Пленник мечты - Сюзан Таннер

— Но вы же не сказали сэру Гавину, что я здесь не незнакомка.

— В этом нет необходимости, — спокойно ответила Кирен. — Вы проиграете.

Беатрис нахмурилась:

— Если вы вмешаетесь, то пожалеете. Маргарита не потерпит никакого вмешательства ни от вас, ни от кого другого.

— Я не вмешаюсь, если сэр Гавин сможет свободно сделать свой выбор. Он такой человек, который должен следовать велению своей собственной совести, и ничему больше. Но, — предупредила она, устремив на Беатрис полный презрения взгляд, если его будут принуждать какими-либо способами, то вы заплатите за это.

От этой угрозы у Беатрис перехватило дыхание.

— И кто будет наказывать? — воскликнула она. — Ты? Да ты не могла даже распорядиться своей собственной судьбой, пока был жив твой муж.

— Но его больше нет, — напомнила ей Кирен. — И безопасность моей дочери, которая удерживала меня от мести, теперь находится в надежных руках ее мужа. Тебе не спастись от меня, моя леди, не сомневайся в этом.

Красивое личико Беатрис сделалось уродливым.

— Твоя жизнь будет кончена, если я проиграю.

Кирен улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз.

— А тебе следует беспокоиться не за свою жизнь, Беатрис, а за свою красоту. Есть много алхимиков, которые могут изготовить на заказ зелье. Когда твоя служанка будет натирать маслами твою нежную кожу, всегда думай, не опередила ли я ее. Возможно, уже через несколько мгновений масло начнет сильно жечь, навсегда уничтожая красоту, которая привлекает к тебе мужчин. Помни об этом, Беатрис, пусть у тебя не будет ни минуты покоя.

Кирен повернулась и ушла, удовлетворенно вспоминая Беатрис, которая с расширившимися от ужаса глазами прикоснулась к нежной мягкой щеке, представив ее, покрытую шрамами. По мнению Кирен, это была жалкая женщина.

Риа Макамлейд была первой, кого встретила Кирен после того, как оставила Беатрис. Прелестная юность девушки контрастировала с продажной красотой, которую она только что видела.

— Кирен, я искала тебя. — В голосе Риа чувствовалась теплая привязанность. Она подумала, что невозможно не любить мать Гьёрсал.

— Ну вот ты и нашла меня, — сказала Кирен, продолжая идти, так что девушке пришлось ускорить шаг. — И надеешься выведать у меня, находилась ли леди Беатрис возле меня всю эту ночь или нашла возможность посетить спальню сэра Гавина.

Риа густо покраснела.

— Я не думала, что вы знаете о моих чувствах, — тихо произнесла она.

— Не волнуйся, что я знаю. Гавин не узнает о них от меня. — Кирен взглянула на нее, направляясь к дверям, ведущим из зала. — Ну, а ты сама знаешь, каковы твои чувства?

Риа вышла во двор на яркий солнечный свет и тихо вздохнула.

— Боюсь, что да. Я не люблю леди Беатрис, и я не хочу, чтобы Гавин страдал от ее непомерной самоуверенности.

— И? — настаивала Кирен, удивленная тем, что девушка все еще не отваживалась признаться.

— И… — Риа резко повернулась к ней и остановилась. — И я не знаю, что я еще чувствую. Кровь начинает кипеть в жилах, когда он рядом со мной. Сердце стремится к близости, но я боюсь, я дрожу, когда остаюсь одна со своими мыслями о Гавине Макамлейде.

— Чего ты боишься? — нежно спросила Кирен. Возможно, помощь Гавину придет с той стороны, о которой она даже боялась подумать и не осмеливалась надеяться. Девушка была сильной, и если она признается самой себе о своих чувствах, то сможет спасти Гавину от его собственных действий.

— Потерять саму себя, — Риа говорила спокойно, рассудительно, словно пыталась разобраться в своих собственных эмоциях.

— Ты — Риа Макамлейд. Гавин не сможет заставить тебя потерять это.

— Потерять свой дом, Галлхиел, — призналась она.

— Это холодный камень.

— Потерять уважение отца.

Кирен взглянула в серые растерянные глаза девушки и увидела ее страх перед болью, которую может принести ей будущее.

— И что, — нежно спросила она, — что ты будешь делать, когда твой отец будет лежать в холодной могиле, а ты останешься в замке из бесчувственных камней только с памятью о его уважении и тебе, возможно, придется спать рядом с мужчиной, чьего прикосновения ты боишься? Что тогда?

Риа почувствовала, как мир внутри нее пошатнулся, закружились обрывки воспоминаний — родители, Галлхиел, Гавин.

— Я не знаю, — вырвалось у нее сквозь стиснутые губы. — Я не знаю, что тогда.

Кирен почувствовала жалость к ней и нежно положила на плечо руку:

— Подумай над этим, Риа Макамлейд, хорошо подумай. Любовь имеет много граней, но мало возможностей.

Любовь? Риа смотрел, как Кирен ушла от нее назад, в замок. Неужели она любила Гавина Макамлейда? А что, если любила? Какой же выбор она должна будет тогда сделать? Да и будет ли вообще выбор? Она подумала о леди Беатрис и взглядах, которые бросал на нее Гавин. Да, она умела разжечь в нем страсть, а Риа не знала, сможет ли соперничать с опытом этой леди.

Ее голова все еще была занята этими мыслями, когда она возвратилась в зал и задумчиво

прошла мимо леди Беатрис. Та снисходительно улыбнулась ей, ничего не сказав, словно это было ниже ее достоинства. Риа почувствовала себя очень неуютно в платье с чужого плеча и неуверенно, как никогда раньше.

Чувство неуверенности не уменьшилось, когда, взглянув на верх лестницы, она обнаружила, что мать Гавина заметила молчаливый обмен взглядами между ней и Беатрис. На худом лице Лесли застыло самодовольство.

Глава 23

Поток ругательств раздавался со стороны высокой фигуры, возглавлявшей группу мужчин, которые ехали под дождем, промокшие и озябшие. Он ругался все дни напролет.

Первое проклятие вырвалось у него, когда он добрался до Галлхиела и обнаружил, что его дочь еще не появилась там. Он спрятал свой страх за яростью, но Дара не имела спокойствия.

— Найди ее, Лаоклейн, найди мое дитя.

Продолжая поиски, Лаоклейн постоянно вспоминал ужас в глазах жены, когда она узнала, что ее дочь, ее единственный ребенок, находится в руках одного из двух человек, которого она боялась. Она не сомневалась, что Гавин Макамлейд будет выполнять желания своей матери. Ее дочь в этот самый момент может подвергаться смертельной опасности.

— Найди ее, Лаоклейн. — Он унес с собой также звук ее голоса, молящего Бога, чтобы он уберег Риа.

Лаоклейн не боялся за жизнь Риа, пока она находилась в руках Гавина Макамлейда. Глубоко в душе он знал, что этот юноша, — нет, теперь мужчина - не причинит ей зла. Но что, если что-то произошло во время их возвращения домой? Сейчас кругом много разбойников, и даже самый сильный и стойкий воин может оказаться побежденным. Не случилось ли такое в этот раз с Гавином?