Пленник мечты - Сюзан Таннер

У Салека похолодело внутри, когда дверь за матерью его жены закрылась. Он крепко схватил Гьёрсал в свои объятия, и она стала сопротивляться силе обхвативших ее рук. Он не отпустил ее, но объятие стало нежным и любовным.

Застонав, она приникла к нему, зная, что он нуждался в ней с такой силой, которую она не могла понять, она понимала только, что нужна ему, и ее не интересовала стоявшая за этим причина.

— Любимый мой, — прошептала она, когда он снял с нее платье. Она задрожала, почувствовав его губы на своей груди. — Мой любимый Салек.

***

Лесли проскользнула в комнату своего сына. Хотя оно не знала, что содержалось в письме, она подозревала, что это могло повлиять на ее жажду мести. Она не позволит, чтобы что-то помешало этому. Не позволит!

Дыхание Гавина было ровным и глубоким. Она стояла и смотрела на него. Он был прекрасен. Его обнаженное тело, вытянувшееся на простынях, было сильным и мускулистым. Любая мать гордилась бы таким сыном. Она подняла руку, чтобы погладить его брови, но передумала. Нет, не надо будить его. Она должна узнать, какие новости принес гонец. Она видела выражение его глаз, когда он передал свиток своему другу, великану германцу. Это был триумф. Но был только один триумф, к которому она стремилась — смерть Лаоклейна Макамлейда и ее сын в Галлхиеле на его месте.

Послание лежало на маленьком столике возле кровати, положенное туда беспечной рукой. Гавин считал, что никто не войдет в его комнату. Но Гавин не будет в обиде на нее, сказала она сама себе. Ведь цель у них одна.

Ее рука слегка дрожала, когда она взяла свиток и засунула в рукав своего платья. Никто не должен видеть, что она выходила с ним из его комнаты; теперь ей нужно найти свет, чтобы прочитать. Она бесшумно вышла из его комнаты и отправилась в свою. При свете единственной свечи она с трудом разобрала несколько слов. Этого было достаточно. В сердце Лесли запылал гнев. Он собирается жениться на этой девице! Этого не должно произойти. Значит, она должна умереть первой. «Да, — шептала про себя Лесли, возвращаясь назад. — Девчонка должна умереть, прежде чем это случится».

Лесли снова положила свиток на маленький столик и стояла, глядя на сына. Теперь она чувствовала больше злости, чем гордости. Как он мог предать ее? В ней разгоралась невероятная ненависть к девушке, которая довела его до этого. Когда Риа Макамлейд будет мертва, то все будет так, как и должно быть. Гавин будет одержим только местью, как и она. Его единственной мыслью будет желание убить Лаоклейна Макамлейда. Да, так и будет.

***

Подходящая возможность появилась день спустя. Лесли обдумала и рассмотрела все возможные способы. Она не волновалась — как только дело будет сделано, сын сразу поймет, что она убила его милую Риа, и он поймет, что она была права. Когда девушка будет мертва, то ее влияние на него прекратится. Но Лесли также знала, что он остановит ее, если только узнает, что она задумала.

Она была спокойной, хитрой и наблюдательной. Она следовала за Риа со двора в пустой зал, бесшумно ступая позади нее. Гавин закрылся наверху с человеком, которого он назначил своим управляющим. Белокурая бестия, которая смотрела на нее понимающими глазами, вышла из замка несколькими часами раньше. Она не знала, да и не заботилась о том, куда делись Кирен и ее маленькое отродье. Она радовалась тому, что их не было рядом и они не разрушат ее планов.

С тайной улыбкой она вытащила нож из кармана платья. Сейчас, быстро, она сделает это - и ее сын будет свободен. Девушка остановилась, и Лесли высоко подняла лезвие.

Такая сцена предстала перед глазами Гавина, когда он спускался по лестнице в большой зал. Его сердце замерло при виде своей матери, приготовившейся убить женщину, — единственную женщину, которую он когда-либо любил. Более пятидесяти шагов отделяло его от них, слишком большое расстояние, чтобы добраться до них прежде, чем рука, качавшая его колыбель, навсегда разрушит его жизнь. Он открыл рот, чтобы крикнуть, но остановился. Лесли не будет колебаться даже и тогда. Он только предупредит ее о своем присутствии.

Боясь думать о том, что делает, он снял со стены позади себя копье. Слезы выступили у него на глазах и слепили его. Он поднял копье дрожащей рукой. Печаль и боль, переполняли его, но он не мог позволить своей матери убить Риа. Не мог.

***

Салек утомился от верховой езды и устал от мыслей, одолевавших его с прошлого вечера. Кирен была бы довольна, с какой верой он относился к ее словам, хотя вряд ли ее бы обрадовало, что он не знал, как поступить. Он ничего не мог сделать.

В голове все еще вертелось содержимое письма, доставленного из королевского замка. По правде говоря, он не верил, что Гавину будет дано разрешение жениться на дочери Макамлейда. Конечно, регент и молодей король не имели понятия о подлинных отношениях между Гавином и Лаоклейном Макамлейдом. Они также не знали, как Гавин собирался распорядиться разрешением, которое получил. Без сомнения, они думали, что он будет придерживаться соглашения во время своего пути, стремясь получить благословение Макамлейда и богатое приданое за знатной невестой.

Салек вошел в зал, и понадобилось некоторое время, чтобы его глаза привыкли. Он в ужасе остановился при виде Гавина с поднятым копьем и искаженным агонией лицом. Прежде чем разум Салека понял, что Риа была целью для смертоносного копья Гавина, он увидел позади нее Лесли Макамлейд с поднятой рукой. Длинное узкое лезвие сверкало в тонком луче солнечного света, проникавшего в узкое окно. В тот же миг Салек понял, что Риа не знала о женщине, находившейся у нее за спиной.

Риа, застыв, смотрела на Гавина, на его перекошенное от боли лицо, на поднятое и нацеленное на нее копье. «Пресвятая Дева, это правда! Ему передалось сумасшествие матери». Сердце защемило, но не от мысли о собственной смерти, а от потери Гавина. Она с мольбой протянула к нему руку. Неужели его взгляды, его прикосновения были ложью? Сердце у нее разрывалось от этой мысли.

Лесли застыла, читая правду в глазах сына, — он приготовился отнять у нее жизнь, чтобы спасти девушку, которую любил.

Не задумываясь, Салек сделал то, что должен был сделать. Он даже не осознавал, как достал кинжал из ножен на поясе. Он метнул нож, когда рука Лесли начала опускаться. Он услышал ее смертельный крик еще до того, как кровь заструилась из-под ножа, вонзившегося в горло. Рука с ножом закончила свое движение, но промахнулась.

В последующую долю секунды, встретившись со взглядом Гавина, Салек знал, что Гавин будет ему вечно благодарен. Но он также понял, что их дружба будет навсегда омрачена кровью Лесли.