Стальные корсары - Михаил Михеев

- Да? А я уж думал, вы сюда приехали родственника навестить.

Шутка получилась двусмысленная. Впрочем, Вирен частенько бывал резок на язык, и Бахирев сделал скидку на усталость и натянутые нервы.

- Нет, я прибыл сюда по делу. Чиновник для особых поручений, действительный статский советник Бахирев. К вашим услугам, господин контр-адмирал.

Вот так вот, резко и жестко поставить на место. Вирену сохранить невозмутимость не удалось, хотя, надо признать, Роберт Николаевич очень старался. Вот так вот, невесть откуда взявшийся штатский хлыщ не только прибывает на угнанном из Циндао (а как же, слухи дошли вместе с прорвавшими блокаду миноносцами) флагмане, но и оказывается в одном с тобой звании. И хочешь, не хочешь, придется как-то выкручиваться - все же лишние враги, а судя по тону, собеседник вхож заметно выше, чем провинциальный адмирал, Вирену совершенно не были нужны. Что же, пришлось ему сделать любезную улыбку и вежливо предложить:

- Может быть, пройдем в мой салон, Михаил Петрович?

Разумеется, каюта, занимаемая Виреном, не шла ни в какое сравнение с хоромами «Цесаревича» или «Рюрика», ну да и «Баян» не броненосец. И даже не шедевр кораблестроения, просто неплохой крейсер, фактически подвешенный между классами. Слишком мал и слабо вооружен для полноценного броненосного, слишком хорошо защищен для бронепалубного. Бахирев, честно говоря, не вполне понимал, зачем после войны для Балтийского флота построили еще три корабля этого стремительно устаревающего типа. Но все это - дело будущего, которое сейчас уже не состоится, поэтому Бахирев выбросил несущественные нюансы из головы, сел в предложенное ему кресло и начал внимательно рассматривать Вирена, который с не меньшим интересом разглядывал его самого.

- Ну что, Роберт Николаевич, гадаете, кто я есть, и на кой черт свалился на вашу голову? - с усмешкой поинтересовался Бахирев.

- А еще почему вы оставили «Цесаревича» на внешнем рейде, - в тон ему отозвался Вирен.

- Потому что через несколько часов намерен вас покинуть. И не надо на меня так смотреть, это вы, сами, без моей помощи ухитрились потерять лучший корабль флота, а я его вернул. Без вашей помощи, заметьте.

Нельзя сказать, что Бахиреву доставляло удовольствие бить Вирена по больному, он не был злым человеком, а справедливым Михаила Коронатовича считали все, от адмирала до последнего матроса. Но сейчас ему требовалось расставить все точки над ё и показать, кто здесь главный. С Виреном это можно было сделать только одним способом - действуя максимально жестко.

- Я тогда не командовал эскадрой, - буркнул Вирен, и Бахирев понял: все, он победил. Командующий Тихоокеанской эскадрой «сломался» на удивление легко, почти сразу. Усталость, недосып, жестокие и незаслуженные поражения... Да еще и понимание того, что крайним сейчас могут - и, скорее всего, сделают - именно его... Все это здорово подкосило человека, еще недавно безбоязненно выходившего на своем крейсере против куда более сильных японских кораблей - и побеждавшего. Еще и слова своего визави, которые он воспринял как неприкрытое обвинение... Впрочем, последнее уже явно лишнее.

- А я лично вас и не обвиняю. Но кое у кого головы полетят, - зловеще пообещал Бахирев. - Хотите быть в их числе? Нет? Вижу, что нет. Тогда слушайте меня внимательно.

- И все же... кто вы?

- Я же сказал - чиновник для особых поручений. Впрочем, я вижу, мне вам придется все-таки кое-что объяснить.

- Да уж извольте, - буркнул Вирен.

- Все очень просто, Роберт Николаевич. До безобразия просто. Вы проиграли войну. Да-да, не кривитесь, именно вы, хотя как раз лично вашей вины здесь почти нет. Более того, лично я считаю, что будь вы во главе флота, война пошла бы совсем иначе. Ну, могла бы пойти. Как бы то ни было, над вами было очень много народу, и Старк, и покойные Макаров с Витгефтом, и сам наместник... Но проблемы это не снимает, война на море оказалась фактически проиграна. А на суше такие же олухи проиграли летнюю кампанию. Вдребезги проиграли. А все из-за объективных причин, главная из которых - всеобщая нерешительность. В том числе и лично ваша. Почему, к примеру, ваши корабли, адмирал, все еще здесь, а не предпринимают даже попыток выйти в море?

- Но...

- Это неважно, что вы хотите сказать. У вас могут быть свои мотивы, но факт остается фактом. Я не обвиняю Ухтомского, что он вернулся в Порт-Артур, его корабли были избиты, и не факт, что он дотянул бы до Владивостока. Я не обвиняю вас, поскольку объективные обстоятельства могут оказаться излишне могучи. Но факт остается фактом - ваши корабли застряли на базе, а матросы осваивают штыковой бой. Вот скажите мне, Роберт Николаевич, почему моряки, элита вооруженных сил, на обучение и содержание каждого из которых затрачены немалые суммы, используются как пушечное мясо? Я вас спрашиваю, кажется.

Это было жестоко, но говорил Бахирев чистую правду, и под его обличающими словами плечи Вирена опускались все ниже. А ведь он таких плевков совершенно не заслуживал.

- Успокойтесь, Роберт Николаевич. Как я уже сказал, лично к вам наверху, - тут Бахирев многозначительно ткнул пальцем в потолок, - серьезных претензий нет. Но и войну японцам проигрывать России невместно. И когда такие, как вы, теряют все, что можно, появляемся мы, чиновники для особых поручений. Действуем своими методами, которые вам могут показаться неприемлемыми и даже в чем-то подлыми, но пусть это останется на нашей совести. И тот факт, что вы о нас мало что знаете, говорит лишь о вашей невнимательности. У государства много инструментов, на любой случай.

- Вы хотите сказать, что посланы победить в этой войне?

- Именно.

Вирен расхохотался. Бахирев некоторое время наблюдал за ним, чуть прищурившись, а потом резко бросил:

- Ну-ка, Роберт Николаевич, припомните хоть одну свою победу в этой войне.

Вирен осекся, едва не подавившись смехом. Ну да, удар ниже пояса. А вот нечего смеяться, мстительно подумал Бахирев и резко бросил:

- Вы не победили ни разу, а мы из ничего создали эскадру. Один броненосец вы сами видите. К вечеру сюда придет транспорт с вооружением. До моего возвращения рекомендую подумать, будете ли сидеть в этой крысиной норе дальше, или собираетесь воевать. На ваш пост никто не покушается, мы хотим лишь согласовать дальнейшие действия. Ну а захотите отсидеться - Бог вам судья. И сами справимся, - Бахирев встал, усмехнулся. - Встретимся послезавтра, думаю, решение принять успеете. И не забудьте отдать распоряжение артиллеристам с береговых батарей, чтобы даже и думать не смели открыть по транспорту огонь. А то знаю я ваших орлов.

Вот такая плюха напоследок. Намек на то, что один раз они уже обстреляли прорвавшийся через кольцо японской блокады транспорт, груженый боеприпасами. Тогда корабль отошел в море и был захвачен японцами. Оскорбительный намек на глупость и непрофессионализм и, хотя виноваты были вроде как и не моряки, а артиллеристы береговых батарей, все равно обидно. И не возразить ведь, тем более что говорить что-то в удаляющуюся спину попросту глупо. Вирен скрипнул зубами: ну что же, поглядим, чего ты стоишь, штафирка!