрыл дверь на ключ и выбросил связку подальше. В этот момент как раз догорел фитиль динамита, упавшего с крыши ко входу в корпус. А затем грохнул взрыв, и деревянная крыша над крыльцом с грохотом обвалилась, заблокировав двери.

– Нильс! – Анна, чьё похищение прошло строго по плану, кинулась к брату.

– Хето, мешо! Всё потом! – прокричал пробегавший мимо Иоганн.

Мигель оторвался от пулемёта и вслед за Иоганном бросился к пожарной лестнице. В это же время, последние выжившие охранники выскочили из-за укрытий в парке и кинулись в обход корпуса, собираясь перехватить беглецов. Но не успели… Сквозь ворота во внешней ограде клиники ворвался табун воллов и, проломив кусты лабиринта, рванул в том же направлении, заставляя людей с криками разбегаться в стороны.

Самые храбрые охранники пару раз выстрелили в сторону единственной наездницы в этом табуне, но черноволосая девушка пригнулась к самой спине скакуна и не получила ни царапины. Воллы послушно остановились под пожарной лестницей, а сверху на них посыпались дерзкие налётчики.

Когда охрана лекарни всё-таки добралась до пожарной лестницы, налётчики уже мчались с другой стороны корпуса в сторону выезда с территории. А когда охрана снова вернулась к парку, над больницей разливалась необычайная для этого времени ночи тишина. Молчали птицы и насекомые, молчали, затаившись в палатах, пациенты больницы. Говорят, в кабинете метена Пиколло творилось что-то непотребное, но Бог им судья – этим молодым…

В дне пути от города Викторин, Марчелика, 20 апреля 1937 года М.Х

Газета была свежая и пахла типографской краской. Главный разворот украшал огромный заголовок:

СКАНДАЛ! Власти Блю Ривьеры не могут объяснить ночное нападение на «Целебные воды»

Впрочем, содержание новости тоже было скандальным… Какая-то банда напала на лекарню, устроила стрельбу и перебила целую толпу охранников. Но писавший статью журналист закономерно задавался вопросом: что делало столько охранников в обычной лекарне? И, главное, откуда взялся на крыше пулемёт?

Питер отложил газету и оглядел двух собратьев по несчастью. Бартоломео Фукс и Александр Дюран потягивали горлодёр и напряжённо думали. Сам Питер думать даже не пытался: опыта не хватало. Но, как бы то ни было, надо было вытаскивать своих ребят из проклятого Викторина…

– Питер! Питер! – окликнул его Джон, быстро приближаясь к месту совещания.

– Что случилось, дружище? – спросил Питер.

– Ты не поверишь, кто тут к лагерю подъехал! – сообщил Джон. – Честное слово!..

– Давай, брат, побыстрее новости доноси! – попросил Бартоломео. – И так голова не соображает… Даже вон горлодёр не помог.

– Кто там, Джон? – спросил Питер у друга, который никакого внимания на главу другого номада не обратил.

– Это Дан! Дан Старган! С ним несколько его ребят, три девушки, какой-то городской хлыщ и двое подростков! – Джон отобрал у главы номада флягу и сделал глоток. – Дан хотел с тобой поговорить!..

– Откажи! – покачав седой головой, посоветовал Александр. – Я слышал про Старгана. Он отморозок, каких свет не видывал…

– Поверь, я знаю, – улыбнулся Питер. – Но тут такое дело… Наш номад носит название Гонсальве, а не Беккер, именно благодаря Дану!

– А! Так ты его знаешь? – удивился Бартоломео.

– Конечно! Уважаемый человек! – серьёзно ответил Питер. – Хоть и конченый отморозок, да… Но, право слово, метены! Дан – это тот человек, который нам сейчас очень нужен! Джон, тащи его сюда!..

– Один момент! – Джон вернул полупустую флягу и со всех ног кинулся к выходу из лагеря.

Долго ждать не пришлось. Очень скоро из-за фургонов показался Джон в сопровождении высоченного молодого касадора. Дан Старган пожал руку Питеру Гонсальве и вежливо кивнул двум другим главам номадов.

– Дан! Как же я рад тебя видеть! – сообщил Питер Гонсальве.

– Обычно мне так говорят, когда от меня что-то нужно! – мрачно заметил Дан. – А сегодня что-то было нужно мне…

– Мне действительно кое-что от тебя нужно, – признался Питер. – Познакомься. Бартоломео Фукс, глава номада Спаркс, и Александр Дюран, глава номада Дюран!

– Рад знакомству, метены, – Дан чуть приподнял двумя пальцами шляпу.

– Взаимно! – кивнул Бартоломео.

– Не могу так сказать, – отозвался Александр, вызвав удивлённые взгляды коллег. А вот Дан совсем не удивился и просто пожал плечами. – Метен Старган, мне о вас приходилось слышать… И, надо сказать, весьма противоречивые истории!..

– Не слушайте истории, метен Дюран! – посоветовал Старган. – Если у кого-то есть ко мне вопросы, то вот он я, перед вами. Спрашивайте!

– Достойно! – согласился Александр. – Но… Не вы ли совсем недавно переманили половину бойцов самфуна Педемонте?