Черный жемчуг - Синтия Хэррод-Иглз

Королева Генриетта, вдова короля-мученика, восседала на троне прямо, как палка, глядя поверх голов герцога и герцогини. Это была миниатюрная женщина с тонким, суровым лицом, некогда, в ее юности, довольно миловидным, а теперь просто старым. Ее черные волосы были сильно завиты по французской моде ее юности; королева была одета во все черное, ибо носила продолжительный траур по своему супругу, однако ее одежду украшало обилие драгоценностей. Маленькие, черные и яркие глазки королевы напоминали обезьяньи, и такими же обезьяньими были ее сморщенные ручки, сложенные на коленях. Рядом с ней стояла принцесса Мэри, вдова принца Оранского, старшая сестра короля. У Мэри было длинное смуглое болезненное лицо Стюартов, темные волосы свисали длинными локонами, а черные глаза недовольно поблескивали. Именно к этим двум молчаливым судиям неохотно шла молодая герцогиня Йоркская.

Герцог поклонился своей матери, которая холодно кивнула ему в ответ, и представил свою жену. Герцогиня опустилась в глубоком реверансе и долгую минуту оставалась с опущенной головой, оказавшись в неудобном положении, а все в зале затаили дыхание, ожидая, что королева так и не разрешит ей подняться. Однако, помедлив немного, королева протянула руку, которую Анна с благодарностью приняла и выпрямилась.

– Дочь моя, – взволнованно произнесла королева, – позвольте поцеловать вас.

Анна Гайд на мгновение замерла от неожиданности, а затем наклонилась к королеве, которая положила руки на плечи своей невестке и поцеловала ее в лоб. По залу пронесся шепот удивления и одобрения, а королева метнула в сторону короля Карла торжествующий взгляд, на который тот ответил своей неопределенной усмешкой. Принцесса Мэри приветствовала свою бывшую фрейлину менее любезно, но с безупречной вежливостью, и все облегченно вздохнули.

Аннунсиата низко поклонилась королеве и принцессе Мэри и уже собиралась занять свое место позади герцогини Йоркской, когда король подозвал ее. Удивленная, девушка сначала оглянулась, не уверенная в том, к ней ли обращен жест короля, но потом, поняв, что все вокруг заметили это, подошла к трону. Аннунсиата порадовалась тому, что она выглядит достаточно хорошо, чтобы встретить самый придирчивый взгляд: ее придворное платье, сшитое из темно-лилового атласа, было сильно декольтировано, пышные буфы на рукавах заканчивались у локтей, а из-под них выглядывали отделанные кружевом рукава нижнего платья. Шнуровку впереди на верхнем платье скрывал расшитый жемчугом пластрон, а поверх него Аннунсиата надела аметистовый крест, подаренный ей матерью. Волосы, зачесанные кверху, венчали ее головку короной, перевитой нитями жемчуга, и спадали на затылок крупными локонами. На шее девушки покоилось ожерелье из оправленных в золото аметистов, которые по такому случаю одолжила ей Люси. Несмотря на то, что Аннунсиата не подкрасила губы и щеки, и на скромность ее украшений, она знала, что выглядит гораздо лучше большинства придворных дам, критически разглядывающих ее.

Король находился по правую руку от королевы, а рядом с ним, почти скрываясь в тени, как будто находясь под его защитой, стояла его младшая сестра, принцесса Генриетта Анна, которую король звал Минеттой. Принцесса была такой же миниатюрной, как и ее мать, и на первый взгляд казалась очень похожей на нее. Ее волосы также были завиты по французской моде, отделанное драгоценностями платье было французского покроя, однако присмотревшись, Аннунсиата увидела, что в простом, приятном лице принцессы просматриваются скорее черты Стюартов, нежели французских родственников. Принцесса Генриетта не отличалась красотой, и все же была очаровательной: лицо ее сияло женственностью и добротой – неудивительно, что она стала любимицей короля.

Принцесса улыбнулась, когда Аннунсиата приблизилась к ней, а король выступил вперед, взял девушку за руку и сам представил ее своей сестре. Аннунсиата присела, смущенная и гордая неожиданной честью, слыша за спиной взволнованный шепот придворных, который перекрыл звучный голос короля:

– Думаю, вы ровесницы. Я надеюсь, что вы станете подругами. Минетта, благодаря мисс Морлэнд твой образ постоянно находился передо мной последние две недели. В ее лице есть что-то, поразительно напоминающее тебя – только я никак не могу понять, что именно.

Голос Минетты оказался тихим, смущенным, очаровательно мелодичным. Она говорила по-английски с заметным французским акцентом. Принцесса улыбнулась Аннунсиате и повернулась к брату:

– Но она гораздо красивее меня, Карл. Ты же знаешь, я никогда не была красавицей.

Нежно взглянув на сестру, Карл возразил:

– Не думаю, чтобы мисс Морлэнд усмотрела в моих словах что-то большее, нежели комплимент. Каждая женщина должна только радоваться, если ее считают похожей на тебя.

Минетта ласково улыбнулась ему и вновь обратила внимание на Аннунсиату:

– Надеюсь, мы сможем познакомиться поближе, пока я здесь. Если Карл считает, что нам следует подружиться, мы подружимся.

Король кивнул Аннунсиате, отпуская ее, и она вновь склонилась в глубоком реверансе и поспешила на свое более спокойное место позади Анны Гайд. Сердце Аннунсиаты колотилось от возбуждения так стремительно, что напоминало пойманную птицу под тугим лифом.

Когда остальные представления были закончены, заиграла музыка, и король с герцогом Йоркским открыли бал, пригласив принцесс Мэри и Генриетту. Королева приказала принести кресло, чтобы герцогиня Йоркская могла сесть рядом с ней – видимо, она решила быть любезной до конца. Когда первый танец был окончен и уже объявили второй, к нему смогли присоединиться все придворные, тут же поспешившие с приглашениями к дамам. Аннунсиата надеялась, что король будет танцевать с ней, но он пригласил принцессу Генриетту, а рядом с Аннунсиатой тут же оказался друг принца Джеймса Беркли. Протянув ему руку, Аннунсиата заняла свое место в ряду танцующих пар.

– Боже, посмотрите, как волнуется Том Киллингрю! – вполголоса обратился к ней Беркли. – Когда король говорил с вами, он поклялся, что пригласит вас на первый танец и разузнает, о чем изволили беседовать с вами его величество. Но я опередил его – я захватил первый танец и уже знаю, что сказал вам король. По крайней мере, я догадываюсь об этом, однако, если вы пожелаете, вы можете открыть мне эту тайну – обещаю вам, я никому не скажу.

Аннунсиата рассмеялась.

– Вероятно, об этом вы знаете лучше меня – разве вы можете смириться с тем, что менее осведомлены о моих разговорах, чем кто-либо другой?

Беркли одобрительно кивнул в ответ.

– Ваш ум не уступает красоте! Итак, если я не ошибаюсь, король сказал, что вы напоминаете ему принцессу Генриетту. Хорошо, что сегодня здесь нет Барбары Палмер – с этой женщиной ссориться опасно. Конечно, вряд ли миссис Палмер желает напоминать кого-нибудь, кроме себя самой, к тому же Минетта совсем не красива, однако известно, что король обожает ее, поэтому все думают, что вы в конце концов оставите Барбару с носом. Если только, конечно... – Беркли с любопытством оглядел девушку.