Придорожная трава - Ольга Денисова

Удушливый страх подобрался к горлу тошнотой, Ника, медленно пятясь, отошла к постели. Что это? Да что с ними со всеми здесь происходит? Может быть, она была не права, набросившись на Надежду Васильевну? Ведь это действительно страшно, будь то глупый розыгрыш, или тщательно спланированный спектакль, или… что это еще может быть?

Она села на кровать, инстинктивно подтягивая на себя плед, лежащий поверх покрывала. Глаза привыкли к темноте, тем более что не такой уж густой она была – за окном стояли затянувшиеся летние сумерки. Если это чей-то спектакль, то настало время вывести артиста на чистую воду!

Ника стиснула кулаки, прислушиваясь, как вдруг ей в голову пришла простая и страшная мысль: если ее кто-то разыгрывает, то это наверняка здоровый сильный мужчина, и если она поймает его за руку, он и не подумает сдаваться без боя. Кроме того, он может быть вооружен… Какая же она дура! Ей надо было все рассказать Алексею, устроить в доме засаду, а не пытаться ловить преступника самой.

В ответ на ее раздумья в коридоре послышались тяжелые шаги. Баллончик! В тумбочке спрятан газовый баллончик! Алексей, конечно, предупреждал ее, что в комнате им пользоваться нельзя, но что ей остается? Дождаться, пока ей проломят голову?

Ника рывком выдвинула ящик и вывалила его содержимое на пол. Где же он? Сколько всякой ерунды она хранит в прикроватной тумбочке!

Шаги приближались – нападающего не смутил шум, который она произвела своими действиями, он ничего не боялся. Ну что ж, его ждет разочарование – Ника без боя сдаваться не собиралась.

Она выхватила из рассыпавшегося хлама черный цилиндрик с красной шапочкой и попробовала, как он лежит в руке. Пользоваться им надо, наверняка, как обычным аэрозолем. Она сжала баллончик покрепче. Если держать руку вытянутой и целиться струей от себя, то ничего страшного с ней произойти не должно. В крайнем случае, она потом откроет балкон и хорошенько проветрит.

Шаги подступили к самой двери и смолкли. Ника выставила вперед руку и приготовилась. Рука слегка дрожала, но уже не от страха, а от волнения. Сейчас она выяснит, кто и зачем приходит к ней по ночам! Нервы натянулись до предела: она не испугается, что бы ни ожидало ее за дверью, она не испугается! Чудовище с кабаньей головой, или привидение с зеленым фонариком, или бледный призрак в саване – пусть, она ко всему готова. Довольно ее изводили ночные кошмары, сейчас она положит этому конец!

Дверь скрипнула и чуть приоткрылась. Ника смотрела прямо перед собой и не заметила движения под ногами. Ну же! Заходи! Дверь снова скрипнула, захлопнулась, и она отчетливо разглядела задвинутую в паз задвижку. Как такое может быть?

– Мяу, – отчетливо прозвучало с пола.

Ника в испуге дернулась и увидела пушистого полосатого кота, сверкающего в темноте кровожадными глазами. Напряжение ее достигло предела, она вскрикнула, отпрыгнула в сторону и со всей силы надавила на кнопку баллончика, заливая кота легким ядовитым паром. Кот поднялся на задние лапы и прижал передние к животу, а потом навзничь рухнул на ковер, катаясь по нему в отвратительных конвульсиях. Последнее, что она услышала, перед тем как без сознания грохнуться на пол, был кошачий хохот. Он так походил на человеческий, что его одного было бы достаточно, чтобы упасть в обморок.

Ника очнулась, когда только-только взошло солнце, и розовые лучи упали на белый подоконник у балконной двери. Во рту было противно, ее сильно тошнило, и раскалывалась голова. Отвратительный запах еще висел в воздухе, и она попробовала подняться, чтобы открыть балкон. Надо немедленно проветрить, иначе ее вырвет прямо на пол!

Встать она не смогла – голова закружилась сильней, и тошнота подступила к горлу, но до ручки дотянулась и дернула ее на себя. Утренняя свежая прохлада впорхнула в спальню, и Ника долго и глубоко вдыхала ее, лежа на полу и слушая далекие утренние трели лесных птиц.

Ну как она могла! Какая невообразимая глупость! Отравить саму себя, хорошо хоть не до смерти! Кот пробрался к ней в спальню? Какой ужас! Расстрелять его из пулемета! Ника готова была и смеяться над собой, и злиться на происходящее. Надо же довести себя до такого состояния, чтобы шарахаться от домашних кошек и бороться с ними при помощи нервно-паралитического газа! А всё эти дурацкие разговоры про привидений, про нечистую силу и прочие глупости. Если ей однажды что-то привиделось, то это не повод сходить с ума!

Минут через десять озноб заставил ее подняться, но до кровати она не добралась, кинувшись в ванную. Правильно, если она отравилась, это должно помочь. Ника пила воду из под крана, ее рвало, она снова пила воду, но легче ей не становилось.

Совершенно обессиленная, с больной головой, она оставила это бесполезное занятие, забралась под одеяло, не найдя в себе сил даже снять спортивный костюм. Прохлада и свежий воздух сделали свое дело – несмотря на головную боль и дурноту, Ника уснула, как будто снова провалилась в ядовитое забытье.

Ее разбудила Надежда Васильевна, чего Ника никак не ожидала, поэтому испугалась, увидев склоненное к ней лицо домработницы с опухшими красными глазами.

– Верочка, проснись, проснись, пожалуйста, – ласково сказала старушка.

– В чем дело? – недовольно вскинулась Ника. Голова еще болела, а главное, невыносимо хотелось спать.

– Девочки пропали.

Ника рывком поднялась, но ей тут же пришлось обхватить виски пальцами, так сильно заломило голову.

– Как пропали? – еле-еле выдавила она.

– Их нет в спальне, и окошко открыто…

– Почему вы сразу решили, что они пропали? Они наверняка проснулись пораньше, и теперь где-нибудь бегают!

– Я боюсь, не утащил ли их кто-нибудь, – лицо домработницы скривилось, и на глазах снова показались слезы.

– Кто утащил? Вы в своем уме? – прошипела Ника, потому что не могла кричать.

– Нечистая сила ночью утащила, – разрыдалась Надежда Васильевна.

– Не говорите глупостей! И прекратите истерику! – Ника встала и подошла к зеркалу. Да, прошедшая ночь явно не пошла ей на пользу, – сейчас я сама спущусь и поищу их, если вы не можете справиться с такой ерундой!

Она слегка припудрила лицо и подвела глаза, чтобы не казаться самой себе ходячим покойником, расчесала волосы и собрала их на затылке перламутровым «крабом».

– Перестаньте рыдать, – бросила она домработнице, выходя их комнаты, – сколько можно изводить и себя и меня?

В ту минуту, когда она начала спускаться вниз, раздался оглушительный звонок – кто-то просил пустить его во двор.

Среди ночи Илья проснулся от бешенного стука в дверь, ему даже послышались крики за окном. Он вскочил и босиком выбежал в столовую.