Предел Спасения - Дэн Абнетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему вы не боитесь?
— Боюсь?
— Да, — сказал Бленнер. Он нервно прочистил глотку. — См… простите, смерти.
Дорден улыбнулся, все еще считая таблетки.
— Смерть это не то, чего нужно бояться, — сказал он. — Это происходит с каждым. Смешно думать, что одна вещь, которая есть у всех, одна вещь, которая объединяет нас, является предметом страха. На самом деле, я с нетерпением жду этого. Долг закончится. Нас радушно примут у Императора в каком-нибудь месте триумфа и славы. Я представляю себе… Я очень сильно надеюсь… что я снова увижу своего сына.
— Хотел бы я, — произнес Бленнер. — Хотел бы я не бояться.
— Вы не боитесь, — сказал Дорден. — Не смерти. Вы боитесь жить.
— Простите, что?
— Вы боитесь вещей, которые вам нужно будет сделать до того, как смерть заберет вас. Боль, ранение, всякие такие мимолетные вещи. Вы боитесь жизни и усилий, которых эта жизнь требует.
— Я совершенно уверен, что смерть это то, что на самом деле беспокоит меня, — сказал Бленнер.
Дорден покачал головой.
— Вы не хотите, чтобы обнаружили, что вы нуждаетесь, — сказал он. — Вы не хотите умереть, зная, что те, кто вокруг вас, презирают вас или думают, что вы подвели их. Вы не хотите предстать перед Императором с вопросительными знаками в досье вашей жизни. Вы не смерти боитесь, Вэйном. Вы боитесь вещей, которых от вас ожидают до того, как вы умрете. Отвага. Стойкость. Самопожертвование. Выносливость. Это сложные вещи.
Бленнер откинулся и вытер рот рукой.
— Если так вы видите это, — сказал он. Он уставился на стол. — Это сахарные таблетки, так ведь? Сахарные таблетки или соленые? Это плацебо.
— Вы совершенно ошибаетесь, — сказал Дорден, взвешивая последние.
— Знал, что вы так скажете, — ответил Бленнер. — Так они и работают. И вы раздаете их, как конфеты. И вы даже отдаленно не беспокоитесь о том, что у меня может развиться зависимость.
Дорден повернулся и посмотрел на Бленнера.
— Даже не пытайтесь это отрицать, — сказал он. — Я могу видеть это в ваших глазах. Это выражение. Я хорошо знаю, когда люди лгут. Это моя работа. Я понимаю, что вы не хотите отобрать у плацебо его эффективность, но так, как вы смотрите на меня сейчас, я могу… доктор?
Дорден упал. Его левый локоть зацепил край медной чаши на маленьких весах и отбросил ее, отправив белые таблетки в воздух, как сечку. Они посыпались на палубу, как градины. Дорден уже сполз рядом со шкафом, выдернув два ящика, и упал набок. Его глаза были стеклянными. Казалось, что он пристально смотрит на что-то позади Бленнера. На что-то в парсеках позади Бленнера.
— Доктор Керт! — заорал Бленнер, так резко вскочив со стула, что тот с грохотом упал.
Вбежала Керт с Колдингом и Леспом. Они собрались вокруг согнутой фигуры Дордена. Бленнер не знал, что делать.
Перед лицом смерти, он был безмолвен.
Голова Керт была наклонена. Ее кожа была бледной, как будто шок высосал всю кровь из нее. Она подстроила внутривенную капельницу.
Бленнер стоял рядом с ее плечом и пристально смотрел вниз на Дордена. Глаза старого человека были закрыты. Пятнадцать минут неистовой активности закончились Дорденом, лежащим на спине на каталке, и Колдингом с Керт, работающим с ним. Бленнер не мог ничего делать, кроме как смотреть. Он был околдован тем, как Керт плачет всю дорогу не делая ни звука и не прерывая свою работу.
— Он был мертв четыре минуты, — сказала она. — Мы перезапустили его сердце.
— Машина поддерживает его жизнь? — спросил Бленнер.
— Нет, — ответила она. — Это, всего лишь, предосторожность. На самом деле, он уже начал поддерживать себя, как только мы вкололи ему лекарства и реанимировали.
— Клинически мертв на четыре минуты, — сказал Бленнер. — Что насчет повреждения мозга?
— Я не знаю.
— Но машина не поддерживает его жизнь?
— Нет, — сказала она. Она повернулась к нему. — Вы, вообще-то.
— Что?
— Если бы вас не было с ним, — сказала она, — мы могли бы и не узнать, что он упал. Не за минуты. Могло быть слишком поздно вернуть его. Нам повезло, что вы были там, клянча у него еще этих чертовых таблеток.
— Значит, ура мне, — сказал Бленнер. Он сделал паузу. Он чувствовал, что она может видеть ту же самую даль, на которую смотрел Дорден, когда упал. — Если честно, я думаю, что они – плацебо.
— Естественно они плацебо, — сказала Керт. — Вы идиот?
— Полегче.
— Он же не будет прописывать то, что вы жрете, как цукаты, так ведь?
Она установилась и успокоила себя.
— Простите. Я только что испортила их эффект и всю его тяжелую работу.
— Тогда, мне нужно прекратить принимать их.
Она посмотрела ему в глаза.
— Может быть, я лгу, — сказала она.
— Вы можете. С вами, Доктор Керт, намного сложнее сказать. Может быть, конечно, вы просто притворяетесь, потому что проболтались.
— Вы никогда не узнаете.
— Давайте прекратим беспокоиться обо мне, — сказал он, так живо, как только смог изобразить. — Что насчет вас? Вам нужен перерыв? Это очень трудно. Могу я предложить вам плечо, что поплакать? Теплое объятие?
— Вы никогда не прекратите, так ведь? — спросила Керт. — Настанет день, и я просто позволю вам делать, что хотите, просто чтобы заткнуть вас.
— Я—я не знаю, что сказать...
— Слава Трону.
Он пошел к двери.
— Я думаю,
