Стальные корсары - Михаил Михеев

Для Вирена появление японцев неожиданностью не было. Все же предположения об их дальнейших действиях так и оставались предположениями, и адмирал вполне допускал, что ему придется схлестнуться с Того. А пересчитав вымпелы, он довольно осклабился. Как ни крути, противник выступал сейчас отнюдь не в полном составе, а следовательно, у Вирена имелись неплохие шансы задавить врага огнем. Над мачтами «Баяна» (Роберт Николаевич хорошо помнил, чем заканчивается потеря управления эскадрой, и предпочел командовать со своего крейсера, непосредственное участие которого в бою не планировалось) взлетели флаги, и бронированная колонна русской эскадры величественно развернулась в сторону противника. Именно в этот момент стало ясно - сражению быть!

Изначальный план боя, который намерен был реализовать Того, сводился к перестрелке на больших и средних дистанциях. Теоретически это давало его фугасам некоторое преимущество, довольно спорное, правда. Ну и, естественно, попытаться сделать кроссинг-Т, ибо этого требовали все представления о тактике морских сражений. В прошлый раз это принесло успех - в отчаянном сражении Того удалось в конце концов выбить из линии русский флагман и заставить их эскадру вернуться в Порт-Артур. И произошло это в точке, координаты которой практически совпадали с нынешними. Правда, в том сражении кроссинг так и не получился - все же превосходство японцев оказалось не столь велико, как им хотелось бы, а Витгефт, хоть и не считал себя флотоводцем, маневрировал на редкость грамотно. И, откровенно говоря, японцам в тот раз тоже досталось, так что до последней минуты исход боя висел на волоске. Но ведь получилось же! И пусть сейчас в колонне Того было на два корабля меньше - так что с того? У него ушло два броненосных крейсера, зато у русских стало меньше на полноценный броненосец. Что называется, баш на баш, и кто потерял больше еще вопрос. Ну а «Баян», присоединившийся к основным силам русских, японский адмирал за серьезный козырь не считал. В конце концов, против одного недоброненосного и одного откровенно неудачного бронепалубного он выставлял целую эскадру легких крейсеров - ответ более чем адекватный. Да и вообще, как показывал опыт предыдущих боев, когда идет полномасштабное линейное сражение все остальные благоразумно предпочитают держаться в стороне.

С другой стороны, Вирен отнюдь не намерен был уподобляться Витгефту. Иной возраст, иной опыт и совершенно иной темперамент русского адмирала требовал и иных решений, чем тупое состязание в точности огня и прочности брони. Тем более, и преимущества в огневой мощи у русских не было - против шестнадцати двенадцатидюймовых орудий японцев одиннадцать таких же и восемь десятидюймовок. Де-факто - паритет. Да и бронирование «Пересветов» было так себе...

Надо сказать, козыри в рукаве у Вирена имелись. Во-первых, была проведена тщательная обдирка днищ броненосцев от налипшей на них пакости. За счет этого, а так же аврального снятия с кораблей малокалиберной артиллерии, да и вообще всего, что, как показала практика, в бою не задействовано, а массу имеет немалую, удалось довести ход кораблей до еще недавно практически немыслимых, почти проектных восемнадцати узлов для «Ретвизана», «Пересвета» и «Победы», и шестнадцати для «Полтавы». Единственно, «Севастополь» из-за отвратительного состояния машин так и не смог дать больше четырнадцати узлов, но тут уж ничего поделать не удалось. Пришлось ставить его в линию замыкающим - случись что, он не будет задерживать всю колонну, а надежное бронирование этого корабля давало шанс, что даже при самом худшем раскладе он окажется крепким орешком для любого противника.

Во-вторых, снаряды. Погреба Порт-Артура опустели еще перед той, неудачной попыткой прорыва, но тогда снаряды брали в перегруз. Сейчас боезапаса оставалось не более двух третей от штатного, и наверняка японцы это знали. Вот только был шанс, что им неизвестна полная номенклатура грузов транспорта, прорвавшегося в Порт-Артур. А там, помимо прочего, нашлось и некоторое количество крупнокалиберных снарядов. Двенадцатидюймовых, снятых с «Цесаревича», Бахирев пояснил, что у них есть свежий, экспериментальный боезапас, снаряженных другой взрывчаткой. Плюс к ним нашлось и некоторое количество десятидюймовых, как раз той взрывчаткой снаряженных. Благодаря этому боекомплект кораблей удалось довести практически до полного. Ну и, в-третьих, каждый из кораблей Тихоокеанской эскадры имел теперь по новенькому дальномеру взамен разбитых в прошлом бою. Тоже подарок Бахирева... В общем, Вирену было, чем удивить японцев.

Сам контр-адмирал шел на «Баяне», держась спереди-слева от строя своих броненосцев. Флаг над своим кораблем он приказал не поднимать, это давало лишний шанс на то, что японцы не сразу определят, откуда исходит управление эскадрой. Разумеется, подобное являлось нарушением всех флотских традиций, но Вирену на это было уже плевать. Победит - об этом вспомнят разве что шепотком за спиной, проиграет - так зачем жить? Тяжелый револьвер лежал в ящике стола, и никто не помешает прислонить тяжелый холодный ствол к виску. Одно Вирен знал точно - вернуться на этот раз в Артур ему не суждено, том более, о том, что помощи с Балтики ждать не приходится, ему было уже иизвестно. Более того, им был отдан приказ командиру «Баяна»: если его, адмирала, все-таки убьют, командование эскадрой во избежание путаницы должен принять именно он. Адмирал не без основания решил, что сохранение управления эскадрой важнее, чем имя человека, который ее ведет.

Даже интересно, что бы подумал как бы действовал Вирен, если бы слышал разговор, который незадолго перед этим произошел на мостике «Рюрика». Тогда Бахирев поинтересовался у Эссена, почему тот решил идти за британскими кораблями, а не, объединившись с Виреном, раздавить японцев. Уж кто-кто, а они хорошо понимали расклад сил - буквально накануне «Хай-Чи», пользуясь своей быстроходностью, прошел на расстоянии прямой видимости от японской базы, и пересчитать японские вымпелы было делом техники. Эссен тогда лишь вздохнул и ответил:

- Знаешь, Михаил Коронатович, ты прав, конечно. Прав с точки зрения моряка. Но ты не прав, потому что не думаешь о будущем. Рано или поздно они узнают, кто мы и какое отношение имеем к русскому флоту. И потому они должны победить сами, нельзя красть у них победу. Иначе они всегда будут надеяться на чудо, и это станет для русского флота ударом пострашнее японских снарядов.

Бахирев лишь кивнул, соглашаясь. Решение командира не выглядело бесспорным, но было понятным старому вояке. Оспаривать его он не собирался, хорошо понимая значение субординации. Единственным, пожалуй, что ему не нравилось совершенно, был интересный факт. Сейчас там, с эскадрой Вирена, шел миноносец, на мостике которого стоял старший лейтенант Михаил Бахирев. А броненосцем «Севастополь», самым тихоходным и потому наиболее уязвимым, командовал капитан первого ранга Эссен. Но, в конце концов, они сейчас рисковали немногим меньше, и кому улыбнется удача оставалось только гадать.