Бунт при Бетельгейзе - Евгений Гаркушев

От страшных ударов таргарийский пластик стал отлетать кусками. Один такой кусок шлепнул Цитруса по лбу. Другой, когда Эдик присел, ткнул Змея в нос — весьма чувствительное для рептилий место. Змей вскрикнул и скрылся в смежном коридоре. Эдик, всерьез разозленный невозможностью вступить в драку, наконец извернулся и выбросил протез в сторону плеча Чавоса. С пальцев сорвалась лиловая молния. Мучо дико взвыл, задергался и получил от Дылды мощный апперкот в челюсть. Удар изменил направление движения Чавоса — чернокожий рухнул на пульт управления и остался лежать на нем, даже не пытаясь подняться. Тело его сотрясали конвульсии, при этом Мучо тихонько подвывал. Эдик снова пустил в ход протез — еще одна лиловая молния ударила в тело Чавоса, он дернулся напоследок и застыл без движения.

На корабле сразу же наступила тишина, только тяжело дышали Дылда и Цитрус, да еще слышно было, как пытается подняться с пола и постоянно падает с сухим хрустом один из андроидов с поврежденными ногами.

— Он очень большой и сильный! — разглядывая Чавоса, с самым удивленным видом сообщил Дылда. — Я думал, он меня поколотит. Такое со мной редко бывало!

— Пива много пил, — заметил Цитрус, — вот и вымахал. — Он погрозил лежащему на пульте Чавосу протезом: — Гляди, придурок, теперь я любого могу завалить.

Мучо не отозвался — пребывал в бессознательном состоянии.

Динамик под потолком вновь ожил, и строгий голос Кондратьева поинтересовался:

— Вы его не угробили?

— Он, гад, живучий, — сообщил Эдик и ткнул Чавоса кулаком правой руки, — ничего ему не сделается.

— И всё же! Проверьте пульс, сделайте ему искусственное дыхание…

— Рот в рот? — испугался Дылда. — Я не буду. Вдруг он чем-нибудь болеет. Заразным.

Эдик нехотя пощупал мускулистую лапищу Чавоса. Пульса не было. Тогда он схватил его рукой за горло — в летном училище их учили определять пульс так. Сердце негра билось медленно, но четко. Мощные удары гулко отдавались в пальцах.

— Дышит, — констатировал Цитрус. — Рука свое дело знает.

— Что это ты о себе в третьем лице? — осведомился Кондратьев — кличку Цитруса, под которой он чалился на астероиде, доктор еще не забыл.

— Я не о себе, я о вашем чудо-протезе. Он был настроен на «болезненное отключение» — вот вам и болезненное отключение. А если бы я задал программу мелкой шинковки — тут-то мы и получили бы негритянский фарш. Эдакий «Анкл Сэм». Не пробовали такое пюре?

Чавос распахнул глаза и захрипел:

— Пощади, мой дорогой дружочек! У меня на астероидах клад припрятан… Алмазы, изумруды, платина, иридий! Всё тебе отдам — только не души!

— Понял, наконец, кто здесь хозяин! — фыркнул Эдик, с трудом удерживаясь от желания пустить протез в ход, чтобы Мучо еще покатался по полу. — А золото у меня отнял, сволочь! После всего того, что я для тебя сделал!

Мучо закатил глаза, на черном потном лице сверкали только белки. После демонстрации силы механической руки он испытывал перед Цитрусом настоящий животный ужас.

— Ладно, хватит его прессовать, — неожиданно вступился за Чавоса Кондратьев. — Согласно решению свыше он будет четвертым членом вашей команды. Примет участие в Межгалактических Играх. Ты ведь всю жизнь об этом мечтал, Мучо?

— Вообще-то, нет, — пискнул Чавос.

— Но ты ведь что-то заливал насчет того, что хочешь поработать вместе с ними?

— Но не в смертоубийственных же играх участвовать? — ответил Мучо. — Я имел в виду спокойные дела. Вооруженные ограбления банков и почтовых экспрессов, перестрелки с легавыми, организация беспорядков, космические бои. Люблю подраться, но за идею, а не на потеху публике!

— Настоящий мусон должен биться там, куда его пошлют! — строго заметил Матвей Игнатьевич.

— Ну, если так, — неожиданно легко согласился Чавос, — тогда я согласен.

— Стоимость сломанных андроидов будет вычтена из твоего гонорара.

— Еще чего! Да я их починю прямо сейчас. Есть у вас тут портативная циркулярная пила со шлифовальной насадкой и титановый паяльник? Я ведь только конечности им поломал — тут работы на два часа. Перед приземлением все будут как новенькие.

— Тогда действуй, — бросил Кондратьев. — Хватит прохлаждаться! Это и всех остальных касается.

— Нам-то что делать? — зашипел Змей. — Мы андроидам руки-ноги не отрывали!

— Всё равно работайте. Помогите новому члену команды. Для победы вам нужна сплоченность. А вы только и делаете, что грызетесь друг с дружкой.

