Гражданская война. Миссия России - Дмитрий Абрамов

– Не возьму я в толк, вашбродь, отчего во Святем писанье глаголемо, де, сотворил Господь «земную твердь и Твердь Небесную», – услыхав слова есаула, так же тихо вопросил лежавший рядом немолодой кубанский казак-пластун, поднявший глаза к небу, сняв папаху и отряхнув былинки с бороды и усов. – Истинно сказано – «Твердь». Дак не уясню, пошто ж пояс энтот звездный на небеси был в вечерях почти вдоль, а зараз за полуночь – поперек. Ну, мать сыра-земля – ясно – твердь, хочь ты ее паши, хочь скачи по ей, хочь копай, хочь шо.

– Это, Панасенко, – целая наука! Астрономия называется, – тихо отвечал Пазухин. – Она Божий промысел не отрицает, но изучает и разъясняет устройство мира – то бишь Вселенной. Пояс этот звездный, называемый Млечный путь, – наша Галактика. Ну, скажем, как твоя хата в станице, так это наш дом во Вселенной.

– Дак чего ж ён кружить-то? Ведь Твердь есть! – спросил вновь казак.

– То не Млечный путь кружит. То Земля наша вокруг Солнца кружит и вокруг своей оси, как колесо на оси в арбе. Но и Солнце то – звезда, как и миллионы других звезд в нашем Млечном пути, тоже кружит, вращается вокруг центра его. А сам Млечный путь движется куда-то от центра Вселенной, а может, и по кругу. Того наука еще не знает, но знает лишь сам Господь Саваоф. Мы ж своим глазом человеческим того видеть не можем, а лишь порой замечаем изменения в положении звезд на небе. Понял ли? – переспросил Пазухин.

– Не понял, вашбродь. Как же внять, коли сказано: «Твердь»?

– «Твердь небесная» – то Вселенная целиком, но внутри-то тверди все движется, – с улыбкой на губах тихо отвечал Алексей. – Ну, как если посмотреть на Днепр. Воды его у порогов бегут стремительно, а в этих местах плавно. Ну, попробуй ты, хоть здесь поверни реку вспять. Сможешь ли? Смогут ли тысячи и миллионы людей?

– Не можно, вашбродь! Внял аз, – сдавленно, но соглашаясь с есаулом, подтвердил изумленный кубанец.

Казаки принялись тихо резать колючую проволоку ножницами по железу. Как стали срезать вторую линию – загремело, зазвякало.

– Опять банки! Пустые банки с-под консервов и дырявые котелки навешали! У-у суки! Кто-то, видать, еще в германскую насмотрелся… – злобно прошипел Пазухин.

Не успел он это произнести, как методично и злобно зарокотал пулемет, а пули взрыли сухую землю и осыпали разведчиков комьями земли. Панасенко негромко застонал и припал лицом к земле, сжимая кисти рук в кулаки, срывая ими сухие стебли трав.

– Жив ли, казак? – тихо и с тревогой спросил есаул.

Тот не отвечал.

– Эй, хлопцы, уходим. Тут не пройти – пулеметы. Бери Панаса под руки. Тащим его назад с собой. Там разберемся, живой ли, нет, – тихо скомандовал Пазухин.

«Боюсь, отвоевался ты, казак. Да и мы уж, видится, отвоевались», – подумал про себя Алексей и сам незаметно для себя перекрестился.

12 августа войска Западного фронта Михаила Тухачевского перешли в наступление, целью которого был захват Варшавы. Состав Западного фронта: 3-й кавалерийский корпус Гая; 4-я армия А. Д. Шуваева, начштаба – Г. С. Горчаков; 15-я армия Августа Корка; 3-я армия Владимира Лазаревича; 16-я армия Николая Соллогуба; Мозырская группа Тихона Хвесина.

Двум фронтам РККА противостояли три польских. Северный фронт: ком. – генерал Юзеф Халлер; 5-я армия генерала Владислава Сикорского; 1-я армия генерала Францишека Латиника; 2-я армия генерала Болеслава Рои.

Центральный фронт: ком. – генерал Эдвард Рыдз-Смиглы: 4-я армия генерала Леонарда Скерского; 3-я армия генерала Зигмунта Зелинского.

Южный фронт: ком – генерал Вацлав Ивашкевич; 6-я армия генерала Владислава Енджеевского; армия УНР генерала Павленко.

Численность польских и советских войск по данным разных источников во многом не совпадает. Можно лишь с уверенностью сказать, что силы противников были примерно равны и не превышали 200 тысяч бойцов с каждой стороны.

