Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Любовные романы » Современные любовные романы » Нет имени тебе… - Елена Радецкая

Нет имени тебе… - Елена Радецкая

Читать онлайн Нет имени тебе… - Елена Радецкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 116
Перейти на страницу:

Мне страшно. Страшно все время. Жду звонка от Машки, а телефона боюсь. Позвонили однажды из больницы: она резала вены. Главное – жива. Но плоха. Не помню, как доехала, как с врачом говорила, умываясь слезами. Он спрашивал: что и как. А я не знаю ни что, ни как, я не знаю, где она живет, с кем, что с ней случилось и может ли это повториться. Бледная, жалкая, ко всему равнодушная, на вопросы не отвечает – закрывает глаза. О чем она думала, когда резала вены? Только не обо мне, это точно. И никто, и ничто не поможет, никакие вразумления, я могу наизнанку вывернуться – бесполезно! Она ничего не расскажет, не пожалуется. Кроме меня, к ней в палату никого не пускают, но никто и не рвется ее навещать.

О том, что ее выгнали из института, я узнала последней.

Постоянная тревога и страх – вот главные чувства, которые мною владеют.

Я день и ночь разговариваю с ней – в метро, в автобусе, на работе, дома. А неотвязнее всего эти разговоры, как соберусь спать, в постели. Увещеваю, наставляю, умоляю, угрожаю, уговариваю, прошу, прошу, прошу, пожалуйста… Схожу с ума! Господи-Иисусе-Христе-помилуй-меня-грешную…

7

В больнице случилось ужасное. Одна из старух стала помирать: хрипит, закатывает ввалившиеся глаза, посерела-посинела лицом. Я помчалась за сестричкой. На посту никого. Сестринская – закрыта. Бросилась к врачу, нет на месте. Снова в сестринскую, на пост, в палату. Здравомыслящая баба Шура сообщает:

– Отходит Анна Васильна. Подстели под нее пеленку, а то обделает все.

Про пеленку рассказывать не буду, и ею не кончилось. Баба Шура говорит:

– Подвяжи ей челюсть, а то потом рот нельзя будет закрыть.

Я послушно беру платок и трясущимися руками пытаюсь обвязать вокруг головы умирающей, что мне в конце концов удается. А старуха уж и хрипеть перестала.

Я снова несусь на пост, в сестринскую, к врачихе, и скоро все они собираются вокруг бабки, суетятся, измеряют давление, делают укол, несут капельницу. Врачиха спрашивает, почему платок у старухи на голове, будто зубы болят.

Старуха, как оказывается, умирать не собиралась. Умирают от смеха сестрички за дверью, одна так смеялась, что сползла по стенке и давится смехом на корточках. И я подхихикиваю, хотя меня колотит. Ухожу курить на черную лестницу к заплеванной чашке-урне. Стены выкрашены масляной краской цвета дерьма, окон нет, искусственный свет – грязно-желтый. Ко мне присоединяется тетка, которая иногда навещает одну из старух в нашей палате. Она пришла только что, но ей уже рассказали, что у нас произошло.

– Ну, что вы расстраиваетесь, – удивляется она. – Все в порядке, бабушка жива.

Муза вообще никак не отреагировала на происходящую возню. Здравомыслящая баба Шура ест из стаканчика йогурт, который я ей сегодня принесла, истеричка у окна, баба Катя, требует врача, кричит и стучит тапком по спинке кровати, она ревнует, когда другому оказывают больше внимания, пусть эти другие хоть и помирать собрались.

Чем хуже самочувствие, тем внимательнее надо быть на улице. По дороге домой на перекрестке чуть не попала под машину. Наверное, сама была виновата, не посмотрела на светофор, дама за рулем, резко затормозившая, высунулась в окно и обложила меня отборным матом. Она была вся из себя, а на заднем стекле машины, когда та тронулась, я увидела наклейку: «Мой зад дорого стоит».

От пережитого мгновенного страха, от оскорбления, от окружающего абсурда я заплакала, если можно назвать плачем икоту без слез. А может, это был смех. От крушения надежд и иллюзий, оттого, что нужно возвращаться в мертвый дом, где никто меня не ждет.

Однажды Валька жаловалась на одиночество, и я спросила:

– Может, тебе собаку завести?

– Уж лучше ребенка усыновить, – ответила Валька.

– Не советую, – встряла Муза. – Ни собаку, ни ребенка. Заведи мужчину, по крайней мере, это ни к чему не обязывает.

Да, моя икота – это сардонический смех!

Муза тоже жаловалась на одиночество. Помню прелестный монолог.

– Вчера мужчина вещал по телевизору, что ему одиноко, потому что мы одни во Вселенной, и он надеется, что жизнь есть еще где-нибудь, то есть мы здесь не одни! Это же какое-то извращение! Он одинок, потому что нет инопланетян! А я одинока, потому что одна. В густонаселенном городе, в доме, одна, всегда одна…

Она испытывала одиночество, когда рядом не было мужчины.

Я узнала одиночество, когда умерла бабушка. На похороны меня не взяли, но по рассказам я знала, что гроб опускали в воду. Была весна, а у нас все кладбища, как и сам город, на болоте. Потом мне не раз снилась страшная продолговатая яма с темной водой, куда должны опустить гроб. А еще я продолжала общение с бабушкой через непреодолимое время и расстояние, через смерть. Я разговаривала с ней, жаловалась, делилась своими переживаниями. Она была для меня кем-то вроде ангела-хранителя.

Она всегда меня оберегала. Мы жили с ней на съемной даче, а в городе она пыталась забрать меня из комнаты, где я обитала с Музой. Для этого она оставила масляную живопись, потому что я страдала аллергией на запахи скипидара, краски и лака. Но ее добровольная и смиренная жертва была напрасна, я все равно задыхалась в ее комнате, казалось, запахи въелись в стены и не исчезли даже после ремонта. Третья комната в квартире (теперь Машкина), была занята двоюродной сестрой бабушки, теткой Надей, она вселилась туда во время войны, потому что ее дом разбомбили. Не то чтобы тетка Надя была натуральной сумасшедшей, но изрядный привет присутствовал. Поселить меня со старухой, которая все время пела, пукала и бодрствовала ночами, было невозможно. После бабушкиной смерти Муза переехала в ее большую и светлую мастерскую, так что у меня появилась своя комната. Зато тогда же я узнала, что такое пионерский лагерь и «лесная школа». А еще иногда меня забирали к себе пожить тетя Граня с дядей Сережей.

Я знала: когда вырасту, покину ненавистную квартиру и Музу. И мысль о замужестве у меня всегда ассоциировалась с уходом из дома: должен был явиться рыцарь, взять меня за руку, а лучше подхватить на руки и унести далеко-далеко, за синие моря и высокие горы. А еще я хотела во всем быть непохожей на Музу. Наверное, что-то я заложила в подкорку, неоднократно повторяя: «Я выйду замуж один раз и навсегда». И еще: «Первый мужчина, который меня поцелует, будет моим мужем».

Сеня Гребенщиков из всех мужчин Музы был самым глупым, а поэтому, в общем-то, неплохой мужик, бывал недобрым. Именно он и изрек провидческие слова о моей судьбе, которые я тоже запомнила и отправила в подкорку. Когда Сеня услышал про «мужчину, который меня поцелует», он сказал:

– Ты выйдешь замуж за первого встречного, и брак твой будет несчастливым.

1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 116
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Нет имени тебе… - Елена Радецкая торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...