Неамериканский миссионер - Андрей Кураев

И еще один момент. Одно дело – это романы на евангельские темы, появлявшиеся в XIX веке («Камо грядеши» Г. Сенкевича, пьеса К. Романова «Царь Иудейский» и так далее), и другое дело – современный мир. Современная культура – культура всеобъемлющей и всевовлекающей игры, где все друг другу подмигивает. Все условно, все «как бы», все «виртуально». Роман о Христе, появившийся сегодня, будет восприниматься людьми как предложение поиграться Евангелием. Это слишком хорошо может быть сегодня воспринято (вообще, для миссионера существует большая опасность, когда его всегда хорошо принимают. Может возникнуть иллюзия, что там, где я сейчас сижу, христианство и так уже есть, поэтому идти мне никуда не надо).

Впрочем, в России все художественные произведения о Христе будет ждать печальная участь. Их будут сравнивать с «Мастером и Маргаритой» Булгакова и, естественно, отдавать предпочтение булгаковской версии – как самой игровой.

– Кстати, что Вы можете сказать об этом произведении, которое многие православные обвиняют в кощунстве, считая образ Га-Ноцри пародией на образ Спасителя?

– «Пилатовы» главы этого романа, несомненно, кощунственны. Но ведь и в Библии есть кощунственные и богоборческие фразы. Поэтому так важно смотреть на контекст: кто из персонажей изрёк кощунство и зачем автор это кощунство процитировал. Я убежден, что Михаил Булгаков пародировал не Евангелие, а атеистическую критику Евангелия.

В самом начале романа редактор журнала «Богоборец» Михаил Берлиоз и юный поэт-безбожник Иван Бездомный спорят о том, как уместнее вести борьбу с верой во Христа. Один считает, что Христа вообще не было на свете, другой же полагает, что Христос был, да только вот евангельским рассказам об этом бродячем проповеднике верить не стоит. Тут и появляется Воланд, который решительно поддерживает вторую позицию. По версии сатаны, Иисус существовал. Он учил превыспренней моралистике («все люди добрые»). Чудес Он не творил. Богом не был. Даром пророчества не обладал. Евангелисты и Церковь все переврали…

Был ли в 30-е годы XX века в Советском Союзе человек, который распространял бы именно такой взгляд на Христа? Да. Это был Лев Толстой. Именно в 30-е годы в СССР начали издавать его полное, 90-томное собрание сочинений, в которое входили и его «богословские» труды, содержавшие именно такой взгляд на Христа.

Как известно, этот писатель имел бесподобную привычку править Евангелие, вычеркивая из него все, что говорило о Божественной природе Христа. Когда Льва Толстого поздравляли с Пасхой, говоря: «Христос воскрес!», он мог угрюмо буркнуть в ответ: «Не воскресал, не воскресал Он!» (это его ответ Ф. Шаляпину).

Если внимательно читать Булгакова, станет понятно, что Га-Ноцри – герой не его романа. Иешуа, созданный Мастером, не вызывает симпатий у самого Булгакова. Главный, и даже единственный, тезис проповеди Иешуа – «все люди добрые» – откровенно и умно высмеивается в «большом» романе. Стукачи и хапуги проходят вполне впечатляющей массой. Со всей симпатией Булгаков живописует погромы, которые воландовские присные устроили в мещанско-советской Москве. У такого Иисуса («шмыгающего носом») Булгаков не зовет учиться своего читателя.

Одно из первых названий булгаковского романа – «Черный богослов». В ранних редакциях именно Воланд звался Мастером и от себя он повествовал историю Понтия Пилата и Иешуа. Так Булгаков пробовал пояснить, что советское богоборчество – это лишь рафинированная форма сатанизма (кстати, Берлиоз приглашал Воланда сотрудничать со своим журналом, на что Воланд ответствовал: «Сочту за честь!»).

Иешуа придуман Мастером в сотрудничестве с сатаной. А дальше начинается головокружительный сюжет (впрочем, знакомый и по «Солярису», и по «Портрету Дориана Грея»): персонаж, созданный человеком, обретает самостоятельную жизнь и вмешивается в жизнь своего создателя… Кроме того, и в оккультизме считается, что порождения человеческой мысли обретают объективность и могут ответно вторгаться в жизнь породивших их сознаний. Так, Иешуа, созданный Мастером, просит за Мастера. Но ошибется тот, кто скажет, что это Христос просит сатану. Иешуа и Христос – антиподы.

