Святилище кровавой луны - Зиан Шафер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Реальность такова, что я являюсь связующей нитью. Проблема во мне.
Я признавала вину в таких мелочах, как то, что случилось с книгой, и другие несчастья на нашем пути. Но я никогда по-настоящему не признавала, что несу ответственность за все остальное, и то, как я действовала впоследствии, навсегда останется на моей совести.
Даже Гидеона обвинила в том, кто он такой, что он такое. Коллая обладала силой, способной уничтожить весь мир, но она решила использовать свои силы во благо – исцеляя тех, кто просил, и жертвуя своей любовью, чтобы каждый мог отдыхать от солнца каждую ночь.
Гидеон – результат его собственного выбора. Я – результат своего собственного выбора. Просто так уж случилось, что я каждый раз делаю неправильный выбор.
Дождь ласкает мою кожу, когда мое дыхание становится скорее порывом ветра, чем бурей, и мои раны затягиваются. И все же слезы текут. На этот раз не из-за печали, или гнева на Гидеона, или на меня за то, что мы оказались в такой переделке. Нет, на этот раз слезы льются потому, что я злюсь на себя за то, что не принимала свою роль раньше.
Сквозь смех снизу прорывается мягкое мурлыканье, и я поворачиваю голову в сторону источника шума. Гидеон идет ко мне, осторожно держа что-то в руках, и по мере его приближения звук становится громче. Я прекращаю шмыгать носом, позволяя любопытству увлечь меня, и поворачиваюсь, чтобы посмотреть, что это он держит.
Он опускается на пустое место рядом со мной, и я вытираю слезы со щек тыльной стороной ладони, пытаясь притвориться, что их никогда не было. Заглянув в его руки, я вижу, как большие, круглые, карие глаза кики смотрят на меня с однобокой улыбкой, и я не могу не улыбнуться в ответ. Милое создание лежит на спине, выставив к небу свой большой полосатый живот, и счастливо мурлычет от мягких поглаживаний Гидеона. Ее коричневый кашемировый хвост свисает из маленького промежутка между его руками, раскачиваясь в радостном ритме, когда ее глаза закрываются.
– К сожалению, я не могу принести еще те булочки, которые тебе нравятся, однако я думаю, что она сможет заменить их, – мягко говорит он, опуская руки, чтобы осторожно вложить существо в мои. Она тяжелее, чем я ожидала, и мне приходится подстраивать положение рук, когда она поворачивается, чтобы устроиться поудобнее. Мой палец скользит по ее макушке, и кики начинает мурлыкать еще громче, отвечая на мое прикосновение. – Я нашел ее на кухне одного из ресторанов. Она была не слишком довольна тем, что я прервал ее перекус.
Мы оба хихикаем, глядя на безобидное существо, лишенное чувства самосохранения. Я продолжаю поглаживать ее, пока тишина растягивается между моими прерывистыми вдохами.
– Мне не следовало кричать на тебя. Прости, – наконец всхлипываю я, когда кики начинает похрапывать.
– Тебе не о чем сожалеть. Ты права.
Я качаю головой. Моему поведению нет оправдания.
– Никто не заслуживает того, чтобы с ним так разговаривали. Я просто… – Я поднимаю взгляд, смаргивая слезы, которые грозят снова пролиться. – Я просто хочу, чтобы все было по-другому, и я хочу, чтобы я перестала все портить.
– Ни в чем из этого нет твоей вины, Дэкс. Книга…
– Это случилось только потому, что я уколола палец о проклятую богами колючку, когда собирала ягоды, – перебиваю я. Это совершенно нелепо, но я не могу заставить себя рассмеяться. – Я злилась на неодушевленный предмет за то, что не получила того, чего я хотела, и теперь ты вынужден оставаться рядом со мной, и…
– Дай мне закончить. – Теперь наступила его очередь перебивать. Я закрываю рот и неохотно киваю головой, встречаясь с его пристальным взглядом. – У тебя вообще не должно было хватить сил, чтобы открыть эту книгу, Дэкс. Величайшие силы, которые когда-либо знало королевство, привязали меня к этой книге. Хотя заклинание со временем ослабевает, этого не должно было случиться. Это не твоя вина. Не вини себя за это.
Я открываю рот, чтобы ответить, но ничего не выходит.
– И я совсем не против своего местоположения, – тихо бормочет он, как будто не хочет, чтобы я слышала то, что он говорит.
Мгновение я пристально смотрю на него, пытаясь осмыслить его ответ. Потом я вспоминаю слова, которые я сказала: теперь ты вынужден оставаться рядом со мной.
Я смотрю на луну, чувствуя, как она дразнит мои вены впустить ее.
– Нас чуть не поймали в Зарлоре, потому что я решила покрасить волосы. Тебя чуть снова не заточили в эту чертову книгу, потому что я чуть не умерла. Калиаки…
– Дэкс, – с нажимом перебивает он. Я слегка подпрыгиваю, когда его рука касается моей щеки, отчего по коже бегут мурашки. – Ты можешь ненавидеть меня столько, сколько захочешь, обвинять меня во всех грехах и том, что пошло не так. Ты можешь кричать о своей ненависти ко мне и рушить горы, проклиная меня. Ты можешь вонзать кинжал в мое сердце тысячу раз, пока моя кровь не перестанет литься. Ты можешь сделать все это, если пообещаешь мне одну вещь.
Я проглатываю комок в горле, желая и надеясь, что смогу сделать именно это: возненавидеть его.
– Что? – шепчу я.
– Ты пообещаешь мне, что не будешь ненавидеть себя. – Его слова трогают меня гораздо сильнее, чем он осознает, и одинокая слезинка все же скатывается, как бы я ни пыталась сдержаться.
– Я не буду давать обещаний, которые не смогу сдержать, – бормочу я себе под нос, не в силах наблюдать пламя в его глазах.
В моих собственных глазах я, скорее всего, всегда буду недостаточно хороша. Точно так же как Сэйя думает, что она никому не может понравиться, и точно так же как Мирия полагает, что никто никогда не сможет полюбить ее саму и ее змей. Но нам не нужно видеть все, есть причина, по которой мы не являемся зеркалами, способными видеть снаружи и внутри. Возможно, мы никогда не увидим в себе ничего большего, чем пыль, но для кого-то другого мы могли бы стать целой все-ленной.
Я не увижу этого сегодня, возможно, я даже не увижу этого завтра. Я все еще учусь и расту каждый день, но я