План Михаила Тухачевского предусматривал форсирование Вислы в нижнем течении и атаку на Варшаву с запада. Согласно некоторым высказанным предположениям, целью «отклонения» направления удара Красной армии на север был скорейший выход к германской границе, что блокировало бы Польшу со стороны Балтийского моря и лишило бы ее помощи Запада. Две стрелковые дивизии РККА 13 августа нанесли удар под Радимином (в 23 км севернее Варшавы) и овладели городом. Затем одна из них двинулась на Прагу (правобережная часть Варшавы), а вторая повернула направо – на Непорент и Яблонну. Польские силы отошли на вторую линию обороны.

Но уже в начале августа польско-французским командованием был окончательно оформлен план контрнаступления. Отечественный историк советско-польской войны Н. Какурин, разбирая историю разработки данного плана и вносимые в него изменения, отмечает значительное влияние французских военных специалистов на подготовку его окончательного варианта. «Можно считать, что окончательно план действий в польской главной квартире оформился только 9 августа. Он являлся плодом коллективного творчества маршала Пилсудского, генерала Розвадовского и генерала Вейганда. Первому из этих генералов принадлежала техническая обработка плана, второй являлся автором весьма важных корректив, внесенных в первоначальный план действий. Поэтому можно считать, что окончательный план действий польского главного командования от 9 августа является симбиозом оперативных идей маршала Пилсудского и генерала Вейганда, но отнюдь не плодом самостоятельного оперативного творчества первого, как это можно было бы подумать на основании книги Пилсудского „1920 год“… Обращаясь к анализу плана противника, отметим еще раз, что он включал в себя элементы исключительного риска и явился плодом коллективного творчества при весьма солидном участии в нем Вейганда. Вмешательство Вейганда, во-первых, расширило и уточнило его рамки, дало ясную целеустановку, активизировало весь план и созданием северного ударного крыла несколько смягчило тот риск, которым был преисполнен первоначальный замысел Пилсудского… Основываясь на собственном признании Пилсудского, мы склонны считать первоначальный вариант его решения от 6 августа скорее жестом отчаяния, чем плодом здравого расчета. Кроме ближайшей цели – спасения Варшавы какой угодно ценой, – Пилсудский ничего не видел…», – писал Какурин. Победоносное движение Красной армии явно отрезвило главу польского государства и заставило его скорректировать аппетиты польской военно-политической и общественной элиты.

Польский план контрнаступления предусматривал концентрацию крупных сил на реке Вепш и внезапный удар с юго-востока в тыл войскам Западного фронта. Для этого из двух армий Центрального фронта генерала Эдварда Рыдз-Смиглы были сформированы две ударные группы. В руки красноармейцев, однако, попал приказ 8358/III о контрударе под Вепшем с подробной картой, но командование красных посчитало найденный документ дезинформацией, целью которой был срыв наступления Красной Армии на столицу Польши. В тот же день и польская радиоразведка перехватила приказ по 16-й армии о наступлении на Варшаву 14 августа. Чтобы опередить красных, по приказу Юзефа Халлера 5-я армия Владислава Сикорского, защищающая Модлин, из района реки Вкра ударила по растянутому фронту Тухачевского на стыке 3-й и 15-й армий и прорвала его. В ночь на 15 августа две резервные польские дивизии атаковали с тыла войска РККА под Радимином. Вскоре город был взят ими.

Так 16 августа Маршал Пилсудский начал осуществление задуманного контрудара. Полученная радиоразведкой информация о слабости Мозырской группы Красной армии сыграла свою роль. Сосредоточив против нее силы, превосходившие противника более чем вдвое (47,5 тысяч бойцов против 21 тысячи), польские войска (первая ударная группа под командованием самого Пилсудского) прорвали фронт и разгромили южное крыло 16-й армии Николая Соллогуба. Одновременно началось наступление на Влодаву силами 3-й дивизии Легионов. Еще одна группа при поддержке танков ударила на Минск-Мазовецкий. Это создало угрозу окружения всех войск РККА в районе Варшавы. Учитывая критическое положение на Западном фронте, главком Каменев 14 августа приказал передать Первую и Вторую Конные армии в состав Западного фронта для его усиления. Но руководство войск Юго-Западного фронта, осаждавших Львов, проигнорировало этот приказ. Одним из противников переброски конармий на западное направление был член РВС Юго-Западного фронта И. В. Сталин. Он был принципиальным противником планов завоевания или оккупации исконно польских территорий и столицы Польши.

Вода в кожухах «максимов» закипела от долгого боя. Можно было сливать и заваривать чай. Заливали-то колодезную – чистую, а не из реки или пруда. Знали, что может пригодиться. Благо на том кипятке и ляхов так ошпарили пулеметным огнем, что те пока не контратаковали.