В погоне за мечтой - Ярослав Мороз

Увидев, как она странно посмотрела на меня, я добавил:

– Да, да, я знаю, теперь из меня никудышный ученый. А ты продолжай.

– Эгхм, если кратко, то возможно, что именно после твоей переброски образовалась эта связь. Но это означает, что со мной все в порядке, а вот с тобой… Я бы не сказала, что тебе ударили лопатой по голове, но мозги точно развернулись. Сейчас мы на одной волне и не важно, кто приемник, а кто передатчик. А работает это просто: когда мы спим, образуется канал, связывающий наши сознания, поэтому мы можем видеть друг друга, разговаривать и прикасаться. – Произнесла она, обняв меня покрепче.

– А я смотрю, ты слишком много спишь. – Заметил я, улыбнувшись.

– А ты – нет. Ты засыпаешь только тогда, когда выпутываешься из переделок.

– Не хватало мне еще заснуть в это время.

– Ты вообще меня слышишь? – Спросила она, поднявшись. – Ты только и делаешь, что попадаешь в передряги с этой пятеркой.

– В Зоне и без них есть много мест, где погибнуть, как два пальца об асфальт. – Я попытался заступиться за клиентов.

– Не ври: до них ты меньше в переделки попадал. А лучше сказать, до нее. – Строго посмотрев на меня, произнесла она.

– Так вот оно что! Ты что же, ревнуешь меня к себе? – Улыбнувшись, заметил я.

– Я не ревную, просто именно из-за нее ты все это затеял.

– По-другому и быть не могло: если бы не она, я бы не стал помогать парням. Нет, они мне нравятся: Чип с Виком головастые, налету все схватывают, Торопыга болтать горазд и много вопросов задает, но любопытство, на самом деле, хорошая черта, а Цыган тихий, скромный парень, выполняет приказы беспрекословно. Но если бы не оказалось вместе с ними девчонки, я бы не решился отвести их в Припять. Ведь она – это же ты!

– Но все равно с ними нужно как можно быстрее распрощаться.

– Как только мы найдем лабораторию, я верну их в бар и мы с ними попрощаемся. Обещаю. – Я улыбнулся и поцеловал ее.

После мы еще долго болтали. Она рассказывала о своей жизни, о том, что с ней произошло, о том, что я пропустил за эти два года.

– Анютку с Димкой помнишь? Так вот, у них родился первенец, – счастливая говорила она, радуясь за свою подругу. – Женя, наконец, сделал предложение своей девушке, свадьба была год назад, а они до сих пор из медового месяца не вернулись. – Я улыбнулся вместе с ней.

Она еще говорила, и с каждым ее произнесенным словом мне хотелось провалиться сквозь землю, вырвать себе все волосы на голове, выть до скончания веков на Луну. Ведь она все это время была одна. Когда ее близкие и родные радовались, ей приходилось прятать в себе грусть и боль, каждый раз натягивая на лице улыбку. И вот наступил момент, когда она упомянула моих родителей.

– А твои родители все так же живут в своей квартире на Тверской – не стали перебираться в домик у речки, как хотела твоя мама, где есть баня, которую так хотел отец.

– Почему? – Спросил я, хотя и так знал ответ.

– Ты помнишь, они хотели отдать нам свою квартиру после свадьбы, чтобы внуки росли в большой квартире, и место было для бабушки с дедушкой, чтобы с ними понянчится. Либо мы к ним загород приезжали, оставляли детей с родителями, а сами гуляли с утра до самого вечера по лесу, купались в речке и лежали на поляне в тени деревьев. – Произнесла она, посмотрев на меня глазами, светящимися от счастья. Но, что-то вспомнив, отвернулась и произнесла тихим, холодным голосом: – Но теперь нет ни свадьбы, ни тебя.

– Так вот же я, – попытался я пошутить, но даже это не помогло: она продолжала лежать на моих ногах, но отвернулась и уже не обнимала меня. Чтобы хоть как-то отвлечь ее от грустных мыслей, я вспомнил некоторые забавные моменты из своей жизни в Зоне. Да, многое она видела моими глазами, но пережили мы их порознь, поэтому приятно было поговорить о них. Естественно, не обошлось без осуждений, обид и страха, но это всего лишь воспоминания, не более того.

Неожиданно меня бросило в дрожь: сначала несильно, ели ощутимо, но с каждой секундой это состояние усиливалось.

– Что это? – Спросила она, вскочив с дивана.

– Меня вызывают, – расстроено проговорил я.

Через какое-то мгновение я начал раскалываться на части и исчезать. Поняв, что времени мало, я подошел к ней и сказал:

– Ты знаешь, что я люблю тебя и жить без тебя не могу, но еще раз напоминаю тебе об этом.

– Я тебя тоже люблю. – Ответила она, улыбнувшись.

– Знаю, что ты никому не рассказываешь о наших разговорах и странной связи, но твои исследования… Прежде, чем я исчезну, хочу взять с тебя слово, что ты прекратишь свои исследования о нашем сне, иначе рано или поздно об этом кто-то узнает и тогда тебе несдобровать. – Она попыталась отвернуть голову, но я повернул ее к себе исчезающими руками и, посмотрев в глаза, спросил: – Обещаешь?

