Каббала - Артур Уэйт

21 «Все изменчивые вещи, обновляемые в творении мира» (Ibid. P. 51). Но это кажется бессмыслицей.

22 «Двадцать седьмой путь – это Увлекающий Ум, и назван он так, потому что им доводится до завершения и совершенства природа всего сущего под солнцем в совершенстве» (Ibid.). Избыточное предложение.

23 Этот путь опущен и в тексте Риттангелиуса, и в версии Уэст-котта.

24 По Элифасу Леви, этот стих содержит тайну Великого Алхимического Делания. Причина в том, что тридцать первый путь соответствует еврейской букве Шин (W), которая символизирует своим начертанием магический светильник или свет между рогами Бафомета. «Это каббалистический знак Бога или Астрального Света с двумя его полюсами и равновесием в центре». Упоминаемое в параграфе солнце означает золото, луна – серебро, а планеты соответствуют другим металлам (Zevi. La Clef de Grand Mysteres. P. 234). Незачем напоминать, что Сефер Йецира не имеет никакого отношения к алхимии. Что касается Великого Делания и претензий Леви на открытие его тайн, смотрите мой аннотированный перевод его «Трансцендентальной Магии» (Transcendental Magic. P. 345—347).

25 «Человек каббалистического равновесия» (см.: Greene W.B. The Blazing Star. P. 51).

26 Вместе с тем этот подход, как и следовало ожидать, приводит к суеверию и становится своеобразной теософской магией, базирующейся на первой главе Книги Бытия, где имя Элохим фигурирует тридцать два раза. Изучение этой главы сопровождалось молитвами, построенными на этом Божественном Имени, и, по мнению Кирхера, соответствующими церемониями.

27 По Папюсу, тридцать два пути дедуктивны, как и сама Сефер Йецира, которая начинает с понятия Бога и нисходит далее к природным феноменам, тогда как Пятьдесят Врат строятся на индуктивном методе, восходя от Природы к Божеству (Paris. La Kabbale. P. 132).

28 Kircher A. Oedipus Aegiptiacus. Rome. 1623. Pars Prima. P. 321.

29 Они называются вратами, потому что никто не может вступить на пути, не войдя через них (Ibid.).

30 Автор трактата Шаарей Ора рабби Иосиф Гикатилла бен Абраам.

* Принятое в Талмуде название еврейского народа – Дом Израиля (Иврит-русский словарь / Сост. Ф.Л. Шапиро).

V. Космология

Если считается, что Четыре Мира Каббалы в истинном смысле соответствуют тому пути в сознании, по которому ум посвященного, взыскующий Божественных вещей, может пройти от «священного и прекрасного Царства» буквального или простого смысла Слова Божия и через миры и миры внутреннего опыта в состоянии достичь в конечном итоге того места или уровня постижения, где все смыслы едины в свете Предвечного Слова, то едва ли что-либо может нам воспрепятствовать понять тех, кто берет на вооружение эту аналогию, когда настойчиво уверяет нас не только в том, что Deus non pars est sed totum*, – как сформулировал Раймонд Луллий, – но и в том, что вообще все в областях, где Он имманентен или раскрыл Себя, является частью того закона избранничества, по которому захваченные Богом обречены навсегда странствовать в Нем. Тогда, действительно, духовная история Израиля есть единственное содержание Писания, начиная с того момента, как Элохим произнес Свое «Да будет свет!», подразумевая акт просветления сознания избранного народа. Этот же мотив, по сути, проходит через всю историю творения, и только этим мотивом движим каббалист, объясняя, как Бог вышел из состояния потаенности Эйн-Соф, чтобы раскрыть Себя в манифестации, которая начинается в Кетер и достигает своего предела в Малкут.

