Кондотьер Сухоруков - Василий Кленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А знаете ли вы, что случится тогда?! — срывая связки, проорал я.
Толпа взволнованно бурлила, не понимая, жду ли я от людей ответа или просто держу эффектную паузу. Паузу я, конечно, держал, но не ради эффекта. Я косил, поглядывая на пламя и вопрошая его: ну, когда уже. Наконец, полоски огня зашли мне за спину, и оттуда ударил свет! Это полыхнули двадцать литров самогонки и запасы заранее разлитой там смолы.
— А тогда Золотой Змей Земли вернется к нам! Вернется к нам, и наступит время истинной благодати!
Я орал из последних сил, но слышно меня было плохо. Ибо народ загудел, заохал, кто-то тоже начал кричать… Ведь пламя не только мою спину осветило. В пламени «проспиртованного» огня проявилась скала.
Где был выбит гигантский барельеф Золотого Змея. Который несколько дней по моей просьбе, втихаря, выколачивал Горный Хлопок с несколькими помощниками.
Разговоры в тени — 10
— Благородные воители! Позвольте выразить вам свое почтение и угостить ароматными горячими лепешками и чашкой бодрящего белого октли!
— Слышь! Мы — благородные воители! — Вочтуиката толкнул локтем Отмеченную Спину.
Воины с интересом оглядели довольно рослого и крепкого сапотека, который, следуя местным традициям, почтительно изогнулся и опустил взгляд. Они лишь сегодня вернулись в Базу и только пришли в таверну, чтобы перекусить и промочить горло.
— Нет, ну, если ты сам желаешь нас угостить, — растянулся в улыбке куитлатек. — Как мы можем тебе отказать!
— Как звать? — коротко спросил Спина, четланский язык ему до сих пор давался плохо.
— Меня зовут Хадани, — охотно отозвался сапотек. — На общем языке значит: тот, кто живет под холмом.
— Ну, ничего! — подбодрил его Вочтуиката. — Тоже имя! Ты давай, беги к прилавку за лепешками! И октли!
— Я не пить октли, — мотнул головой рослый вождь йопи. — Мой неси воду.
— Ну, Хадани, — спросил Вочтуиката, когда новые знакомцы уселись за низеньким столиком и хлебнули по первой. — Рассказывай: кто ты таков, чем занимаешься? И чем вызвана твоя щедрость?
— Я закончил Шокола-Йоо, — тщательно подбирая слова чужого языка, смущенно ответил сапотек. — Теперь стал помощник плавки тумбаги. Ношу металл, топлю печь. Я уже всему-всему обучился!
Тут Живущий Под Холмом нахмурился.
— Но плавить меня не пускают.
— А чего ж так? — ухмыльнулся куитлатек, его хитрый взгляд как бы говорил: да знаю я, почему тебя не допускают, хвастунишка.
— Рук много, — вздохнул Хадани. — Людей-мастеров больше, чем металла. Особенно, золота. Я бы показал, как я умею! Но запасов только-только на опытных плавельников… плавщиков хватает. И вот я уголь ношу, печи топлю…
— Разве плохо? — спросил Спина.
— Да нет, — пожал плечами сапотек. — Это тоже польза. И скоро обещают дать перо индейки… Но… Но меня позвали на Долгую Ночь… В то ущелье. Я держал лучину. Одну. А я могу больше! Я могу дарить больше света для Змея! А как доказать…
— Нда, не очень радостно, — вздохнул Вочтуиката уже сочувственно. — Я так понимаю, ты из-за этого нас поишь-кормишь? Только чем мы тебе помочь можем?
— Но вы же с торговыми лодками на север ходите. В самый Уашкаякак.
— Откуда знать? — резко нахмурился Спина.
— Остынь, дружище! — хлопнул друга по спине куитлатек. — Не такая уж и тайна. В Базе все про это болтают.
Вочтуиката повернулся к Хадани.
— Но, приятель, ты, кажется, нас подбиваешь на нехорошее! Хочешь, чтобы мы там для тебя золотишка украли?!
Сапотек замотал головой. Потом покаянно кивнул.
— На нехорошее… Но другое. Когда вы плыли в Уашкаякак, вы видели Золотой город?
— Видеть, — махнул гривой Отмеченная Спина.
Вочтуиката тоже кивнул, но добавил.
— Ну, как видели? Вдали от реки гора лесочком заросшая. Местные говорят, что там эти развалины и скрыты. А зачем тебе это?
— А вы не понимаете, почему этот город называют Золотым?
Отмеченная Спина нахмурился, задумавшись, а потом аж на ноги подскочил. Вочтуиката усадил его обратно, но и его глаза стали круглыми, как у совы.
— Ты о чем это, парень?
— О том, что та гора забита золотом! — совсем тихо прошипел Хадани. — В каждой деревне поют песни о кокуитао древности, которых там хоронили. Сначала — беэнаса, потом — нюсави. Там десятки могил, полные сокровищ! И золота там тоже много.
— Грабить мертвецы? — Спина раздувал ноздри, он не мог поверить, что подмастерье ему такое предлагает. — Гневить духи?
— Но вы же не беэнаса! — взмолился Хадани. — У вас свои пее, которых вы чтите и которые защитят вас! Что вам до наших мертвецов? Зато мы можем помочь владыке! Принесем ему не одну лодку золота! Мы сможем выплавить много, очень много тумбаги! Отличить копья и топоры, мотыги и лопаты! Много всего!
— Но ты-то, — Вочтуиката ткнул пальцем в сапотека. — Ты-то беэнаса. Неужели не боишься своих духов?
— Боюсь, — глядя в столешницу, согласился подмастерье. — Но пусть. Пусть они покарают меня. Одного меня.
— Но почему? Зачем? — вождь йопи недоуменно смотрел на самоубийцу.
— Потому что я выбрал себе бога, — твердо ответил сапотек. — Я хочу, чтобы в Долгую Ночь наш костер горел еще ярче. Я хочу, чтобы Золотой Змей владыки вернулся и принес счастье всем. И я знаю способ, как это сделать.
Над столиком повисло молчание.
— Надо говорить владыка, — решительно резюмировал Спина.
— Нет! — вскрикнул Хадани, испугался и понизил голос. — Не надо. Владыка не станет грабить могилы. Он благороден. И он не захочет портить отношения с северными правителями. Ведь нас могут и люди заметить. Что тогда? Мы только затушим священный огонь.
Сапотек обвел взглядом новых знакомцев.
— Самим надо. Если нас поймают, то мы сможем честно поклясться любыми богами, что владыка Хуакумитла ни при чем. И отведем беду. А если всё получится… Владыка простит нас за то золото, что мы подарим ему, — Хадани наклонился к воинам. — Но там есть не только золото. Это вы можете взять себе.
Глаза Вочтуикаты вспыхнули новым светом.
— Ну как? Согласны?
Глава 25. Чудес не бывает?
Рыбоглазый мальчишка заявился без предупреждения. Что называется: пренеприятнейшее известие, к нам едет… Просто в один прекрасный день северная фортеция разразилась тревожным ревом труб. Дежурившая там двадцатка из войска Брата Гнева ощетинилась копьями, вестники уже носились по Базе, поднимая тревогу… А по реке вальяжно плыли лодки. Не меньше дюжины.
И вот на
