Легенды неизвестной Америки - Тим Скоренко

Он замолчал.

«Это через улицу?» — спросил я для поддержания беседы.

«Нет, — он замотал головой. — У меня окна во двор. Это с другой стороны, через сад. В общем, позвонил. Открыла женщина — та самая, что уводила куда-то от окна девушку. Спросила, что нужно. Я сказал: так, мол, и так. Среди всех жителей города проводится опрос о качестве воды. Довольны ли вы, не повышено ли содержание железа, пользуетесь ли вы фильтрами, можно ли попробовать вашу воду. Будто я из водопроводной компании и мы собираемся менять трубы. Она сразу меня впустила. Из прихожей — три двери. На кухню и в комнаты. Я пошёл на кухню. Записал её ответы, попробовал воду. Спросил, много ли накипи в чайнике, быстро ли она накапливается…»

«И?»

«Я вертелся минут десять. А потом задал вопрос: есть ли ещё жильцы в квартире, нам нужна наиболее полная социологическая картина… А она мне отвечает: нет, никто больше в квартире не живёт, я одна. Я же не мог сказать, что видел в окне девушку, это сразу бы её насторожило. Ну, я вроде как уходить стал, и тут — раз! — звон колокольчика из комнаты. Звонкий такой, яркий. Я на неё смотрю: вы же сказали, нет никого. А звон снова раздаётся. Она молчит, смотрит на меня. А потом говорит: ну, есть ещё одна. Племянница моя. Но с неё толку, что с козла молока, она инвалид, не встаёт и воду не пробует. Я говорю: как не пробует, она что — святым духом питается? Нет, говорит. Но она не видит, не слышит и не говорит, она даже объяснить вам не сможет, если что захочет…»

Я уже собрался и закрывал чемодан. Когда он произнёс последнюю фразу, я выпустил крышку чемодана из рук.

«То есть она слепоглухонемая?»

«Да».

В какой-то мере я понял его чувства. Он увидел девушку своей мечты и обнаружил, что ни при каких обстоятельствах не сможет даже поухаживать за ней. Говорят, знаменитая слепоглухая Хелен Адамс Келлер узнала о своей внешней красоте лишь в возрасте тридцати шести лет, когда некий молодой человек, оставшись с ней наедине, признался ей в любви и попросил руки (общалась она с помощью тактильного языка). Не помню уж, чем закончилась история с тем молодым человеком, но Маркс явно не был похож на героя и уж тем более не был влюблён по-настоящему.

«Что же, мистер Маркс, — сказал я. — Значит, вам не повезло. Такое случается. Мне очень жаль бедную девушку, но такие люди чаще всего остаются полностью оторванными от общества и ведут неполноценную жизнь. Сожалею».

Он покачал головой.

«Меня пропустили в ту комнату. Она сидит у окна и вяжет. Там все стены в коврах. Странных таких. Полосатых. Полоса белая, полоса жёлтая, полоса красная. Она делает полосу из нитей одного цвета, затем пристёгивает как-то к ней вторую. Ещё шарфы, салфетки. Всё одноцветное или полосатое, простые геометрические формы. Тётка у неё сердитая с виду, но добрая внутри. Ухаживает за ней. Звоночек — значит, что-то нужно. Например, в туалет сходить. Или есть, или пить. Она знает самые простые понятия, её тактильному языку не учили и в школу не отдавали».

Я прервал его.

«Откуда вы всё это узнали?»

«А я с тёткой разговорился. Мы чай пили около часа. Я как оттуда вышел — сразу к вам».

А парень всё-таки не промах, подумал я. Он продолжил:

«Обычно таких детей отдают в специнтернаты. А её воспитывала мать — как умела. Год назад умерла, а у тётки денег нет, чтобы интернат оплачивать. Дешевле содержать саму Энн».

«Энн — это девушка?»

«Да. Ей двадцать лет всего. Ещё можно языку выучить. Не поздно. Но тётка не сдюжит…»

«Жалко, — сказал я. — Но ничего не поделаешь, мистер Маркс. Такова судьба. Не всем она улыбается».

Я взял чемодан и направился к выходу.

«Мне пора уезжать. Скорее всего, я поем по дороге или уже в Омахе».

Он вышел из номера вслед за мной, и я закрыл дверь.

«Спасибо, что выслушали, мистер Хэдли».

«Не за что».

Мы расстались на лестнице. Он отправился в свой номер, а я — на стоянку, к автомобилю. Махнув на прощанье портье, я вышел на солнце, прищурившись, огляделся. Где-то совсем недалеко от меня слепоглухая девушка день за днём вязала свои шарфы — один за другим, один за другим. И не было этой страшной работе ни конца, ни края.

Я выехал из Дэвид-Сити в одиннадцать часов, успешно добрался до Омахи и улетел в Нью-Йорк.

В завершение первой части этой истории я хочу привести несколько фактов о слепоглухих людях. Всё это я целенаправленно нашёл в различных книгах, потому что история несчастной девушки из Дэвид-Сити не выходила у меня из головы.

Первым обученным слепоглухим человеком считается француженка Викторин Мориссо, родившаяся в Париже в 1789 году. Она выучила язык, получила образование и умерла почти полноценным человеком. И до Мориссо слепоглухие учились общаться тактильными методами, но чтобы выучиться языку, говорить и писать на нём — это был первый случай. Первой слепоглухой, сумевшей полноценно выучить английский язык, считается американка Лаура Бриджман.

Мы должны понимать, что все слепоглухие так или иначе приучаются существовать в окружающем их мире. Тактильный язык, развитое обоняние и память помогают им. При этом мы с вами не знаем, каким образом они воспринимают мир. Они не знают, что такое цвет, что такое звук. Чтобы выучить язык — не примитивный тактильный язык для повседневного общения, а именно конкретный французский, немецкий или английский язык, — слепоглухой должен быть очень, очень талантлив и тщательно обучен. Он всё равно никогда не узнает верного звучания тех или иных слов, но он может выучить буквы, а потом научиться составлять из букв слова и тексты. Слепому в разы проще — он постоянно слышит живой язык. Глухому тоже нетрудно — он может читать, его проблема — правильное произношение, многие глухие от рождения говорят с сильным «акцентом». У слепоглухого лазеек нет. Ему не покажешь цвет и не опишешь звук. Именно поэтому подвигами можно считать случаи, когда слепоглухие обучались языку настолько, чтобы ещё и писать на нём, как уже упомянутая Хелен Келлер.

В качестве литературы для ознакомления я бы порекомендовал прекрасный детектив французского писателя Ги де Кара «Чудовище». Позволю себе процитировать из него несколько предложений: «Каким же образом он, слепой, пробирался за ней сквозь лабиринт лестниц и коридоров огромного корабля? Благодаря обонянию — чувству, обостренному у него до предела. Его жена пользовалась одними и теми же духами, запах которых он любил, — как и все слепые, он обожает духи. Для него было детской забавой идти «по запаху» по бесчисленным коридорам».

Это история о слепоглухом, который сделал всё, чтобы спасти любимую женщину. Всё, что было в его силах. Они сильнее нас, мне кажется.