Реформация. История европейской цивилизации от Виклифа до Кальвина: 1300—1564 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда в 1414 году в Констанце собрался Всеобщий собор, чтобы низложить трех соперничающих пап и принять программу церковных реформ, появился шанс примирить гуситов с церковью. Император Сигизмунд, наследник бездетного Вацлава IV, стремился восстановить религиозное единство и мир в Богемии. Он предложил Гусу отправиться в Констанц и попытаться примириться. За это опасное путешествие он предложил Гусу безопасную доставку в Констанц, публичное слушание дела на Соборе, а также свободное и безопасное возвращение в Богемию в случае, если Гус отвергнет решение собрания. Несмотря на тревожные предостережения своих единомышленников, Гус отправился в Констанц (октябрь 1414 года) в сопровождении трех чешских дворян и нескольких друзей. Примерно в то же время Стефан Палечский и другие богемские противники Гуса отправились в Констанц, чтобы предъявить ему обвинения перед Собором.
Прибыв на место, он поначалу вежливо с ним обращался и жил в свободе. Но когда Палец представил Собору список ересей Гуса, его вызвали и допросили. Убедившись по его ответам, что он является главным еретиком, они приказали заключить его в тюрьму. Он заболел и некоторое время был близок к смерти; папа Иоанн XXIII послал папских врачей лечить его. Сигизмунд пожаловался, что действия Собора нарушают данное им Гусу безопасное соглашение; Собор ответил, что не связан его действиями, что его власть не распространяется на духовные проблемы, что Церковь имеет право преобладать над государством в суде над врагом Церкви. В апреле Гуса перевезли в крепость Готлибен на Рейне; там его заковали в кандалы и так плохо кормили, что он снова тяжело заболел. Тем временем его соратник, еретик Иероним Пражский, опрометчиво вошел в Констанц и прибил к городским воротам, к дверям церквей и к домам кардиналов просьбу к императору и Собору предоставить ему безопасный проезд и публичное слушание. По настоянию друзей Гуса он покинул город и начал возвращаться в Богемию; но по дороге он остановился, чтобы проповедовать против обращения Совета с Гусом. Его арестовали, вернули в Констанц и заключили в тюрьму.
5 июля, после семи месяцев заключения, Гуса в цепях привели на Собор, а седьмого и восьмого - снова. На вопрос о том, как он относится к сорока пяти статьям, уже осужденным в трудах Уиклифа, он отверг большинство из них, а некоторые одобрил. Когда ему были представлены выдержки из его книги "О церкви", он выразил готовность отказаться от тех статей, которые могут быть опровергнуты на основании Писания (именно такую позицию занял Лютер в Вормсе). Собор утверждал, что Писание должно толковаться не свободным суждением отдельных людей, а главами Церкви, и потребовал от Гуса безоговорочно отказаться от всех процитированных статей. И его друзья, и его обвинители умоляли его уступить. Он отказался. Он потерял добрую волю колеблющегося императора, заявив, что светская и духовная власть перестает быть законным правителем в тот момент, когда она впадает в смертный грех.9 Сигизмунд сообщил Гусу, что если Собор осудит его, то его конспиративная защита будет автоматически аннулирована.
После трех дней допросов и тщетных попыток императора и кардиналов убедить его отречься, Гуса вернули в тюремную камеру. Собор дал ему и себе четыре недели на обдумывание вопроса. Для Совета этот вопрос был еще более сложным, чем для Гуса. Как можно было позволить еретику жить, не заклеймив тем самым как бесчеловечные преступления все прошлые казни за ересь? Этот Собор низложил пап; неужели ему должен был бросить вызов простой богемский священник? Разве Церковь не была духовной, как государство - физической, рукой общества, ответственной за моральный порядок, который нуждался в непререкаемом авторитете в качестве своей основы? Посягательство на этот авторитет представлялось Собору такой же явной изменой, как и взятие в руки оружия против короля. Должно было пройти еще одно столетие, прежде чем Лютер смог бы бросить подобный вызов и остаться в живых.
Были предприняты дополнительные усилия, чтобы добиться от Гуса хоть какого-то подобия отречения. Император посылал к нему специальных эмиссаров. Он всегда давал один и тот же ответ: он откажется от любых своих взглядов, которые можно опровергнуть на основании Писания. 6 июля 1415 года на Констанцском соборе Собор осудил и Виклифа, и Гуса, приказал сжечь сочинения Гуса и предал его светской руке. Он был сразу же отлучен от церкви, и его вывели из города к месту, где был приготовлен костер из опилок. К нему обратились с последним призывом спастись словом отречения, но он снова отказался. Огонь поглотил его, пока он распевал гимны.
Иероним, в простительный момент ужаса, отказался перед Собором от учения своего друга (10 сентября 1415 года). Заключенный в тюрьму, он постепенно восстановил свое мужество. Он попросил о слушании дела, и после долгой задержки его привели на собрание (23 мая 1416 года); но вместо того, чтобы дать ему возможность изложить свою позицию, от него потребовали сначала ответить на несколько обвинений, выдвинутых против него. Он протестовал со страстным красноречием, которое тронуло скептически настроенного, но политичного итальянского гуманиста Поджио Браччолини, приехавшего в Констанц в качестве секретаря папы Иоанна XXIII.
Что это за беззаконие, что мне, которого 340 дней держали в нечистой тюрьме без возможности подготовить защиту, в то время как мои противники всегда были у вас на слуху, теперь отказано в часе, чтобы защитить себя? Ваши умы предубеждены против меня как еретика; вы осудили меня как нечестивца еще до того, как узнали, что я за человек. И все же вы - люди, а не боги; смертные, а не вечные; вы подвержены ошибкам. Чем больше вы претендуете на роль светочей мира, тем тщательнее вы должны доказывать свою справедливость по отношению ко всем людям. Я, которого вы судите, не имею никакого значения и не говорю за себя, ибо смерть приходит ко всем; но я не хотел бы, чтобы столько мудрых людей совершили несправедливый поступок, который принесет больше вреда своим
