Седьмая руна - Екатерина Каблукова

В ответ Этьен закатил глаза.

– Создатель! – воскликнул он. – Франсуаза, неужели вы не понимаете, что я не хочу прятаться за вашей спиной?!

– Понимаю, – послушно кивнула она, как и недавно в разговоре с матерью. Марианну д’Эгре тон дочери и упрямый блеск в глазах, возможно, насторожил бы, но капитан Богарне плохо знал свою собеседницу. – Понимаю, но не могу допустить, чтобы вы из-за своей глупой гордости лишились свободы и, возможно, жизни.

– Глупой гордости?! – полисмаг вскочил, пошатнулся и ухватился за край стола. Франсуаза кинулась к нему, но он выставил руку, останавливая ее.

– Хоть с головокружением позвольте мне справиться самому!

– Вы просто резко встали, – пояснила девушка.

– Благодарю за подсказку, сам бы я не догадался, – язвительно отозвался Этьен, но сразу же оборвал сам себя.

– Простите, Франсуаза, я не должен был…

– О, я понимаю, что вас ударили по голове, и иногда у вас происходит помутнение рассудка, – подчеркнуто дружелюбно отозвалась она.

Несколько мгновений полисмаг ошеломленно смотрел на девушку, а потом усмехнулся:

– А вам палец в рот не клади!

– Мне можно считать это извинением за ваши слова? – она приподняла брови.

– Считать можно, – разрешил Этьен.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, не мигая, а потом Франсуаза рассмеялась:

– Создатель, какое безумие! Мы тратим время на бессмысленные гляделки вместо того, чтобы искать настоящего убийцу!

– Мы? – Этьену показалось, что он ослышался.

Бонни, который до этого предпочел спрятаться под стол, выполз к полисмагу и недоуменно заворчал.

– У вас есть другие кандидатуры?

Полисмаг укоризненно покачал головой:

– Я уже говорил, что не собираюсь втягивать вас и тем более прятаться за вашей спиной.

– Тем не менее вы пришли сюда. И я рада этому, не спорьте! – она выставила вперед руку, пресекая возражения. – Этьен, вам необходим тот, кто сможет разведать, что происходит в управлении.

– Я могу спросить Пьера.

– Вы так ему доверяете? – уточнила девушка.

– Что?

– Вы уверены, что желаете заставить его разрываться между дружбой и долгом?

Этьен опустил голову.

– Вы правы, об этом я не подумал.

– Вас просто ударили по голове, такое бывает, – Франсуаза улыбнулась. – Поэтому, вы вернетесь в постель, а я пойду в управление и попытаюсь выведать, что произошло.

– Но…

– Никаких возражений! – она встала, вынуждая мужчину подняться. – Вы останетесь здесь по крайней мере до того момента, пока я не вернусь.

– Нет, я не хочу вас подставлять! – полисмаг упрямо сжал губы.

– Этьен, но это самый простой вариант, – продолжала уговаривать девушка. – Давайте так, я вернусь, и тогда вы уйдете, если сочтете нужным.

При этих словах сердце сжалось. Поколебавшись, Этьен кивнул.

– Хорошо. Запросите сводку ночных происшествий. Обычно ее составляют к десяти утра. Скорее всего, все там.

– Хорошо, – улыбнувшись на прощение, Франсуаза вышла. Навешивать сигнальные паутины на дверь или оставлять Бонни не имело смысла: капитан Богарне с отличием окончил Суар де Бонне, поэтому с легкостью бы справился и с тем, и с другим. Оставалось только надеяться, что практичный разум выросшего в трущобах мальчишки победит голос совести капитана. Или его удержит любопытство. Работая в академии, девушка давно поняла, что мужчины гораздо любопытнее женщин.

– Подайте монетку!

Жалобный голос заставил вынырнуть из своих мыслей.

– Что? – Франсуаза недоуменно взглянула на замызганного оборванца, непонятно как оказавшегося на мосту.

– Что зенки вылупила? – накинулся нищий мальчишка. – Монету, говорю, дай!

Бонни заворчал и на всякий случай подошел к хозяйке поближе. Заметив пса, нищий насупился.

– Ты это, собачку-то придержи, а то, не ровен час, сожрет! – еле слышно прошипел он и сразу же заголосил так, чтобы его было слышно на обоих берегах. – Матушка померла, отца не знаю, подайте, люди добрые, на пропитание!

– Вот, держи, – порывшись в кошельке Франсуаза протянула мальчишке медяк.

В ладонь лег клочок бумаги.

– Благодарствую, мадемуазель!

Мальчишка, сдернув с головы драную шляпу, поклонился, нахлобучил головной убор обратно и припустил по мосту. Девушка проследила за ним взглядом и направилась дальше, крепко зажав в кулаке сложенный несколько раз листок. Разворачивать его сразу она не стала, опасаясь слежки.

Сойдя с моста, Франсуаза облокотилась на парапет, делая вид, что наблюдает за утками. Медленно сосчитав до ста, она осторожно развернула записку. Это были стихи из тех, что нищие поэты декламируют на улицах.

“Мы верили в Создателя, но наступил вечер.

Тело вспыхнуло ярким пламенем.

Сад удовольствий ждет тебя…”

Девушка спрятала записку в сумку и нахмурилась. Послание было зашифровано, но отправитель не сомневался, что адресат легко прочтет между строк. Франсуаза задумчиво постучала пальцем по губам. Первая строчка сомнений не вызывала: “наступил вечер” – судя по всему, встреча должна состояться на закате. С кем, тоже было понятно: “Сад удовольствий…” – фамилия бабушки Этьена переводилась с мертвого языка как удовольствие. Значит, она хочет узнать, что произошло с ее внуком, и предлагает встретиться на закате. Но где?

Бонни заскулил и тронул хозяйку лапой, намекая, что засиделся. Франсуаза кивнула:

– Ты прав, мой милый. Подумать можно и по дороге.

Пес радостно тявкнул и побежал вперед, указывая путь, который она и так прекрасно знала.

Управление встретило девушку шумом. Стараясь избегать пристального внимания, Франсуаза почти добралась до лестницы, ведущей в морг, когда за спиной раздался громкий окрик:

– Да это же протеже Этьена Богарне! Дипломированный консультант! Наверняка она что-то знает!

Девушка оглянулась и заметила полисмага, который накануне пытался познакомиться с ней.

– Простите?

Ледяной тон