Булгаков дает ясный намек на то, что «евангелие от Воланда» фальшиво: Воланд и его свита боятся крестного знамения. К примеру, когда Азазелло забирает души отравленных им Мастера и Маргариты, кухарка хочет перекреститься, и Азазелло громко грозит ей: «Отрежу руку!». Если Воланд прав и на Лысой горе был повешен обычный моралист, то отчего же он трепещет символа Креста? Если Иисус не воскрес, то отчего же Воланд торопится отлететь подальше от «башенок Новедевичьего монастыря» в предпасхальный вечер? Кстати, для понимания романа важно заметить, что действие его московских глав разворачивается на Страстной, предпасхальной седмице…

Вообще же я с некоторой опаской говорю на эту тему. О нечистом говорить и не хочется, и опасно. Не спешите улыбаться: в апреле на моей лекции про «Мастера и Маргариту» в Ухте присутствовал один человек, который вел себя достаточно вызывающе. Он выкрикивал с места, что Бог, мол, не способен победить сатану, что Он даже не сумел предвидеть его появления в сотворенном Им мире. Внезапно этому человеку стало плохо, и он умер в течение десяти минут. В зале был врач-реаниматолог, который немедленно вмешался,- но и он оказался бессилен. А врачи, производившие вскрытие, потом сказали, что «показаний к смерти» в организме этого хулителя не было. Так что, как правильно сказано в романе, каламбуры на тему света и тьмы могут закончиться очень плохо.

Разговор о «Мастере и Маргарите» не вместить в одном интервью. Этой теме посвящена моя книга «“Мастер и Маргарита”: за Христа или против?». В ней я анализирую и дневники, и письма автора, и более ранние редакции его романа, по моему мнению, точнее отражающие авторский замысел. Если бумажный вариант книги не попался вам на глаза, то можно зайти на мой сайт: http://www.kuraev.ru/forum/view.php?subj=29715.

– Но апокрифы – это ведь почтенная литературная традиция. Во многих из них есть очень подробный рассказ о земной жизни Христа, намного более детальный, чем в четырех канонических Евангелиях, принятых Церковью, вместе взятых. Но тем не менее Церковь настаивает на достоверности именно этих четырех Евангелий. По какому же признаку все остальные Евангелия были причислены к апокрифам, то есть считаются подложными или искаженными?

– Церковь ничего не выбирала, во-первых, потому, что в основной своей массе эти псевдо-Евангелия появились уже после того, как Церковь свыклась со своими каноническими Евангелиями. А во-вторых, Христос, представляемый в апокрифах,- это совсем не тот облик Христа, который был дорог церковному сердцу и хранился в Церкви мучеников первых веков христианства.

Возьмем, например, «Евангелие детства». «Сын Анны книжника разбрызгал воду, которую Иисус собрал. Когда увидел Иисус, что тот сделал, Он разгневался и сказал ему: Ты, негодный, безбожный глупец, какой вред причинили тебе лужицы и вода? Смотри, теперь ты высохнешь, как дерево, и не будет у тебя ни листьев, ни корней, ни плодов. И тотчас мальчик тот высох весь, а Иисус ушел и вошел в дом Иосифа. Но родители того мальчика, который высох, взяли его, оплакивая его юность, и принесли к Иосифу и стали упрекать того, что Сын его совершает такое! После этого Он [Иисус] снова шел через поселение, и мальчик подбежал и толкнул Его в плечо. Иисус рассердился и сказал ему: ты никуда не пойдешь дальше, и ребенок тотчас упал и умер. И Иосиф позвал Мальчика и бранил Его, говоря: зачем Ты делаешь то, из-за чего люди страдают и возненавидят нас и будут преследовать нас? И Иисус сказал: Я знаю, ты говоришь не свои слова, но ради тебя Я буду молчать, но они должны понести наказание. И тотчас обвинявшие Его ослепли… И после того никто не осмеливался перечить Ему, чтобы не быть проклятым и не получить увечье» [270].

В канонических Евангелиях нет ничего подобного. Там нет чудес ради чудес. Нет чудес ради устрашения и повиновения. Все чудеса канонических Евангелий осмысленны: они раскрывают смысл служения Христа. В канонических Евангелиях Христос Себя приносит в жертву, а не тех, кто с Ним не согласен. В апокрифах же мы видим обычный народный фольклор, причем иногда очень даже мстительный, что вообще характерно для фольклорно-магического сознания.

– И все же – специально о «Сыне Человеческом» отца Александра Меня. Существует мнение, что эта книга неполезна и искажает православное вероучение. Каково Ваше отношение к этой книге?

– Боюсь, что моя оценка окажется слишком субъективной. Дело в том, что «Сына Человеческого» я прочел примерно в пятнадцатилетнем возрасте, и эта книга меня тогда сильно разочаровала. Это была первая христианская книга, которая попалась мне в руки, а заодно и первая попытка разобраться и что-то понять в христианстве. Читая ее, я все ждал, что вот-вот автор докажет мне, что Иисус Христос – это и есть Бог, пришедший на землю.А отец Александр доказывал там совершенно другие вещи. Например, то, что Иисус действительно жил на земле. Но с подобного рода вопросами у меня в то время уже не было никаких проблем. Так что через эту дверь войти в Церковь мне не удалось, и мое Крещение отложилось лет на пять. Поэтому я и говорю, что мое отношение к «Сыну Человеческому» слишком, наверное, субъективно. Но если этот рецепт не сработал в моем случае, то это не значит, что он не поможет кому-то другому, тому, у кого возникают те самые вопросы, которые рассматривает в своей книге отец Александр Мень.