Так можно сформулировать тему творения, хотя, конечно, надо признать, что для этого мне пришлось переворошить весь Зогар и предельно упростить каждое положение, дабы паче чаяния никакие смысловые препоны не встали на пути ясной и четкой формулировки. На данном этапе мы, разумеется, оставляем в стороне вопрос о соответствующем участии каждой в отдельности или всех трех Божественных Ипостасей вместе в деле творения. Здесь было бы более уместно говорить о космосе в общем смысле как создании Святого Благословенного, о чем неустанно повторяется в Зогаре. Таким образом, когда Святой Таинственный соизволил раскрыться, Он произвел сперва одну точку света, которая стала Божественной Мыслью1, – то есть применительно к замысленной цели. В недрах этой мысли Он построил планы и начертил чертежи всех вещей, но, главное, то, что называют Святым Тайным Светочем, что есть образ Высочайшей Тайны2. Относительно природы этой тайны, расположенной, если можно так выразиться, в сердцевине всего явленного мира, мы постараемся получить некоторые разъяснения несколько позже. Здесь же перед нами одна из тех аллюзий, которые открывают перспективу на неписаную Тайную Доктрину. Пока же мы можем сделать вывод, что вселенная была создана мыслью и из мысли3. Это откровение опирается на пророка Илию и экзегезу слов Исайи: «Поднимите глаза ваши на высоту небес и посмотрите: кто сотворил все вещи?»4* Между тем, в начале, читай: в точке Божественной Мысли творение было всего лишь замыслено в Сознании Божием, или, как говорится в тексте, «оно существовало и не существовало»**. Иными словами, оно было сокрыто в Божественном Имени, но и последнее, как надо понимать, было тоже скрыто. Священное Имя Божие предполагает умеющих Его произносить или хотя бы постигать Его5. В этом смысле Имя существует для человека, и Ему априорно предшествуют буквы, которые суть образы Слова. Далее сказано, что мир был сотворен при помощи древнееврейских букв6, из чего следует, что они – или, по крайней мере, их прообразы, архетипы – были созданы прежде. Они, по этому ходу мысли, происходят одна из другой7, что объясняется, по-видимому, тем фактом, что их возможно редуцировать до нескольких изначальных простейших форм. После этой эманации Священные Буквы, Великие Буквы – буквы, которые вверху, отражением которых являются буквы на земле, – оставались в сокрытии на протяжении периода в 2000 лет, как уточняется, пока Пресвятой не продолжил Свою домостроительную работу8. Когда же Он пожелал продолжить дело творения, буквы во всей своей последовательности предстали пред Ним, дабы продемонстрировать причину, по которой каждая из них должна использоваться в качестве орудия осуществления этой задачи. Если понимать это буквально, то легко было бы сказать, что перед нами настоящая комедия, причем одна из курьезнейших в этом литературном жанре; но давайте посмотрим, что из всего этого вышло. Была выбрана буква Бет, но не за то, что ею начинается слово «Бара», означающее «творить», и не за то, что ею начинается слово «Берешит», или «Вначале», которым открывается Книга Бытия, а за то, что это первая буква слова «Барах» – «благословлять»9, что служит доказательством неискоренимого оптимизма еврейской философской мысли, которая настаивает, что в глубинном смысле «все прекрасно в этом мире», потому что Бог во веки веков «на Своем небе». Разумеется, это нечто большее, чем простодушный оптимизм, который живет в человеческом сознании противу всякой логики; это нечто большее, чем инстинкт; это скорее своего рода интеллектуальное прозрение, начало работы познания. Сила его столь беспредельна и неодолима, что иногда это безудержное чувство всеблагости готово сокрушить последние препоны, и то один, то другой раввин заходит в своем религиозном порыве столь далеко, что высказывает мысль о том, что даже наказание язычников в мире грядущем будет длиться тот или иной срок или период, но не бесконечно. В силу benedictum termino carens буква Бет была использована в творении, и мне не важно, каким кружным и причудливым путем двигалась мысль, чтобы прийти к этой истине, если она умудрилась в результате взойти на вершину горы Фасги с такими осиянными солнечным светом очами.

Зогар подобен Ветхозаветным Писаниям, каноническим и неканоническим: на нем печать освященности. Его создатели достигли той высочайшей степени посвящения, когда душа стремится увидеть «благость Господа на земле живой»10: они сподобились видеть своими глазами. Среди скорбей и молений Великого Изгнания их сердца не ведали сомнений и они никогда не колебались в вере, которая раскрывает глаза, и не теряли надежду, которая уже здесь осуществляется в чувстве причастности. И потому Зогар подобен Озирису: в нем есть «голос истины», вдохновение чувствуется на каждой его странице, и не только в духе вечности, но и в живом чувстве реальности непресекающегося духовного общения между Святым Собранием наверху и Собранием стяжающих святость здесь, внизу. Отсюда и присущий ему дух утешения, правда, по преимуществу передаваемый прикровенно – через Закон и Пророков.

Тема Божественного намерения использовать букву Бет по вышеизложенным причинам больше не занимает ум авторов Зогара11, поскольку свою задачу обрисовать мотивацию создания миров они выполнили, показав, что инструментом творения была власть благословлять все вещи. Теперь надо было доказать, что в них явлено Божественное Имя как Божественное Присутствие во вселенной и слава, пребывающая над всеми четырьмя концами света. Это осуществляется символическим утверждением, что Пресвятой иссек в неизъяснимом мире те буквы, что передают Тайну Веры, а именно Йод, Хе, Вав, Хе, – синтез всех миров вверху и внизу12. Бог являет центральную точку и Причину причин, превечно сокрытую и неведомую, и это Высшая Тайна Беспредельного13. Это та самая начальная точка в Божественной Мысли, о которой шла речь выше, и из нее изошел тонкий луч света, который сам по себе сокрыт, но содержит весь свет, получая биение от Того, Кому неведомо никакое биение, и отражая свет от Того, Кто не рассеивает свет, – таинственная точка или Бог, сосредоточившийся на мысли о мире, который предстояло произвести. Тонкий луч света – lumen exile – дает рождение миру света, наполняющего светом другие миры. Утверждается, что, когда центральная точка – луч света и свет-мир – соединены, единство совершенно. Такова функция Великого Имени, приоткрываемая частично, но исходные элементы, произведенные в начале творения, не имели вида – как сказано: «Земля же была безвидна (бесформенна) и пуста»14*, словно «знак, сделанный пером, переполненным чернилами», и только благодатью Священного Имени из сорока двух букв мир обрел форму15. Все формы выходят из этих букв, которые неким образом являются коронами Тетраграмматона, то есть Священного Имени из четырех букв, число которого мы уже приводили. Путем их комбинирования, перестановок и высчитанных в ходе этих операций чисел наверху и внизу получили рождение четыре главные точки со всеми прочими образами. Буквы Священного Имени были изложницами, в которых отливались все формы в процессе формообразования, и в качестве таковых они располагались в обратном порядке по отношению к порядку нижнего мира.