– Обещаю. – Тихо ответила она.

– Я тебя люблю. И не скучай – скоро вновь увидимся, – произнес я и, поцеловав ее, исчез.

***

– Так, где мой автомат? – Строго спросил я, открыв глаза. – Сейчас будем расстреливать возбудителей покоя.

– Простите, Айс, что потревожил, но тут дело не требует отлагательств. – Тихо проговорил Вик, стоя возле меня на коленях.

– Да я уже понял, что у вас что-то случилось, иначе не стали бы будить. Рассказывай. – Потребовал я, вставая.

– Пока вы отдыхали, – начал он, поднимаясь с колен, – мы, чтобы не терять время, решили осмотреть помещение и обнаружили несколько дверей и пару ворот. Каждый из выходов осмотреть не получилось – или их заперли сотрудники объекта, или они просто заблокированы, – кроме одних ворот. Когда мы заглянули туда и немного прошли вглубь, услышали стук колес, бьющихся об рельсы, как будто приближался поезд.

– И что дальше было? – Спросил я, насторожившись.

– Да ничего. – Ответил Вик, расставив руки в разные стороны. – Через минуту, может быть, две послышался скрежет – наверное, поезд остановился, – и все затихло, но ненадолго: вскоре начали раздаваться странные звуки, похожие на громыхание, как сказал Рома.

– Кто? – Не сразу понял я.

– Ну Цыган.

– А где он сейчас? В проходе?

– Нет, наоборот, караулит ворота вместе с остальными.

– Пошли тогда к ним. – Произнес я, подобрав свои вещи.

Вик повернулся ко мне спиной и повел меня к ребятам, но пришлось еще немного задержаться здесь. Пройдя несколько метров, я вспомнил про мутанта, но, осмотревшись по сторонам, не обнаружил его труп, а только снесенные им столы и оборудования.

– Вик, а мутант мертв? Вы осмотрели его труп? – Спросил я, направляюсь к завалу.

– Чип осмотрел после того, как мы его расстреляли. – Ответил парень, продолжая шагать.

– Тогда мне понадобиться твоя помощь.

– Что вы имеете… – Остановившись, произнес Вик, но замолчал, увидев, как я переворачиваю стол.

– Ну чего ты стоишь? Иди, помогай. Чем быстрее управимся, тем быстрее отсюда свалим.

Вик, молча, мне помогал переворачивать столы и убирать оборудование, но когда дело дошло до мутанта, он не выдержал и спросил:

– Вы что, решили отрезать голову еще и этому мутанту? В такой момент?

– Нет, отрезать голову я не буду: как ты правильно заметил, нам нужно спешить. К тому же у меня нет подходящего герммешка. Я всего лишь сделаю снимок, не более.

Хоть Вик сделал недовольное лицо, выражая таким образом свое отношение к моим методам работы, но все-таки помог перевернуть труп. А после того, как я сделал снимок туннельного мутанта, мы отправились к ребятам.

– Что у вас тут? – Спросил я, подойдя к воротам.

– Поезд стоит, но слышаться непонятные звуки, похожие на громыхание. А еще показалось, как будто кто-то с кем-то разговаривает. – Ответил Цыган, который стоял ближе всех к воротам.

– Давно это продолжается?

– Если считать вместе с поездом, то почти полчаса.

Заглянув вовнутрь, я ничего не увидел, кроме темноты, но вот звуки и правда слышались. А прислушавшись, мне тоже показалось, что услышал чью-то речь.

– Вот, слышите. – Произнес Цыган. – Я уверен, там кто-то есть.

– Ну, друг мой, я не сомневаюсь, что дело не обошлось без людей. Поэтому пошли – нужно узнать, кто кроме нас путешествует в этом туннеле. – Произнес я и повел отряд через проход.

Метров через пятьдесят звуки стали нарастать, и становилось понятно, кто-то не просто решил пошуметь в туннеле, но оставалось загадкой, что же там происходит. Зато мы с Цыганом уверились в том, что у нас нет галлюцинаций: с каждым шагом разговоры людей слышались отчетливее. И вот впереди показался свет, а после мы поняли, что возвращаемся к основному туннелю через одни из боковых проходов.

Еще не выйдя на свет, я показал отряду, чтобы прижались к стене и шли буквально на цыпочках. Пройдя немного вперед, я остановился и, выглянув из-за угла, обомлел от увиденного. Впереди оказалась еще одна станция, на платформе которой стоял состав из нескольких вагонов. На платформе крутились люди, вынося из здания станции какие-то коробки и ящики и загружая ими вагоны. Они мельтешили, перемещаясь не только по станции, но и за вагонами, поэтому трудно было их сосчитать и не сбиться раз-другой. Наконец, посчитав их – примерно пятнадцать человек, – я удивился: что они здесь делают, причем в таком количестве? Наблюдая за тем, как эта компания перетаскивает ящики и коробки из станции в вагоны, я не заметил часовых, но за место них возле последнего вагона стояли двое и, дымя сигаретами, разговаривали. Прислушавшись, я узнал, о чем они говорили.