Цитрусу совсем не улыбалась идея, что здоровяк негр будет разгуливать по кораблю с циркулярной пилой и титановым паяльником — обе штуки в своем роде смертоносные. Возьмет и припаяет его протез к полу или к стене, когда не ожидаешь. А потом начнет работать циркулярной пилой…

У Эдика даже мурашки по спине пробежали, но возразить Кондратьеву он не посмел. Подумает еще, что его главный боец — мямля и слабак. Нет! Просто надо быть начеку. И держать протез наготове. Тогда никакой Мучо не страшен. Пока он будет строгать Змея — его надо будет бросить в атаку первым — Цитрус найдет способ с ним справиться!

— Но смотри, Чавос, — добавил Кондратьев, когда его вмешательства уже никто не ждал. — Нам нужны все бойцы. Если попытаешься завалить кого-то из товарищей или украсть наш корабль, расправа будет скорой и жестокой. Тебе удар Цитруса покажется нежным шлепком.

— Да понял я, — буркнул негр, извлекая из инструментального ящика, спрятанного прямо в стене рубки, пилу, паяльник и еще несколько инструментов. — Буду паинькой.

После этого он подтащил к себе ближайшего андроида с переломанными ногами и начал колдовать над его коленями — точнее, теми местами, где ноги сочленялись, как и у человека. Срезав сломанные сочленения, Мучо припаивал новые подшипники, соединял провода и трубки гидросистемы. Видно было, что такая работа ему не в новинку.

— Где научилс-ся? — с любопытством прошипел Змей.

— В летной школе. Я ведь не на капитана учился, а на техника, — вздохнул Чавос. — И в мастерской потом работал год.

— Работал? — раздвоенный язык рептилии вылетел изо рта, губы скривились презрительно. — Воровка никогда не станет прачкой… Мы тут вс-се — правильные коски. А ты — работяга. Мужик.

— Ну, не баба, и то хорошо.

Авторитет чернокожего здоровяка в глазах рептилии сразу упал до уровня плинтуса. Но Мучо мало волновало отношение закоренелого зэка. Главное, что он сам был доволен собой.

Дылда же со своим чемоданом скрылся в багажном отсеке.

— Куда это он? — не отрываясь от работы, поинтересовался Мучо.

— Тебе не всё равно? — хмыкнул Эдик.

— Я хочу быть уверенным, что никто нас не подставит.

— Дылда нас точно не подставит. Я ему верю, как себе. Точнее, больше, чем себе — сам я иногда такое придумаю — даже самому страшно.

— А куда он потащил свой чемодан?

— Соскучился по своей подружке. Я приучил его прятаться, когда он слишком увлекается ею.

Несмотря на переборки и люки, из багажного отсека послышались стоны великана и женские крики.

— Так у вас и подружки на корабле есть? — удивился Мучо. — Как же я не заметил! Ты, Цитрус, верен студенческим привычкам! Ладно, на женщин я не претендую, но икрой угости! Жрать хочется — просто брюхо подводит.

— Жри питательные пайки, — бросил Эдик. — Я на астероиде за счастье почитал их лопать. А икру ты пока не заслужил.

Таргарийский транспортник начал замедлять скорость. То и дело бортовой компьютер сообщал об обнаруженных в космосе искусственных объектах — следующих на Глок-13 космических кораблях, крупных пассажирских лайнерах и маленьких частных катерах. Игроки, зрители и судьи спешили на Большие Межгалактические Игры.

Мокрый от пота, но довольный Дылда появился в рубке с чемоданом в руках.

— Нам хватит мест в гостинице? Я хочу отдельный номер.

— Вс-се хотят в отдельный номер, — буркнул Змей.

— Тебе-то зачем? — наивно спросил Дылда.

— Уж-ж на Глоке-13 я найду, з-зачем.

— Все будете жить в одном, — вмешался вездесущий Кондратьев. — Номер для вас уже заказан.

— И аппаратура слежения установлена? — поинтересовался Цитрус.

— Как же без этого? За вами нужен глаз да глаз. Так и норовите сломать что-нибудь или сбежать… А вы должны послужить делу мусонов.

Солнце было всё ближе. Огненный шар сиял и, казалось, даже пульсировал. В его свете серебрились тысячи кораблей, устремившихся к планете.

Глок-13 — двойная планетная система — неуклонно приближался. Два голубых шарика, один побольше, другой поменьше, казалось, вращались в вальсе.

— На которой из планет живут люди? — поинтересовался Эдик, обращаясь к Змею.

— На маленькой. В подводных городах.

— А на большой? Там сила тяжести слишком высока?

— Нормальная с-сила тяжести. Рептилии живут именно там. И игры, наверное, тоже будут проходить на Зар-а-Сшаасе.

— Стало быть, ты людей за рептилий не считаешь?! — Эдик нахмурился, но тут же смекнул, что в словах Змея ничего обидного нет, и замолчал.