Плененные сердца - Валери Кинг

– Я очень рад, – повторил он, улыбаясь. – Но скажите, вы действительно существуете? Как это возможно? Я всегда думал, что вы, Эрот и все остальные – просто персонажи греческих мифов.

Психея с серьезным видом кивнула:

– Нам было категорически запрещено вмешиваться в жизнь смертных…

– Но для вас такого запрета не существует? Психея смущенно прикусила губу.

– По правде говоря, мне не полагается здесь быть. Об этом я и пришла сказать Эвелине. – Повернувшись к Эвелине, она продолжала: – Я обещала дедушке, то есть Зевсу, что я возвращусь на Олимп навсегда и больше не стану принимать участие в земных делах.

– О нет! – воскликнула Эвелина. Подойдя к подруге, она обняла ее за талию. – Это значит, что я вас больше не увижу?

Психея поцеловала ее в щеку.

– Боюсь, что так.

– О нет, Психея! – Глаза Эвелины наполнились слезами.

– Прошу вас, не плачьте, пожалуйста, а не то я и сама расплачусь. Но я буду постоянно думать о вас и спрашивать оракула, как у вас идут дела. – Наклонившись к Эвелине, она прошептала: – Быть может, мне даже удастся выбираться к вам этак раз в десять лет. Зевс меня однажды простил, но он непредсказуем в своем гневе. Пожалуй, он действительно разозлится, если я слишком часто стану нарушать его запреты. Но теперь мне пора, Эрот ждет меня.

– Вот как? То-то вы выглядите такой счастливой! Значит, между вами все наладилось?

– Как по волшебству. Понимаете, я обнаружила, что он сердился из-за того, что наговорила про меня его мамочка… Вроде бы я была с его братом… о, я даже не могу выговорить это слово!

Эвелина прекрасно поняла ее.

– Неужели ваша свекровь была способна опорочить вас в глазах мужа?

– Еще как способна! Она просто не могла вынести, что ее драгоценный сыночек любит меня. Она никогда не хотела, чтобы он на мне женился. Впрочем, я думаю, на ком бы он ни женился, она возненавидела бы любую. Но вы бы слышали, как Эрот ее укротил… как герой, поражающий дракона. Я никогда им так не гордилась, как в тот момент. Даже дедушка бросался в нее молниями. Он испортил ей бальное платье, – Психея расхохоталась, – а уж голубей ее так распугал, что невозможно вообразить!

– Я просто поверить этому не могу. Значит, Эрот уже больше не сердится на вас? Психея покачала головой:

– Ничуть. И мы собираемся поселиться в новом дворце, подальше от его мамочки. Я уверена, мы будем еще счастливее, чем раньше. Может быть, у нас даже будут дети.

Не в силах больше сдерживать свои чувства, Эвелина нежно обняла прекрасную Бабочку.

– Я так рада, Психея. И я желаю вам всего самого лучшего.

– А я вам. Прощайте, Эвелина. Я знаю, вы будете счастливы, – она обернулась к Брэндрейту, относя свои слова и к нему, – оба.

Психея поспешила к мужу. Эвелина увидела, как он заключил ее в объятия. Величественно раскинув свои белые крылья, Эрот взмыл с нею в звездное небо, и вскоре они исчезли в легкой дымке.

– А я-то думал, что леди Эль страдает старческим слабоумием. – Брэндрейт в изумлении покачивал головой. – Так это был Эрот? Надо же! Я, признаться, не понял, что она имела в виду, называя себя женой Эрота. Я всегда считал, что он нечто вроде маленького ангелочка с пухлыми щечками и крошечными крылышками.

– Он просто чудо! – отозвалась Эвелина. Брэндрейт привлек к себе свою нареченную.

– Пожалуй, – сказал он. – В особенности для тех, кто предпочитает крылатых существ.

Эвелина не могла не воспользоваться случаем, чтобы подразнить его.

– Я всегда предпочитала таких, – сказала она с притворным вздохом. – Очень жаль, что у тебя нет крыльев. Тогда бы я была уже полностью счастлива.

– Вот как?

– Да. – Эвелина слегка оттолкнула его от себя. – А дворец? Психея говорила, что Эрот намерен найти для нее дворец. Право же, я считаю, что у меня есть все основания сожалеть о своей участи, ведь у тебя всего лишь какой-то обычный загородный дом.

– Ты права. В Стэйпл-Холле всего только тридцать спален. Дворцом его не назовешь!

– Тридцать? – Эвелине никогда не случалось бывать в усадьбе маркиза. Конечно, ей было известно, что дом у него великолепный, но она никогда не подозревала, что в нем может быть тридцать спален.

– Да, но мы можем пристроить еще одно крыло в пятнадцать комнат, если хочешь. Или два крыла, и тогда ты, может быть, и меня станешь причислять к крылатым существам!

– Какой вздор! – воскликнула она, смеясь. – Скажи мне одно: ты уверен, что будешь счастлив со мной?

– Нет, – отвечал он совершенно спокойно. – Но уж наверняка я с тобой не соскучусь!

– Как это мне льстит! Перестань! Как ты можешь такое говорить?

– Хватит болтать, Эвелина, лучше поцелуй меня!

Психея прильнула к мужу. Туман, окутывающий Олимп, клубился вокруг них. Она начала плакать и никак не могла остановиться. Наконец Эрот спросил:

– О чем ты плачешь, любимая?

– Потому что я только что потеряла свою любимую подругу. Я никогда ее больше не увижу. Я это знаю.

Эрот помолчал немного. Единственные звуки, которые были вокруг них, – это шум его крыльев и всхлипывания Психеи.

Наконец он сказал:

– Я знаю, мне не следовало бы тебе это говорить, но, когда я спрашивал оракула о Брэндрейте и Эвелине, я узнал, что у них будет три дочери: Джулия, Александра и Виктория. Однажды две из них влюбятся в одного и того же человека, а сам он влюбится в третью. Вот такая получится путаница! Но одна из обитательниц Олимпа – не богиня, а молодая женщина, которая любит рисовать портреты и пейзажи, – придет к ним на помощь.

Он замолчал.

Психея смотрела на него сквозь слезы.

– Скажи мне, что я… что эта молодая женщина сможет для них сделать? Я… она действительно окажется замешана в историю с дочерьми Эвелины? И что она станет делать?

– Оракул не дал ясного ответа. Я полагаю, мы еще это узнаем.

Легкий ветерок осушил слезы Психеи. На сердце у нее внезапно стало удивительно легко. Она снова увидит Эвелину – это все, что имело для нее значение. Теперь она будет в состоянии пережить разлуку. К тому же она подозревала, что, судя по нежному вниманию Эрота, ей предстояло заняться собственными делами. И не без оснований надеялась, что это надолго.